А. Смирнов - Врата

Готовить Бен любил с детства, несмотря на то, что оно было довольно голодным и тяжёлым. Недостаток продуктов приводил к тому, что экспериментировать приходилось с тем, что имелось в наличии. Большая численность его семьи не давала возможности готовить на всех вдосталь, и часто Бен ложился спать голодным. Он был третьим по счёту ребёнком из семи. Это считается нормальным в тех местах, откуда он был родом. Ему прочили карьеру блестящего спортсмена, поскольку Бен вырос крепким, сильным и высоким – настоящий Геракл. Вот только Геракл был белым, а Бен – афроамериканец. Кто бы что ни говорил, как бы не кричали правозащитники, а расизм в США всё равно сохранился, только принял немного другую форму. Мутировал, маскировался, но всё равно сохранялся. Теперь чёрных не только презирали и унижали, как это было раньше, но теперь их и боялись. Из-за возможного обвинения в дискриминации при работе с афроамериканцами, их старались не принимать на некоторые должности.

Спортсменом он не стал – баскетбол ему давался плохо, волейбол он не любил, а агрессивные виды спорта, типа регби, и вовсе претили ему. Нашёл себя Бен в кулинарии ещё с начальной школы. Он предпочитал заниматься готовкой и выпечкой вместе с одноклассницами, нежели физическим трудом или спортом с остальными ребятами. Первое время парни дразнили его, но после пары отменных драк (из которых Бен выходил, как правило, без повреждений, благодаря своей силе) успокоились и отстали от него. За глаза его правда называли разными обидными прозвищами, но пара очередных драк (спровоцированных самим Беном) положили этому конец, а за ним закрепилась кличка Кук-Боксер (от английского Кук – готовить). Против данного прозвища Бен не имел ничего против, поэтому нападки на него прекратились.

Год за годом он уверенно продвигался к своей цели. Работал помощником на кухне в школьной столовой (ещё будучи учеником) и забегаловке рядом с домом, потом стал поваром. Его талант не остался незамеченным и сначала его пригласили на роль младшего повара в единственный местный ресторан. Благодаря его необычайно вкусным блюдам наплыв посетителей возрос и тогда в свои 27 он уже стал шеф-поваром ресторана в своём родном городе. Однако не об этом мечтал юный Бен. И вот, в 35 лет, мечта становится явью – он открывает собственный ресторан, и ни где-нибудь, а в хорошем городе, в выгодном районе! Как тут не гордится! Сколько сил и души он вложил в свою мечту! И вот оно! Остаётся последняя ступенька – какую рецензию он получит на страницах ведущих кулинарных изданий. Но даже если это не будет пять звёзд, всё равно мечта осуществилась!

Рядом с Беном стояли его главные повара – пожилой мексиканец Хосе, с которым они вместе до этого работали в другом ресторане на протяжении четырёх лет, и полноватый итальянец американского происхождения Тони. Оба были кулинарами от Бога, и Бен искренне был рад взять их в свою команду. Жутко хотелось курить, но Бен и Тони терпели и ждали окончания ужина, чтобы сразу иметь возможность выйти к приглашённым гостям. Хосе, который не курил, страдал меньше. Вокруг них сновали младшие повара и уборщики, занятые своими делами, но которые также волновались о предстоящей реакции гостей и критика.

Внезапно свет замигал. «Ну вот!» – ужаснулся Бен. – «Только этого не хватало!» Однако проблема решилась практически сразу – освещение вернулось, и послышался в отдалении голос, доносившийся из динамиков: «Уважаемые посетители торгового центра Врата! Приносим свои извинения за доставленные неудобства технического характера. Проблема устранена, угрозы для жизни нет».

– Надеюсь, это недоразумение не повлияет на решение критика, ведь это не наш промах! – заметил Тони.

– Давай посмотрим, что там в зале происходит, – предложил Бен и все трое поваров приблизились к дверям, ведущим в обеденный зал и выглянули в окошко.

– Оххо-хо! – выдохнул Хосе. – Плакали наши звёзды!

Там, за центральным столом в виде парящего над дном ската, скорчившись над снедью, Девуазье рвало прямо в блюдо с недоеденным омаром. Критик рвал на себе ворот рубашки, словно не мог дышать, глаза его выкатились из орбит, лицо покраснело, а вокруг всё обильно было забрызгано рвотой. Вокруг него собрались журналисты, и, что самое примечательное, практически никто не пытался ему помочь, а лишь щёлкали затворы фотоаппаратов и мелькали вспышки. Им важнее было подать сенсацию, чем спасти человека. Лишь пара девушек отчаянно суетилась вокруг, но толку от них было мало.

Бен и Тони пулей вылетели из кухни, разгоняя в стороны журналистов, пытаясь подобраться к Девуазье поближе. Сделать это оказалось непросто, учитывая то, как плотно облепили фотографы столик с пострадавшим. Раздался чей-то зычный крик: «Вызывайте скорую!»

– Две звезды минус, – с досадой сплюнул Хосе, стоящий в дверях кухни и наблюдающий за происходящим со стороны.

Внезапно критик выплюнул особо крупный кусок пищи, и стал быстро и жадно глотать воздух ртом. Зал (а, особенно Бен с Тони) облегчённо вздохнул, видя, что угроза миновала. Налитые кровью глаза Девуазье обвели присутствующих вокруг, и взор его остановился на испуганном и переживающем Бене.

– Говноооо!!! – заорал во всю мочь своих лёгких критик и бросился на Бена прямо из-за стола, угрожая ему острой вилкой для рыбы. Журналисты защёлкали своими фотоаппаратами с удвоенной скоростью. Глаза их горели от азарта и вожделения – материал кулинарного века, не иначе! Бен сработал на автомате – мощный хук правой – и критик летит обратно, переворачивая стол. Если бы это было возможным, то репортеры, наверное, испытали оргазм от происходящей вакханалии. Вспышки мелькали не переставая. Какой-то ушлый малый сунулся к упавшему Девуазье прямо на пол, и сунул ему диктофон к лицу, которое было перемазано рвотой и кровью из разбитого носа. «Скажите, господин Девуазье, будете ли вы подавать в суд на владельца ресторана и что вы напишите в своей рецензии?!» – затараторил журналист, нисколько не смущаясь внешним видом и положением своего собеседника.

Критик вырвал из рук нахала диктофон и разбил его об пол. Толпа в ужасе ахнула и отпрянула, но вспышек от фотоаппаратов меньше не стало. Бен поспешил на помощь, пытаясь поднять на ноги пострадавшего, бормоча извинения, в то время как Тони пытался отогнать журналистов прочь.

– Убью! – завопил Девуазье и снова попытался ударить Бена, на этот раз кулаком в лицо. Бен перехватил его руку, взяв её на болевой приём. Критик поморщился от боли, но сопротивляться не перестал, а наоборот – усилил натиск и рванул вперёд. Раздался треск ломающихся костей и хлопок порвавшейся ткани – он умышленно ломал свою руку в попытке добраться до Бена!