Сергей Жоголь - Шестой

– Уходить надо. Пойдём в сторожку, туда она не войдёт.

– В сторожку? С тобой? – Мира впервые назвала Григорича на «ты». – Так ты не только псих, но и извращенец.

– Тьфу ты, бестолковая, – Григорич добавил пару «крепких» словечек. – Встань хоть сюда. За стелу.

На этот раз Мира позволила подтолкнуть себя и укрылась вместе с сумасшедшим дядькой за мраморной плитой. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал Григорич, плывущий силуэт, который недавно приняла за свою старую знакомую – рыжеволосую незнакомку, двигался чуть левее.

– Вишь, рыщет. А чего рыщет? – мужчина вытер рукавом нос, сглотнул. – Понял я теперь. За тобой она следит. Вон она, гадина.

Мира обратила внимание, что Григроич по-прежнему смотрит не на рыжеволосую, а совсем в другую сторону. Опять – двадцать пять! Снова у дяденьки «глюки».

– С чего вы это взяли? Вы видите привидений, а я нет. Так? Но, ведь эту женщину мы видим оба. Значит она живая!

– Кто живая?

Григорич стоял рядом, спиртным от него не пахло. Странно! Не пил, а духи опять мерещатся. Григорич снова перешёл на шёпот.

– С мужем я твоим разговаривал, c Володей, что от наркотиков помер. Это она его сгубила. Точно тебе говорю. И этого тоже она.

Григорич указал скрюченным пальцем на памятник, за которым они с Мирой укрылись. Мира ойкнула. Нашёлся-таки! На чёрной мраморной плите Мира различила знакомое лицо и прочла надпись: «Сергей Игоревич Громов». Как же она его раньше-то не заметила? Григорич тем временем продолжил:

– Гонщиком он был. Я его пару раз по телевизору видел. На мотоцикле разбился, и тоже по её вине.

– Да, что вы такое несёте? Взрослый ведь мужчина, а ведёте себя…

– Вот не верит она… – Григорич ударил себя в грудь. – Говорю же, разговаривал я, и с мужем твоим, и с гонщиком этим, и с тем молодым. Как его? С Данилой. Тем, что с крыши сиганул.

Мира вздрогнула. Колени её затряслись.

– А про Данилу вы откуда?.. – она почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Откуда этот пьяньчуга может всё это знать? Про Сергея он мог где-нибудь прочитать, про Володю она сама ему сказала, но вот Данила?..

– Значит, вы утверждаете, что общаетесь с духами?

– Ну, наконец-то! Говорю, она их всех убила. Рыжая эта. Теперь ещё одного преследует. Это мне он сказал, – Григорич указал на могилу Сергея. – Того, который «сидел».

– Вы имеете в виду Дениса? Дениса Зимина?

– Не знаю я, как его зовут, и фамилии не знаю. Только этот сказал, что одноклассники они были, Володя твой, он и тот, что в тюрьме сидел.

– Ну, да! Мы в одном классе учились. А с Данилой потом уже познакомилась, – прокричала Мира. – Значит, Денису грозить опасность! Поэтому я уже несколько дней до него дозвониться не могу.

Григорич сдёрнул со своей головы шапку и прогнусил:

– Да, чего ж ты так орёшь? Ну вот, услышала? Ну, всё, конец мне. Она ведь мне говорила, чтобы я тебе ничего не рассказывал, бежать отсюда нужно.

Григорич оттолкнул Миру, и, пригнувшись, петляя меж могил, побежал к своему домику. Мира в ужасе прижалась к стеле.

Существо, которое напомнило ей рыжеволосую незнакомку, двинулось за убегающим мужчиной. О, боже! Не может быть! Привидение, словно прочитав мысли Миры, замерло, посмотрело на дрожащую женщину. Они встретились взглядами. Мира поняла, что эта она – женщина из видений. Это она заставила Данилу прыгнуть с крыши, дала Володе шприц, направила мотоцикл Сергея в ограждение!

