Александр Крупский - Хроники проклятых

В старые времена все было бы намного проще. Несколько дней разведки, проникновение в стан врага ночью – и вот уже на утро находят свеженький труп, павший жертвой несчастного случая. Сейчас это было осуществить весьма сложно. Разве что…

Отряд сейчас жил своей жизнью. Не нужно было кого-то поучать или отдавать приказы. Все и так отлично знали, что пришли не на детские игры. Жизнь лениво текла своим чередом. Не нужно было постороннего вмешательства.

Брант встал, подобрал с травы свою сумку. Он привык постоянно таскать с собой основное, что могло бы спасти в непредвиденный момент. Попробовал вытащить из ножен притороченные кривые мечи. Те послушно выпорхнули, не издавая ни звука. Бросив последний взгляд на свой лагерь, воин растворился в лесной листве.

Служба давно окончилась, но священник не возвращался. Он попросту сидел возле алтаря, уставившись на него невидящим взором. Я не стал нарушать его покой, а тихо прошедши мимо, вышел из храма.

Небо покрывала тонкая вязь облаков. Слева от меня раскинулось пепелище, некогда бывшее домом кузнеца. Не знаю почему, но мне захотелось попросту выпить. Не настолько, чтобы приглушить свои инстинкты, помогающие мне выжить, но попросту чтобы забыть о настоящих проблемах. Я медленно побрел к сельскому трактиру.

В нем было довольно много народа. Несмотря на обеденное время. Все косо смотрели в мою сторону, но при этом не задевали даже словом. Для них я всегда буду врагом, чужаком, осмелившемся ступить на их землю.

Я прошел к стойке, начал ждать трактирщика. Все места были заняты, поэтому сесть просто было нереально. Разговоры затихли, возникла тишина. Двери открылись, вошло еще несколько охранников, видимо почувствовавших неладное. Мужчины за крайним столиком подвинули свои стулья, один из них жестом пригласил меня сесть. Моя интуиция почти кричала мне уходить.

Я прошел через зал под гробовую тишину, медленно присел. Старший посетитель, сидевший напротив меня, крикнул бармену, чтобы тот принес выпивки.

– Ну и кто же ты такой будешь, незнакомец?

Я пожал плечами.

– Просто путник. Меня Доминик спас, вот я и здесь.

Мужчина ухмыльнулся. На вид ему примерно столько же лет, сколько и мне. На обычного селянина он не был похож – в отличие от местных жильцов он, не таясь, носил стилет на поясе. Одно из двух: или благородных кровей, или обычный мародер. Знакомство с подобным человеком явно не входило в мои планы.

– Значит, старик нашел тебя в нужное время и в нужном месте? И чем ты отплатил ему за свою шкуру? Уж не убийством ли Стремора?

– Может прежде чем выдвигать предположения, для начала представишься?

– А зачем? Я ведь не спрашиваю у тебя твоего имени, правда? Да расслабься, это пока что просто беседа. Куда она повернет дальше, зависит лишь от искренности твоих ответов.

– От искренности моих ответов? Тогда слушай. Я просто человек. – ненависть клокотала в моей душе. – Я не собираюсь отчитываться ни перед тобой. Ни перед твоей братией. Желаешь ответы? Так сперва заслужи их!

Трактирщик подоспел вовремя, принеся с собой несколько кружек, заплесневелую бутыль и несколько тарелок с дымящимся мясом. Мужчина, не отрываясь, смотрел на меня. Его спутники напряглись, их руки опустились к поясу.

– Ты знаешь, – внезапно перевел он тему. – все люди делятся на два типа. Существуют волки, которые способны порвать глотки любому, от кого почувствуют угрозу. Есть и лоси, которые предпочитают просто идти по жизни, надеясь на высшую силу. Так к кому же относишься ты? Может проверим?

Он приподнялся со своего места. Моя интуиция уже была на пределе, крича об опасности, и я решился ей довериться. Рука отточенным движением выхватила из-за пояса рядом сидящего человека стилет и пригвоздила руку его напарника к столу.

– Сядь! – гаркнул я. Теперь я уже понимал, что этот человек ничего не имеет общего с деревней. Он такой же пришлый, как и я сам. Однако, его здесь уважали. Или боялись, не пойму. По крайней мере, эту троицу никто не желал задевать, а стража попросту не вмешивалась в их дела. Он медленно присел на краешек табурета. При этом я обратил внимание на левую руку, которая была сильно обожжена.

– Как я и думал. И что ты дальше собираешься делать? Выйдя из трактира, тебя разорвет стража на куски. Останешься в селе жить дальше, перебив стражников? Тогда тебя попросту сожгут на костре или повесят, смотря какое настроение будет у жителей этой деревни.

Все сверлили меня взглядом. Стало очень неловко. Да, при необходимости я мог сейчас спокойно уйти, заставив стражников меня отпустить. Но тогда мне не видать спокойной жизни, как собственных ушей. Более того, я брошу под пресс человеческой ненависти и Доминика.

– Твои предложения?

– Мы сейчас спокойно кушаем и выходим из трактира. Неподалеку у нас разбит лагерь. Армии Хенсельта нужны такие воины, которые, не задумываясь готовы пролить чужую кровь. Посуди сам, во что ты сейчас одет? Это ведь не твоя одежда, разве я не прав? С нами ты получишь жалование и сможешь стать кузнецом собственной судьбы. Разве тебя устраивает служение богу, которым ты сейчас занимаешься? Пора вспомнить, кто ты на самом деле. Я ведь по глазам вижу ровню, недаром я тебя пригласил за стол.

Я слушал его, и понимал, что иного выхода у меня попросту нет. Если я сейчас откажусь, то до конца своей жизни буду проживать в одном селе с людьми, меня не понимающими. Я молча склонил голову.

– Ты согласен?

– Да.

Он одним движением вырвал стилет из руки своего подчиненного, бросил нож на стол.

– Тогда перед вами сейчас два выхода. Вы или мирно продолжаете свою трапезу, а сегодняшний инцидент забывается навеки, или прямо сейчас один из вас отправляется на высший суд. Иного шанса у вас не будет.

Я смотрел на своего недавнего противника, который поджимал скрюченную руку. На пол капала его кровь. Ну не было у меня никакого желания отягощать свою душу еще и его смертью. Они что, всерьез думают, что я отправлюсь убивать кого бы то ни было? Я уйду с ними, а затем попросту постараюсь затеряться. У меня нет права на ошибку, и даже сейчас я вижу то, что эти люди совсем не просты. Руку человек напротив меня обжег совершенно недавно. Понимая, что сутки тому назад погиб в пожаре Стремор, можно заключить. Что эта группа тушила здание. Значит они и не такие уж и бесчеловечные, хоть исключить ненависть к поджигателю было невозможно. А в этом прегрешении я уже выдал себя полностью.

– Я не хочу причинять ему вред. Думаю, мы можем об этом забыть.

Старший перевел взгляд на своего напарника. Тот не ответил, только молча кивнул.

– Ну, вот и все, значит. Утром выдвигаемся.

Толпа застыла, приветствуя своего властелина. Он спускался, ведя за руку свое Творение. Именно оно должно стать венцом природы, вершиной всего сущего. Но лишь немногие понимали истинную ценность этого существа. Оно было пустышкой. Намного больше смысла и разума было в обыкновенном дереве или кусте. Да, ему были открыты все эмоции, даровано то, что было недоступно нам. Но при этом руководствоваться творение будет лишь жадностью, эгоизмом и самовлюбленностью. К сожалению, мало кто это понял.