Мирослава Дорофеева - Взгляд Ангела, или По следам жениха

Мне снился тяжелый сон, я стояла в сумрачном коридоре. Места было очень мало. Кто-то пристально меня разглядывал, а я сгорала от любопытства узнать, кто на меня смотрит? Я не испытывала страха, я стояла на вращающем диске и медленно плыла вокруг своей оси. Я осознавала, что вращаюсь именно я, а все в тесноте стоит на месте. Мысли мои бастовали, сознание кричало, что в реальности так не бывает. В жизни должно все двигаться – это смысл самой жизни. Я хотела знать, как живут доски пола? Как живут стены коридора? Что скрывается за черной дверью? Во сне я стремилась проникнуть за черную дверь, за черный занавес. Узнать чужую тайну, любопытство заползло в каждую клеточку моего существа…

Я проснулась от того, что Надежда легонько трясет меня за плечо.

– Ярочка, я позвала раза три, слышу, ты не отзываешься как обычно. Захожу, а ты спишь, так и на работу опоздать не долго. Что снилось… Если плохое, иди к окну и подуй сон в форточку, он улетучится, – советовала мне Надежда исполнить народную мудрость.

Но я хлопала ресницами, еще не понимая, хороший или плохой был сон.

– Жду тебя на кухне, – Надежда погладила меня по волосам, унося с собой остатки моего сна.

Я посмотрелась на часики, к форточке бежать не было смысла, кинулась, точнее, завертелась в утренних процедурах, спеша к завтраку. Торопилась на угол дома, где уже ждала Ева, мы пошли на работу. Ева была задумчивой, впрочем, она и не блистала разговорчивостью. Ее мысли я приписала, ее личным проблемам, так как сама находилась в пространстве между сном и явью, обдумывала факты с фотографий, которые перед сном Маша обрушила на меня. Ближе к обеду, Ева посмотрела на меня пристально. Я поймала её взгляд на себе и решила помочь своей новой подруги поделиться со мной своей жизнью за кадрами рабочей суеты.

– Ева хватит играть в молчанку, спроси, что хочешь? – я распахнула свою душу, готовую к чужим тайнам.

– Хорошо, пожалуй, стоит спросить. Яра вчера, когда ты искала ключи в коридорчике, а я стояла в проеме двери, мне показалось, что кто-то смотрит на меня пристальным взглядом. Я даже поежилась, неуютно как-то себя чувствовала. Но потом решила, что это Санька впервые меня увидел и разглядывает, но Санька был увлечён тобой, – Ева улыбнулась. – Там ведь больше не было никого, а когда мы выходили, я снова почувствовала этот взгляд, точнее поняла, что меня пристально разглядывают. Не знаешь, почему у меня было такое чувство? – Ева задумчиво склонила голову.

– Понятия не имею, мы ведь там были одни, наверное, – я засомневалась, потому что вспомнила о таинственном третьем жителе из трехкомнатной квартиры. – Ева я сегодня зайду днем на Ермакова и уточню у Саньки, может быть, появился жилец? – я находчиво сообразила, как успокоить впечатлительную Еву.

На этом мы разошлись, каждая в своих мыслях, уткнулись в собственные записи, делая вид, что работаем. На самом деле ни я, ни Ева не работали, а думали, что произошло вчера? Маня не покидало чувство тревоги, я гадала к чему, были эти знаки, что произойдет? После разговора с Машей, я знала, что должно случиться что-то ужасное, но с кем? Все факты указывали на то, что трагедия произойдет с Фаей. Потом я придумывала положительных героев в сказке, рисовала картинки счастья, в центре которых сияла улыбкой красивая невеста. После работы я забежала в квартирку, с часик беседовала с Санькой, но он с полной уверенностью утверждал, что жилец не появлялся.

– Ты, что я слышу, как мухи в подъезде летают, – говорил Санька эмоционально. – Неужели я бы не знал о его появлении. Нет и нет, он был последний раз месяцев пять назад.

Осень играла багряными красками, увлекая воображением в сказочный мир грез. В Стрежне вековая тайга, подступает к самому городку, наступая на пятки высоких строений. Осень хозяйка, окрасила березки и липки, о полях не забыла и травку сделала жухлой, поливала холодными дождями природу. Небо темно – серыми тучами опустилось к самым вершинам кедрачей. Редкое солнце стремилось разогнать серость, и сырость, и когда это ему удавалось, искрящему свету радовалась вся округа. Выбрав один из погожих деньков, я решила, посетить свою любимую лавочку в глубине парка. Просидев часа два на лавочке, мой нюх уловил запах одеколона «Интерект», смешанного с запахом леса. Я огляделась по сторонам, решила, что вытащила этот запах, из своего сознания вспомнив Олега. Где-то в глубине сознания, у меня хранилось чувство любви, плотно завернутое в бархатный мешочек. Я не позволила себе его разворачивать. Я запрещала себе, даже притрагиваться к бархату, объявив его святыней. Повернув голову вглубь леса, куда убегала уже не аллея, а дорога по парку, я разглядела силуэт мужчины в черном плаще. Он шел медленно от меня вдаль. Я зажмурила глаза, обвиняя себя в наваждении мыслей и галлюцинаций. Преодолев миг слабости, я стала снова всматриваться вдаль, но увидеть силуэт не смогла, его там не было. Меня охватило смутное беспокойство, это был голос интуиции, но его-то я не слушала. Интуицией жила моя подруга Маша, а я, обругав мысленно свое разыгравшееся воображение, быстрым шагом пошла на выход из парка.

В утренние часы шеф вызвал меня в рабочий кабинет в редакции, его вызов меня очень удивил. Ведь последние месяца все ЦУ он давал мне дома на кухне, что меня очень радовало. В его кабинете восседала тетя Галя, скромно сложив руки на пухлые колени.

– Вот прошу Илью Николаевича, командировать тебя со мной на Украину. Отпуск мне положен, а тебе пташка погреться бы на солнышке. Бабье лето на большой земле в разгаре, а здесь, вон, каждый день дожди, – тетя Галя вроде меня уговаривала.

Я посмотрела на шефа вопросительно, он пожал плечами, как-то неопределенно, не верилось мне в сказанные слова. Не понимаю, почему я не верю всему, что говорит тетя Галя, какие-то смутные чувства меня захлестнули, как-то сильно не хотелось ехать на Украину, хотя там я никогда не была. Я не понимала, почему нет восторга, ведь мне представляется редкая возможность посмотреть другое государство. Нет, я не сомневалась в добродетели, с которой относилась ко мне тетя Галя, она искренний и порядочный человечек. Дело в чем-то другом, что происходит в глубине моего сознания, по-другому люди называют это состояние, наверное, «шелест утренней звезды», про который рассказывает Вадим Зеланд в «Трансерфинге реальности». Я уставилась на шефа.

– От чего не съездить, воля твоя решай, – как-то совсем не настаивая проговорил шеф, наверное, сейчас со мной говорил отец, – подумала я.