Холодный взгляд незнакомки пронизывал сильнее ветра, голова чуть на бок, в глазах холодный блеск. Тонкая полоска губ, они не движутся… Мире услышала, что женщина что-то говорит ей, именно ей Мире:

– Шестой! Найди шестого!

– Шестой? Я не понимаю?

Лицо привидения напряглось. В один миг оно утратило свою холодную красоту и преобразилось в уродливую маску. Рыжеволосая протянула к Мире руки. Вместо изящных ногтей, на длинных пальцах красовались изогнутые когти.

– Срочно найди шестого!

Мира отпрянула, уклонилась от корявых пальцев и побежала. За спиной она услышала чудовищный хохот. Под ногой что-то хрустнуло, Мира поняла, что зацепилась за какую-то ветку. Голень выгнулась под весом навалившегося тела… Мира почувствовала боль и рухнула. Ударившись головой о край бордюра, женщина потеряла сознание.

Небольшие глинобитные строения округлой формы, соломенные крыши в виде конусов похожие на грибы, деревня располагалась на берегу маленькой речки, с другой стороны стоял лес. Именно в этом лесу, за рекой находилось жилище жреца. Ронан перебрался через реку, оставил верёвку в кустах и сейчас пробирался сквозь густую листву, прижимая младенца к груди. На душе было неспокойно. Хоть Дуах и предрёк появление Сикстсида, Ронан опасался, что теперь, когда он принёс этого ребёнка в деревню, друид может засомневаться, отнять его, или объявит порождением зла.

Лесная поляна, всюду колья с привязанными черепками, пучками перьев, птичьими головами. Домик друида походил на огромный шалаш, бесформенный, взъерошенный, точно ощетинившийся ёж. Ронан подошёл, не сразу отыскал входное отверстие. Где-то сбоку послышалось шуршание, дверь отворилась, и юноша увидел косматую голову друида. Дуах, сгорбленный остроносый старикашка похожий на сморщенный гриб, показался на миг, опять исчез, потом высунулся снова.

– Не входи! Я не позволю тебе заносить её в дом. Подожди там, – Дуах в очередной раз растворился.

От этих слов юноше стало ещё страшнее. Он прижал ребёнка к лицу и прошептал:

– Что бы он ни сказал, что бы ни решил, я не оставлю тебя.

Девачка шевелила губками, часто моргала. Ронан отошёл и уселся на большой валун и стал покачивать ребёнка. Жрец появился через несколько минут. Подошёл.

– Ты не бойся. Зла я ей не причиню. Ни ей, ни тебе.

– Почему же тогда её в дом нельзя занести? – проворчал Ронан.

– Сила в ней большая. И её мать это понимает.

– Что ты хочешь сказать?

– Лесная дева придёт за ней…

– Лесная дева мертва. Я видел, как она рухнула со скалы.

– Со скалы упало лишь тело, я же говорил, что убить фейри не так просто.

– Я нашёл способ и убил. Ты это знаешь. Ты должен убедить Элкмара позволить мне оставить девочку у себя. Если ты этого не сделаешь…

– Не горячись, всему своё время. Сейчас мы должны решить, как нам поступить. Девочку нужно оставить, но ты должен будешь кое-что сделать.

– Если ты убедишь вождя и всех в деревне, чтобы девочка осталась со мной, я готов на всё…

Дуах испуганно посмотрел по сторонам. Ронан тоже оглянулся.

– Почему ты так трясёшься? Тут же никого нет. Все в деревне, я проверял, за мной никто не шёл.

– Я боюсь не людей. Оставь ребёнка здесь, и пойдем в дом. Ребёнок останется с тобой, но тебе придётся кое-чему научиться. Более того, тебе придётся обучить этому кое-чему и девочку. Оставь её здесь и иди за мной. Ты сам сказал, что людей здесь нет, а лесная дева её не тронет. По крайней мере, пока.