Роман Суворов - Маг волей случая

Помяни черта – он и на пороге! Гномка сунулась в приоткрытую дверь и позвала завтракать. На желудке было еще тяжеловато после вчерашних посиделок, но я все же оделся и прошел в столовую. Не заставлять же хозяев разогревать мне отдельно! Да и интересно, «как у них тут пьют какаву, с сахарином, али без?».

Насчет какавы я, кстати, почти угадал. Не знаю, растут ли здесь одноименные бобы, но вкус напитка, которым угощалась семья, сильно напоминал горячий шоколад. Мы наскоро перекусили, и Лиор поинтересовался моими планами на сегодня. Н-да, вопрос «на засыпку». Действительно, что делать? Вообще-то я сейчас должен восточной экзотикой наслаждаться в Ташкенте, а не с гномами завтракать, какие уж тут планы? Разве только к Лотеру заглянуть.

– Ну, это успеется, – рассмеялся кузнец, – старый костоправ, наверняка еще в постели подушку давит, тролль его укуси! Слушай, будь другом, сходи с Милой на рынок, а то покупать нужно много, одна может не донести. Сходишь?

Я согласился, чувствуя, как настроение падает вертикально вниз. Слово «базар» проассоциировалось у меня с Ташкентом, Ташкент – с домом, ну а дальше и так понятно. Та самая, воспетая Иглесиасом ностальжи, туды ее!.. Пока Мила гремела на кухне перемываемыми чашками-ложками, я вышел во двор и присел на здоровенный пень для колки дров. Что ж так мне хреново-то, а, кто знает? Только теперь я вдруг осознал, в какую глубокую э… яму угодил. Судя по тому, что я успел увидеть, мир, куда я попал, был средневековым или чуть более развитым. Правда, в фильмах BBC про этот период показывали сплошной голод и антисанитарию, а здесь вроде чистенько. Даже канализация есть, видел, когда после пива в туалет заскочил. Это даже в мое время и в нашем мире, для многих деревень – страшная крутизна. А то, что этот туалет был еще и в доме – тем более. Но мне-то от этого не легче! Ну, если даст Бог вернуться, пришибу Скворцову! И с трупом что-нибудь сделаю, в особо циничной форме! А еще лучше – закинуть ее сюда, пусть поживет без телевидения, интернета, салонов красоты… и много еще чего.

Я оперся спиной о воткнутую в пень секиру и та вдруг, не выдержав моего веса, упала на землю. Причем, вместе со мной. Падая, я каким-то макаром успел скруглить спину перекувыркнуться и растянуться на спине у ног подошедшей Милы. Хм, интересно, все гномки носят нижние юбки вместо белья? Это ж такой гуд, что аж слов нет! Мечта вуайериста!

Девушка посмотрела на меня сверху и вдруг звонко рассмеялась. И почему писатели все время сравнивают женский смех с колокольчиком? Абсолютно ведь не похоже! Но красиво и заразительно, на такое хочется не обижаться, а смеяться вместе. Что я и сделал, поднявшись на ноги. Тагр с Мирретом, вышедшие на крыльцо, тоже улыбались во весь рот. Ну и слава Ктулху, а то ведь и побить могли за наглое поведение. Наверное, видели этот цирк с самого начала.

– Эй, Азраэль, ты талант в землю зарываешь, – крикнул мне с крыльца Миррет. – Тебе не в сказители надо, а в королевские шуты, вот где денег огребешь!

– А вот я подумаю, да пойду, завидуй потом, – ответил я. – Ну что, Мил, ты готова?

– Да, конечно, пойдем. Спасибо тебе.

– За что это?

– И проводить согласился, и рассмешил. Другой бы надулся как золотистая жаба

– А чего надуваться, когда снизу такой вид открывается – подколол я Милу в ответ. Вот видишь, ты тоже не надулась, значит, у тебя тоже с чувством юмора все нормально.

– И с чего бы мне надуваться? Это у вас, людей такие обычаи, что диву даешься. Я слышала, ваши мужчины даже в бане моются отдельно от женщин. Глупо это, я считаю. Кстати, Ты не знаешь, откуда этот обычай пошел?

Я, как сумел, объяснил про соблазн и все такое, чем привел гномку в недоумение. Она даже несколько раз куснула себя за кончик толстенной косы, после чего заявила, что ей этого не понять в силу скудости женского ума. Хм, значит, гномы – убежденные гимнофилы, то есть любители обнаженности, вроде наших древних греков? Все оказалось намного проще: оказывается, у бывших подземных жителей не все гладко с размножением. Из десяти «залетевших» удачно рожали только семь-восемь. С чем это было связано, никто не знал, но факт оставался фактом. Поэтому бородатые приветствовали все, что могло хоть как-то помочь в плане демографии. Наверное, это правильно, хотя, я и не понял, с чего они так переполошились. Восемь из десяти – процент вполне приличный. Ну да ладно, как говорится, у каждого своя шиза.

Так, перешучиваясь, мы прошли пару сотен метров. При свете дня деревня походила скорее на поселок или даже небольшой городок. Рынок находился на площади, посреди которой возвышалась каменная башня с какими-то пристройками. Вообще, ближе к центру деревянных домов было все меньше, их сменяли каменные или кирпичные. Башня же оказалась не культовым сооружением, как я предположил по наличию на ней колокола, а всего лишь пожарной вышкой. Как раз когда мы проходили мимо нее, раздался удар колокола, и через пару секунд из пристройки вылетела повозка, запряженная двумя лошадьми. Правда, бочки с водой на ней почему-то не было.

– Значит, не на пожар едут, а, например ребенка из ямы достать или еще что-то такое, – ответила на мой вопрос девушка. По видимому пожарные здесь, как и в России моего времени, проходили по ведомству МЧС. Аббревиатура из моего мира вновь испортила настроение, и, некоторое время мы шли по рынку, молча. Мила видимо почувствовав, что со мной что-то не так, вдруг остановилась. – Тебе нехорошо, Азраэль?

– Нет, все в порядке. За исключением того, что я оказался неизвестно где и как попаду домой!

– Так ты все вспомнил?!

– Как тебе сказать… если честно, то и не забывал ничего…

Сказал и почувствовал, как с души упал здоровый булыжник. Все равно приличной «легенды» у меня нет, а без нее меня рано или поздно раскусят. Да и Лотеру я уже окончательно решил все рассказать. А для остальных любопытствующих я подучу здешнюю географию и объявлю своей Родиной какую-нибудь страшную дыру. Дон Румата, 17 17 Имеется ввиду главный герой повести братьев Стругацких «Трудно быть богом». блин, ташкентский!

В общем, я рассказал Миле кто я и откуда, хотя и с купюрами. Например, ни слова не сказал о том, каким именно способом я провалился в этот мир и не назвал своего настоящего имени. Но и остального хватило выше головы. Когда я закончил рассказ, глаза девушки вдруг наполнились слезами:

– И ты после всего этого мог смеяться вместе с нами вчера… и сейчас, – каким-то сдавленным голосом произнесла она. – Ты очень сильный, Азраэль! Наверное, мне нужно молчать о том, что ты…

– Да, думаю, лучше помолчать. И так кроме тебя еще и Лотер в курсе, так что мало ли что.

– Я никому-никому не скажу, обещаю!

– Верю. И спасибо, что выслушала, мне уже намного легче.