Екатерина Сереброва - Трижды по семь

Кира ободряюще улыбнулась и побежала обратно в спальное крыло, а Георг неспешно вошел в столовую.

Шураев захлебывался своей слюной, и Мальгин не ошибся: он отравился. Дильницкий порхал над ним, как коршун над жертвой – бесполезно и истерично. Блондинка бегала вокруг них. Руслан не сразу заметил Георга, но когда Мальгин с наполненными водой бутылками, захваченными на кухне, склонился над Ильей, поднес первую и собирался влить в него воды, Дильницкий ополчился на Георга.

– Какого черта ты притащился, Мальгин? Пришел насладиться агонией жертвы? – прошипел он над ухом Георга, а потом грубо оттолкнул от Ильи.

– Я не травил его, – холодно произнес Мальгин, поправляя задравшиеся рукава рубашки. – Если не желаешь потерять дружка, то дай мне помочь.

– Только притронься к нему, гнусный чернокнижник! – глаза Дильницкого полыхали безумным блеском.

– Руслан! – вмешалась блондинка. – Может, он вправду поможет!

– Милана, – прорычал Руслан, скалясь на Мальгина.

– Руслан, – склонила она голову набок, – у тебя нет других вариантов.

Дильницкий поджал губы, а Георг, наконец, крепко и грубо сжал подбородок Ильи, разжал челюсти и влил с литр воды, перемешанной с солью. Руслан мигом опустился рядом, придержал друга под голову, чтобы тот не захлебнулся.

Илья прекратил метаться, а обмяк, губы его были синими. Сознание Шураев потерял. Руслан чуть ли не накинулся на Мальгина снова, как вбежала переполошенная Кира с аптечкой. Шураев, издав судорожный вздох, очнулся и сел. Он опустошил желудок, и беда миновала. Дильницкий и его подружка немедленно запорхали перед ним.

А сам Мальгин медленно отвалился на спину поблизости. Перед глазами зарябило, заплясали огонечки – блики от елочных игрушек. Фиалкова обеспокоено смотрела на него.

– Что с вами? – шепотом спросила Кира.

– Полежу немного, – протянул Георг, ухмыляясь. – Притомился.

– Так все же вы знали, что делать?

Удивительно, как Фиалкова побаивалась его, беспокоилась и в то же время продолжала допытываться.

– Его симптомы не отличались от тех, что бывают у наркоманов или суицидников при передозировке таблеток, например, – с особым удовольствием прокомментировал Георг, рассчитывая отвратить назойливую девочку от себя раз и навсегда. – У меня есть знакомые из той и другой категории, о да, – он оскалился. – Не такая я и богема, как ты можешь подумать, и как все они считают.

Кира скривилась, но не сказать, что напугалась.

– Мне жаль ваших знакомых, – выдохнула она. – Вставайте же.

Руслан видел перед собой вполне себе живого друга, взволнованную девочку, упавшего без сил Мальгина и осознавал, что эти двое не причем. Он не мог дальше слепо обвинять тех, кто сейчас помог Илюхе. Неясно, как оба вовремя подоспели, но, возможно, просто задержались в холле – это полбеды. Дильницкий помог Шураеву подняться, обхватил его и велел Милане следовать за ним.

– Вы куда? – донеслось до слуха Русика.

– В гостиную, Фиалкова, – огрызнулся Руслан.

– Я… могу пойти с вами?

Дильницкий не угомонился до конца, и ему было странно просто взять и принять девушку на свою сторону. Но жалостливый взгляд Илюхи все решил.

– Ладно, Кира. Ты помогла нам, пойдем. Но никакого Мальгина!

Со стороны Георга послышалось вроде «п-ф-ф», он и не возражал. Фиалкова покусала губу, словно боялась оставить Мальгина одного. Дильницкий сдвинул брови к переносице: за кого она? Потом вдруг решительно пошла с ними, у Руслана отлегло на сердце. Путаница порядком надоела. Все усложнилось в разы: кто мог отравить Илюху, если чернокнижники были на улице? Они даже не знали, куда Илья направлялся!

Ситуация была туманной и совсем не нравилась Руслану. Он с беспокойством посмотрел на бледную, но стойкую Милану, ослабевшего улыбчивого Илюху, чуть ли не мешком висящего на нем, спутанную Киру и вздохнул: все они стали кому-то серьезной помехой. Пора было посоветоваться и с Тёмой.

Осенило Дильницкого на подступах ко второму этажу, и он резко остановился.

– Ты можешь идти, Илюх?

– Я итак вроде стараюсь, устал?

– Не в том дело. Я хочу проведать Тёмку, пока не настала ночь. Что-то меня не отпускает волнение за всех нас.

– Чувак, до полуночи чуть больше часа, не ходи. Решили же завтра, – отговаривал Руслана Илюха.

– Нет, я быстро, – был настойчив Руслан. – Милана за тобой присмотрит.

Миркова собиралась возмутиться, но Дильницкий осадил ее взглядом.

– Может, мне пойти с тобой? – спросила Кира.

– Детка, ты и понятия не имеешь, куда я иду, а уже согласна на сопровождение? – жестко спросил Дильницкий. В глазах Фиалковой промелькнула обида. Но Руслану было безразлично, он нервничал и спешил. – Нет, иди с ребятами в гостиную.

– Тогда я посещу библиотеку, как и собиралась, – сказала Фиалкова. – Я быстро.

– Мне все равно, – честно сказал Руслан. И снова обида в ее глазах. Но с чего бы?

– Будь осторожна, – все же прозвучало от Ильи, когда Кира торопливо побежала по ступенькам наверх, как будто не раз бывала в интернате прежде. – Русик, и ты не глупи, хорошо?

– Не волнуйся, Илюха. Я сгоняю, ты и не заметишь.

На этом и разошлись. Милана с недовольным видом, но приняла Илью, так сказать, в свои руки. Тот постарался идти медленно, но без ее помощи.

Георг, тем временем, пришел в себя и бросил затею с похоронами, решив сразу покинуть интернат. По пути Мальгин тщательно обмозговывал все варианты одного убийства и покушения. Нельзя списать однозначно на происки свыше. Человеческий фактор весьма важен. Первым в его списке был, конечно, Оскин – хитер, опытен, неглуп. Вилков мог стать исполнителем – вряд ли они метили на Васильева, жертвой планировали сделать явно кого-то другого. Ту же подружку Дильницкого. Вторым серьезным кандидатом на прямого убийцу можно было считать и Жаркова с его хладнокровием.

Главным оставался вопрос, что именно они проводили в зале, о котором Мальгин ранее только догадывался. И сильно пожалел, что тесно не общался в школе с Оскиным. Ведь он руководил ритуалом, что явно. А Георга не поставили в известность.

Однако у ворот его поджидал Оскин. Стоило шагнуть на крыльцо, Мальгин почувствовал, что за ворота ему не выйти.

– Где ты шатался? – резким тоном спросил Дмитрий, поправляя капюшон. Он уже переоделся в куртку и штаны, избавившись от мантии.

Георг не спешил отвечать, вольготно прошелся по дорожке, припоминая запахи недавнего прошлого, когда сам учился здесь. Да… теперь он не староста, на которого все равняются и смотрят свысока.

– Бродил по коридорам, – ухмыльнулся Мальгин, положив руку на забор, демонстрируя Оскину свой фамильный перстень на среднем пальце. Не без намеков на превосходство в денежном отношении, во власти.