Александр Петровский - Болотная дева

– Это она сделала! – заорал перепуганный Гудини. – Швырнула в коня огонь! Мерзавка, убить тебя мало!

– Пошутить уже нельзя, – обиделась ведьма.

– Хватит уже шуток и комедий! – распорядился сэр Брайан. – Да, наш отряд похож на сборище шутов, но это же не причина и вести себя подобно шутам!

Насчёт сходства со сборищем шутов рыцарь был не вполне точен. Более всего внешний вид отряда заслуживал наименования «сброд».

Сам сэр Брайан был облачён в грязные доспехи, а наконечник рыцарского копья так и остался покрытым запёкшейся кровью убитых им в деревне бандитов, ведь у него не было оруженосца, который бы ночью привёл всё это в порядок.

Доспехи стражников по внешнему виду ничем не отличались от доспехов командира. Ведьма в монашеской рясе и каких-то завалявшихся в монастыре штанах, совершенно ей не по размеру, могла бы выглядеть комично, но свирепое выражение её лица как-то сразу отбивало желание смеяться. Гудини после бессчётных падений в грязь выглядел бродягой самое меньшее с десятилетним стажем, а глаза его излучали такую беспредельную тоску, как будто он принял на себя всю мировую скорбь за несколько веков.

Один только брат Бацеолус немного нарушал общую картину. Чистая отглаженная ряса, прекрасно на нём сидящая, и одухотворённое лицо делали его похожим на какого-нибудь святого средней руки, с радостью принимающего мученическую смерть от рук дикарей, погрязших в язычестве.

Сэр Брайан окинул своё воинство беглым взглядом, ещё раз оценил внешний вид и сперва загрустил. Но потом подумал, что отряд сэра Арчибальда, несомненно, выглядел намного лучше, и эта мысль изрядно подняла ему настроение.

В этот день сэр Брайан намеревался заехать далеко вглубь Гибельного болота и там разбить лагерь. Что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Болото занимало огромную площадь, и там вполне могли разместиться сотня таких отрядов и пятьсот разнообразных чудовищ, никоим образом не мешая друг другу. Если чудовище не заинтересуется людьми, не говоря уже о случае, когда зверь вознамерится от них скрываться, поиски могут затянуться до второго пришествия, если не до третьего. Однако, утешало то, что всеми прочими людьми, пришедшими на Гибельное болото, чудовище очень даже активно интересовалось, судя по их исчезновению. Разумеется, если это могло хоть кого-нибудь как-то утешить.

Но далеко заехать отряду не удалось. Монастырь они покинули значительно позже срока, намеченного рыцарем. Скорость движения всадников тоже была намного ниже предполагаемой неопытным командиром по той причине, что трое стражников вели в поводу вьючных лошадей, а это не позволяло перейти на аллюр более быстрый, чем лёгкая рысь. Так что даже неумение Гудини ездить верхом, будь оно настоящим или только изображаемым, отряд не замедляло. А когда всадники въехали на болото, они вынужденно перешли на шаг. Почва стала более вязкой, можно даже сказать, топкой, и лошади, идя рысью, тратили бы слишком много сил. Утомлять лошадей без особой в том необходимости в намерения сэра Брайана отнюдь не входило. Иногда свежая лошадь в опасной ситуации дарит всаднику лишний шанс выжить, и пренебрегать этим шансом было бы весьма глупо.

Расстилавшийся вокруг пейзаж навевал неимоверное уныние, как и положено всякому болотному пейзажу, но ещё большее уныние источал Гудини, всем своим видом выражая крайнюю степень обречённости. Брат Бацеолус это заметил, ведь не заметить этого было бы весьма затруднительно, и направил своего коня к нему. Монах возложил на себя обязанности военного священника, и вознамерился предоставить своему брату во Христе духовное утешение.

– Гудини, выше нос, друг мой, – попросил брат Бацеолус. – Не падай духом, ты же как-никак Сын Божий.

– Бац, не говори глупости, – отмахнулся маг. – Ну с чего ты взял, что я Иисус? Из-за того, что я воду в вино превратил? Так это не чудо, а самый обыкновенный фокус! Я не Бог и не Сын Божий, я обычный смертный человек, причём, судя по всему, очень скоро смертный, что и повергает меня в уныние.

– Гудини, уныние – это смертный грех! Сын Божий не должен ему предаваться!

– Точно, – подтвердила ведьма. – Есть масса других смертных грехов. Предавайся лучше похоти, как и подобает Сыну Божьему.

– Помолчи, ведьма! Не нужно богохульствовать, тем более в таком месте, где нам в сражении с бесами особо не на что уповать, кроме Божьей помощи! – уверенный вид брата Бацеолуса свидетельствовал о том, что он знает, о чём говорит.

– А чего нам бояться, если ты сам сказал, что у нас в отряде лично Сын Божий? Что ему помешает вновь загнать бесов в свиное стадо, как он разок уже когда-то сделал? На болоте, правда, нет стада свиней, но разве это непреодолимое препятствие?

– Да что вы надо мной издеваетесь? – возмутился Гудини. – Ну какой из меня Иисус? Да я просто недостоин!

– Работай над собой, и в надлежащее время станешь достойным, – предсказал монах. – Всё в руках Господа, доверимся милости Его!

– Гудини, ты должен согласиться, что такое количество мистических совпадений не может быть случайным, – ведьма откровенно развлекалась. – Про воду и вино Бац уже упомянул. Но это далеко не всё. Вот смотри. Про того, библейского, Иисуса говорили, что его отцом был какой-то римский солдат…

– Эта клевета не признаётся церковью, – сообщил брат Бацеолус.

– Но это говорили же!

– Говорили, – признал монах. – Но это неправда.

– Вот! Говорили. И нашему Гудини матушка тоже говорила, что его отец – италийский солдат. А Рим находится в Италии. Так что всё совпадает.

– Вы что-то путаете, – обречённо сообщил Гудини. – Если мой отец – италийский солдат, то Господь не может быть моим отцом, даже посредством Святого Духа.

– Ерунда, – отмахнулась ведьма. – Почему Господь не может действовать через италийского солдата?

– Я думаю, сие не просто богохульство! Сие хула на духа святого, а это грех непростительный!

– Бац, а ты не думай. Христианам это вредно. Они должны не думать, а верить.

– Но это же полная чушь! – возопил монах.

– Тем более, должен верить! – настаивала ведьма. – Ибо сказано кем-то из ваших, верую, ибо нелепо!

– Это Тертуллиан сказал, – припомнил брат Бацеолус.

– Вот видишь! Раз нелепо, ты должен верить!

– Логично, – признал монах. – Но ты, ведьма, поклоняешься Сатане, потому и логика у тебя сатанинская. Добрые христиане этого никогда не признают! Но ты права, Гудини в самом деле Сын Божий.

– И что мне это даёт? – поинтересовался маг.

– Тебе – ничего. Тебя казнят, но ты воскреснешь, смертью смерть поправ. А мы, как твои апостолы, проживём значительно дольше тебя. Правда, Бац до первых петухов трижды от тебя отречётся.