Александр Афанасьев - Противостояние

Хозяин немного помолчал

– Кого вы представляете?

– Людей, которым не безразлично то, что происходит.

– ГБ?

– В основном армия. Есть и ваши коллеги…

– Коллеги…

Тот, кого гость называл Геннадием Викторовичем, задумался, уставившись глазами на остывающую печь, словно делал в уме последнюю доводку, принимал решение. И – принял.

– Чего вы хотите?

– А вы сами как думаете?

– Понятно. Когда?

Генерал одним махом допил остававшийся в кружке квас, довольно крякнул

– Хорош квасок… Банька, да после баньки квасок – все что нужно чтобы встретить старость, так ведь?

– Если она будет. Старость бывает не у всех и не всегда – угрюмо ответил хозяин бани. Сейчас он уже инее был похож на советского милиционера – и статью, и выражением лица и короткой стрижкой – типичный зэчара, только росписи, татуировок на теле почему то нет.

– Будет… Будет. Если не будем торопиться – то будет.

Хозяин кивнул головой в знак того, что понял

– Что нужно делать мне?

– Вам? Ждать. Готовиться. У вас ведь много друзей?

– Остались…

– Вот и навестите их. Например, в Реутов съездите, хороший городок. Легко дышится там. В другие места. Лишних друзей не бывает.

Хозяин снова утвердительно кивнул головой

– И поддайте еще парку, Геннадий Викторович. Лишним не будет…

28 сентября 1986 года

Волга продвигалась вперед по одному из проспектов Кабула – шумному, запруженному машинами, бронетехникой, людьми, ослами и мулами как полноправными участниками дорожного движения, с ямами прямо на проезжей части, с уличными регулировщиками вместо светофоров. Ни один человек, только что прибывший из Союза не смог бы провести в это время Волгу по оживленной кабульской улице не наткнувшись на что-то (или на кого-то). Движение было безумным, такого безумия не было даже в Москве. Но Рукохватов был уже человеком опытным, он знал, как надо ездить по Кабулу и ездить быстро. Поэтому, он умудрялся не только править своей «шайтан-арбой» – но и отвечать на вопросы своего старого, только что встретившегося друга.

– Ты здесь как я понимаю в десанте…

– Верно, понимаешь.

– Да брось… Тайна Полишинеля…

– А ты как личным водителем заделался. А?

– Подальше от начальства, поближе к кухне. Старая армейская мудрость.

– Когда это ты таким мудрым стал?

– Да тут станешь… Ты не думай, что здесь у нас курорт а вы там в Джелалабаде одни на весь Афган воюете… У нас тут тоже… Недавно машину обстреляли, чуть ли не всмятку. Эта новая. В бардачке глянь…

Скворцов залез в бардачок, пальцы удивленно наткнулись на оружейную сталь. Николай удивленно достал из бардачка короткий не то автомат, не то пистолет с изогнутым магазином, массивной деревянной рукояткой и проволочным прикладом.

– Видал, а? Скорпион. Польский.

– Чешский… – машинально поправил Николай

– Один хрен… Выдали теперь на случай нападения. Вот с собой вожу…

И снова мысли о том что что-то здесь не так родились у лейтенанта позже. Привычный к самому разному оружию, он не удивился, найдя чешский автомат в бардачке Волги – а стоило бы… Скорпион не состоял на вооружении Советской армии, выдать его обычному водителю никак не могли. Если бы уж решили что-то выдать – так выдали бы либо АКС-74У, либо Стечкин под постоянное ношение. Зато Скорпион был на вооружении у спецназа ГРУ и частей особого назначения КГБ СССР…

Поток впереди сгустился, Рукохватов раздраженно ударил по клаксону…

– Черти… Ездят как хотят… А у тебя все нормально?

– В смысле?

– Да вон… Машинка интересная… Такси. Мы нарушили правила – и она нарушила…

Да что же это…

– Всякое бывает…

– Не хочешь, не говори… – Рукохватов снова совершил резкий маневр в нарушение правил. Скворцову стало стыдно.

– Понимаешь, братишка… Тут все одно к одному… Взяли мы одного… На самой границе… А он, твою мать, ЦРУшником оказался! Теперь он пропал не пойми куда прямо из расположения, и на меня собак спустили будто это я его и затырил. Я в той операции земляка потерял, так они, суки…

– Бесы [78] Так на сленге обычно называют особистов, военную контрразведку. ?

– Они …

– А с чего ты взял что он ЦРУшник?

– Да сам он сказал… На него, брат, знаешь какую охоту устроили? Окружили нас, метлу завалили, мы вообще ушли чудом оттуда…

Рукохватов вырвался на относительно свободную трассу, резко увеличил скорость…

– Проверим их?

– В смысле?

– ХАДовцы обнаглели совсем. Трутся около нас, будто дел других нет. После этой кутерьмы с предстоящим выводом войск, афганцы больше нам не верят. Можно ожидать любой подлянки. Да и духовской агентуры в ХАД немало. Вот я и думаю – проверим, что за птица за нами летит…

– У меня и так погоны на соплях держатся.

– Да брось. За ХАДовцев нам ничего не сделают. Они всех и так тут достали уже…

– И что предлагаешь?

– А вот что… – Рукохватов левой рукой достал из поясной кобуры пистолет Макарова, перебросил его Скворцову – держи, а я Скорпион возьму. Сейчас на базар заедем… Они за тобой пойдут… а я пару вопросов задам… Дай мне… минут двадцать. Дальше отрывайся и выходи на улицу…

– Добро…

Восточный базар… Свой мир другая планета, где все живет по своим законам. А восточный база осенью, когда собран урожай – это вообще песня. Сказка…

Хотя Скворцов не имел никаких навыков оперативной работы, тактику поведения он инстинктивно избрал верную. На базаре отоваривались многие шурави из советников и военных, своим богатством базар превосходил лучшие центральные магазины Москвы, за исключением разве что «Березки» [79] Наверное мало кто уже помнит. Так назывались магазины, которые торговали не за рубли, а за чеки Внешпосылторга, своего рода «советскую инвалюту». Торговали импортным шмотьем, техникой… Те, кто мог там отовариваться, были счастливчиками, выйдя из магазина они могли перепродать купленную там вещь иногда за десять цен. . И Скворцов решил сыграть роль именно такого покупателя, решившего затовариться перед окончанием срока командировки. Поэтому, он безошибочно выбрал линию дуканов [80] дукан – лавка. , где торговали импортной техникой, и пошел медленно, приглядываясь к товару, иногда прицениваясь – и не забывая посмотреть назад…

Шли за ним двое. Оба афганцы, один еще как то мог сойти за хазарейца, основной тягловой силы Кабула, таскающей большие, с огромными колесами телеги с товаром. А вот второй был совсем здесь ни к селу ни к городу – одет в нечто среднее между костюмом и формой, нервничает, не приценивается у лавок и всем старается скрыться за другими людьми, делающими покупки. Кто их только так учил следить…