Мирослава Дорофеева - Капризы Ангела, или Приказ 1138

– Всех замытарила, наркоманка, деда раньше время в могилу загонит. – Так закончил шеф свою речь, когда звонил Андрею.

Эту пылкую тираду выслушал Андрей на кухне у Димы. Сейчас, подъезжая к мосту, он так и не решился сказать об этом другу. Они спустились по объездной дороге как можно ближе к месту происшествия. Выскочили из машины, пошли туда, где уже были оперативники. Дима шёл впереди. Андрей намеренно пристроился след в след. Дима еще издали заметил белые волосы, соломой лежащие на темно-сером бетоне. В сознании мелькнуло: «Волосы, как у Светки». И сразу засосало под ложечкой. Во рту появился противный привкус металла, хмель мигом улетучился. До трупа осталось пять шагов. Дима остановился, горестно оглянулся на Андрея. Ноги приросли к плитам, до жути не хотелось идти дальше, ближе. Не хотелось увидеть лицо действительности, не хотелось смотреть на тело реальности.

– Держись, брат, опознаешь и гора с плеч… – Андрей повторил слова шефа. – Ребята, лицо покажите, – обратился он к криминалистам и подхватил друга под локоть.

Кто-то наклонился, перевернул тело, заслоняя спиной от Димы обзор. Он стоял, зажмурив плотно глаза, а в сознании мелькали быстрыми кадрами годы прожитого, кадры плохого и хорошего смешались в одну ленту груза и обмотались вокруг шеи, затрудняя дыхание. Он уговаривал себя открыть глаза, увидеть ее, Светку, и вздохнуть с облегчением, что всё, отмучилась, или он отмучился. Глубоко в сознании он желал ей смерти не из-за жестокости своего характера, он жалел её. Устал смотреть, как она гибнет и мучает всех близких. Когда она воровала деньги и вещи у него в квартире или в доме матери, думал о том, что лучше бы сдохла, иногда мечтал, что сам её передознет или пристрелит. Дима увидел рождение сына, те полгода, когда Света не кололась и кормила Максима грудью. Вспомнил счастливый смех, когда они с годовалым Максом гуляли в парке, держа его за маленькие ручки с двух сторон.

– Сука, а мы могли быть счастливы… – прошипел Дима так тихо, что слышал только Андрей.

Андрей знал, что в глубине души Дима жалеет это опустившееся существо, которое является его женой. Андрей каждой клеточкой своего тела переживал семейную трагедию друга. Сам не женился, страх мешал, а вдруг за ангельской внешностью скрывается монстр, не верил девушкам. Дима зарядился твердым намерением опознать жену, резко открыл глаза. Пару минут тупо смотрел на лицо и вдруг дико расхохотался. Все как по команде побросали свои дела, обернулись на хохот и удивлённо ждали.

– Ни чё… ни чё… коллеги, все в порядке, это шок, это лучше, чем труп… – Бормотал Андрей, похлопывая друга по спине. Он опознал труп, он осознал, что это не Светка.

– Пить надо меньше, говорить понятно будете, – кто-то из толпы кинул реплику.

– Это не она… – Дима заливался слезами и хохотал, еле выговорить смог, согнулся пополам и хохотал.

– Что ты сказал? Не она? Не она, да? – Андрей нервничал, ему было не ясно, опознал ли Дима труп, но что это не Светка, Дима ясно выразился, и сам Андрей увидел, что труп не Светкин. – Доконает нас твоя жена… – пробормотал Андрей.

Он очень душевно переживал трагедию семейной жизни друга, поэтому сам не женился. Схватил Диму за плечи, встряхнул и сам начал хохотать: «Хорошо, пусть сейчас не Светка, а хотелось бы, чтобы сдохла», – подумал Андрей, поняв, что хочет водки, много водки. Друзья угомонились, не стали ничего объяснять коллегам, которые знали, что этих двоих связывает с шефом какая-то тайна или родственные узы. Коллеги наблюдали как Андрей и Дима пошли, точнее, побрели от трупа к машине.

– Батяня… – так шефа за глаза звали все, но сейчас в глаза это позволил себе Дима. – Это не она… – сказал в трубку телефона, сидя в машине. Отчитываясь за событие, точнее, переключаясь на волну, «пронесло».

– Ну, слава богу! Сынки, отдыхайте… – Шеф тоже позволял себе неуставные отношения в случаях экстрима.

Не сговариваясь, друзья зашли в тот же магазин, где ещё вчера Дима разглядывал красивую фигуру Марины в витринах со спиртным и собирал в корзину «джентльменский набор». Сейчас с Андреем они собирали в корзину с прилавков «убойный набор», а точнее, «упойный». Они знали, что зайдут в «двушку» и упьются.

Статья 4. Гражданский долг и нравственные ценности службы в органах внутренних дел.

Каждый гражданин Российской Федерации, вступающий в ряды сотрудников

органов внутренних дел, посвящает свою жизнь исполнению Долга беззаветного

служения Отечеству и защиты благородных общественных идеалов: свободы,

демократии, торжества законности и правопорядка.

2. Высшим нравственным смыслом служебной деятельности сотрудника

является защита человека, его жизни и здоровья, чести и личного

достоинств и неотъемлемых прав, и свобод.

Водитель обернулся в салон к притихшим «жрицам». Он работал у сутенерши Лены, полгода. Зарплата платилась всем: водителю Роме, охраннику Вахе и Андрею-Пушистику, крыше ментовской и соглядатаю, из процента, отчисленного с «жриц». Ленины «жрицы» собирались в притон по слухам одна от другой. По объявлению в газете «Из рук в руки». Рома чувствовал себя хозяином положения, в роли правой руки Шахини. «Шахиня», так прозвали Лену жрицы. Отношения были шкурные, каждая «жрица» за свою шкуру подставляла других без зазрения совести, в женском коллективе были «стукачи», точнее «стукачки», они передавали Лене все, от клички до традиций, установленных в притоне, как правило, всегда нечистоплотных, а точнее, безнравственных, сложенных из мышиной возни, лицемерия и штрафов сутенерши.

– Красивые, – Рома обвел всех взглядом. – Лена звонила! Кто-то в опале у Шахини. Приедет, расправу чинить над заблудшей овцой.

– Наверное, я… – шёпотом сказала Марина, склоняясь к уху Юли.

– Не дрейфь, подруга, покруче тебя девахи пляшут, а Шахине повод не нужен, она захочет, из пальца его высосет или из наших глоток, как матерый вампир.

– Она вампир?

– Нет, дрянь. – Юля ёрничала.

В «газели» стоял лёгкий шум, товарки шёпотом переговаривались, когда кто-то был наказан – то значит, минетом наказаны все. Все выходили из «газели» строились – и те, кто не работает на минетах, и те, кто косячил, например, работая без презерватива, и стояли на улице до тех пор, пока не отработается выбранная «жрица». От минета отказываться нельзя, стоил он 500 рублей, почти все «жрицы» его не любили. Работать ртом очень выматывает, презерватив натянешь ещё на спящий член, а мужчина медленно реагирует на ласку, и другой раз так стараешься, того и гляди голова от темпа оторвется, а мужик всё тянет, не кончает, наслаждается. Иногда удавалось всем продержаться без нарушений неделю, тогда на минет выходили по очереди, или только те, у кого критические дни.