Максим Шинкарёв - Устойчивое решение

Пальцы не дрожат, вытягивая ломтик лимона с края блюдца.

– У тебя опять обострилась любовь к провокациям?

Плохо. Очень плохо.

– Не скатывайся в хамство, дорогой.

Тон становится холоднее.

Коньяк прокатывается водой по языку.

– Прошу прощения, сложный день выдался.

Плеск доливаемого коньяка.

– А что так?

Мягче.

Уже лучше.

– У меня сложности с подчинённой.

– У-у, – неудивлённо приподнятые брови, – бывает.

Коньяк перемешивается в мягко крутящейся стопке.

Потом Виктор подносит стопку к губам.

Выпивает.

Закусывает ломтиком лимона. Замечает:

– А ведь говорят, что закусывать лимоном – варварство.

– Мало ли что говорят. Текилу без соли тоже, говорят, моветон.

Виктор доливает себе.

– А ты пробовал?

– Угу.

Быстрый, но спокойный взгляд.

Холодный взгляд.

Лёгкий блик в линзах очков.

Действительно поздно.

И поздно было ещё до ужина.

Уже тогда, когда она приняла приглашение.

Приняла. Рыжая сучка. Не отвлекаться.

– И как?

– Не оценил.

Кивок.

– Бывает. Хотя раньше с оценками у тебя было всё хорошо.

– Да и сейчас не жалуюсь.

– А зря.

– Это шутка?

Коньяк в стопке – золотисто-жёлтый.

– Нет, Олег, это не шутка.

Рука Виктора протягивается к нижней полке столика.

На столешницу мягко, глухо падает отчёт.

– Я поручил проверить исходные и выводы, Олег. Так что не напрягайся.

– Хорошо.

Коньяк падает в горло.

Лимон.

– Обсудим?

«Маши крыльями или сдохнешь. Маши крыльями или сдохнешь.» Тэ-эм.

Плеск коньяка, доливаемого в стопку.

– Последствия? Обсуждать, в общем, нечего. Я принял решение.

– Вот как, – в горле сухо. – И какое?

– Дата должна быть на две недели назад.

Стук выпавшей из руки стопки.

– Что?!

– Пожалуй, тебе хватит, Олег.

Стук пульса в виске.

– Не понял.

Лёгкий вздох. Пожатие плечами.

– Всё ты понял. С завтрашнего дня ты больше здесь не работаешь.

Прерывистый всхлип.

– Почему?

– Только не впадай в истерику.

Кивок. Взгляд нашаривает на полу опрокинутую стопку, чуть дрожащие пальцы сжимают её, ставят на столешницу с лёгким стуком.

– Допустим. Но не сплеча ли?

– Нет, Олег, не сплеча. Видишь ли, это не первый прецедент.

Глоток сухим горлом.

– Раньше ты об этом не говорил.

Кивок.

– Не говорил. Ты же знаешь, что я не люблю людей, считающих меня идиотом. И не иду им навстречу.

Холодный пот на висках.

– Кто на меня стучал?

Равнодушный взгляд увеличенных линзами серых глаз.

– Какая разница? Потом сам узнаешь.

Короткий вздох носом.

– Верно, узнаю. Поставишь вместо меня эту рыжую стерву?

Мерное покачивание очков из стороны в сторону.

– А ты поглупел, Олег. Надо было уволить тебя раньше.

– Будь добр, сократи нотацию. Мне больше интересен ответ.

Срыв. Резко, слишком резко.

Слова словно чужие.

– Как скажешь.

Плохо. Теперь терять уже нечего.

Свет плафонов отражается в стёклах очков.

– Я навёл справки. Слишком честна. Чересчур стервозна.

– Тебе не угодишь, я погляжу. Можно ещё коньяка?

– Пожалуйста. Ничего, если из моей стопки?

– Нормально.

– Прошу.

Глоток.

– Лимон?

Кивок.

Кислота на языке.

– Ты слишком зарвался, создал проблему. Она слишком зарвалась, обнажая проблему. Пусть она и не первая, но что с того? Вы оба неуправляемы.

– Она – да.

Плеск.

– А ты не сдаёшься, Олег. Это хорошо. Я отмечу это в рекомендации.

– Шикарная шутка, Виктор.

Маши крыльями…

Усмешка.

– Я рад, что тебе понравилось. Ну что же, Олег…

Скрип кресла.

– Прощай.

…или сдохнешь.

Рука, протянутая для пожатия.

Соблюсти лицо.

Пожатие.

– Прощай, Виктор. Успехов.

– И тебе.

Неровные шаги.

Стук двери.

Кошачий взгляд. Холодная усмешка. Когти впиваются в жертву.

– Всего доброго, милая.

– Всего доброго.

Как колотит… Как… колотит…

Бутылка катается по сиденью, остатки текилы бьются в стенки.

Телефон на сиденье рядом.

Жёлтый квадрат смс.

«У тебя проблемы?»

Пошла прочь, сука.

Пшла прочь!!!

Стекло телефона гремит о приборную панель.

Машину заносит.

Рита, так её звали.

Чёрные волосы, землистое лицо…

Влево!!

…монументальная жопа, вымя третьего размера…

Ровнее!! Заткнись, паскуда!!

Удаляющийся сигнал.

…и наивная, детская вера в глазах.

Водка, шелест соломы.

– Ты вернёшься, Олежка? Вернёшься?

Глоток водки.

– Вернусь, конечно вернусь. Куда ж я без тебя…

– Станешь художником, найдёшь себе другую, городскую, и не вернёшься. Забудешь.

– Да вернусь, что ты, прямо слово. Вернусь! Иди ко мне!

Вера. Вера и животная похоть в глазах…

Вправо!!!

Вправо!!!

Держать, держать!

Держать…

Снег на лице.

Красные пятна.

– Твою мать…

– Что за дерьмо…

Телефон.

Расколотый экран.

– Твою-ю же бл*ть мать!!! Ой!! Мать!!! Мама!!!!

Боль в ноге.

Пальцы ощупывают голень.

– Бл**-дь!!

Как больно, мамочка, как больно…

Больно…

Слепые пальцы лихорадочно ищут бутылку.

Мама!!!

Истеричный скрип.

Мама!..

Остатки текилы падают в горло.

…Бл*дь, что за идиотизм ехать за этим в этот вонючий, несчастный, покинутый посёлок. Поближе шлюх найти не мог…

Мама, как же больно…

Золотые слова, гонка тоскливая.

Идиотская.

Так, пора отсюда выбираться.

Понесло же меня в этот несчастный свёрток, где Макар телят не сношал…

Свёрток… Поворот, дурень.

Можно вывести девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки.

Из недоученного пейзажиста, видимо, тоже…

Так!

К чёрту!

К дьяволу.

Надо выбираться.

Выбираться из машины.

А то так и окоченею тут.

Давай.

Сейчас будет больно.

Бл*-а-а-*дь!!!

Мама, мамочка…

Слёзы падают на ручку двери.

Застывают льдом.

Выбрался. Забрать эту долбаную поющую железку. Вдруг позвонит кто. Кто-нибудь.

Что ж её заклинило на одной песне…

Теперь назад.

Назад, по следам, по колее.

К перекрёстку.

Темнеет.

Надо шевелиться.

Мама…

Ползком.

– …So what your life depends on… – шепчет из кармана.

На правом боку, локтем, коленом.

Локтем, коленом, локтем, коленом…

Локтем…

В какой раз уже? Пусть. Пусть…

Коленом…

Локтем…

Неважно, какими будут остальные, но я должен быть первым.

Коленом…

Поняла, рыжая сука? Понял, ты, очкастый хряк?!