Владимир Дулга - Блуд

– Как я попал сюда, ты знаешь. Заснул там, проснулся здесь! И увидел тебя!

– Интересно получается – после долгого молчания, заговорила Надя, – выходит, мы сейчас с тобой лежим, укрывшись одним одеялом в моём мире, где тебя ещё нет на свете, и не родились даже твои родители! А в твоём мире, откуда ты пришёл, нет меня, – я уже давно стала сгорбленной старухой и умерла. Скажи пожалуйста, кто же тогда те люди, которые только сейчас, так страстно любили друг друга, и энергично шевелились под одеялом, а? – засмеялась Надя, прильнув к Андрею, прошептала, – обними меня, человек из будущего!

За завтраком, с любовью и грустью глядя на него, спросила:

– Ты хочешь вернуться назад в своё время?

– Теперь не знаю! Многое изменилось за эту ночь!

– У тебя там семья, сыновья, жена для которых твоё неожиданное исчезновение душевная рана – до конца дней. Да, я хотела бы оставить тебя здесь, со мной! Но знаю, что это невозможно, тебе не вынести муки и раздвоенности. Даже если ты уйдёшь, я буду знать, что ты там, – в прекрасном будущем! Поэтому мне будет легче перенести эту потерю, чем твоей Гале. Пока неизвестно, как ты вернёшься назад и возможно ли это вообще. Я отведу тебя к отшельнику, к прекрасному и мудрейшему человеку, истинно верующему в Бога! И ты попросишь у него помощи!

Хозяйка вернула ему ружьё и шокер. Ружьё Андрей спрятал, как и ранее, под запаску в багажнике, электрошокер занял своё место в кармане сидения, откуда его можно было достать, просто опустив руку между сидением и дверь.

– С оружием к этому человеку не ходят, – предупредила Надежда.

Надя ушла в дом и вернулась в монастырском одеянии.

– Надя, ты была невеста Божья? – с тревогой и уважением спросил Андрей.

– Нет, я только послушница, готовилась принять монашеский постриг, поэтому на мне лишь скуфейка и апостольник. Чтобы принять постриг надо шесть лет исполнять послушания. Игуменья нас отпустила, волей Божьей! Поэтому не волнуйся за меня!

– За машину не беспокойся, я сказала людям, они присмотрят.

Спускаясь по тропинке к реке, перекрестилась:

– С Богом!

Они спустились к реке и долго шли берегом по едва заметной тропинке. Затем, разувшись, перешли её вброд, поднялись на сопку и двинулись дальше вершинами хребта. Надя хорошо знала дорогу и не разу не ошиблась. По известным только ей приметам, спустились на противоположную сторону горной гряды и несколько километров пробирались по каменистому руслу высохшей речки, прыгая с одного громадного валуна на другой.

– Весной и после дождей здесь не пройдёшь, по берегам отвесные скалы, а вода мчится с бешеной скоростью. Поверху дороги тоже нет, глубокие ущелья и скалы. Далеко забрался отец Феодосий, попасть к нему может только человек истинно верующий, ищущий и страждущий, – рассказала на коротком привале Надя, – ты хоть крещёный? Если точно не знаешь, не обманывай и не сочиняй, он всё про всех знает!

– Раньше не знал крещёный или нет, не принято было члену партии посещать храм. Хотя вера в Бога генетически присутствовала во всех. Но время изменилось, партию разогнали, идеалы которым верили десятилетиями, оказались фикцией. Народ вернулся к Богу, мы с сыновьями приняли крещение в один день.

Когда солнце стояло в зените, наконец, добрались до места. Отшельник Феодосий жил в пещере почти на самой вершине горы, куда от таёжного ручья в тенистом распадке, вела утоптанная тропинка. Увидев на лице Андрея удивление, Надя пояснила:

– Нет, это не следы паломников, люди тут бывают очень редко. Отец Феодосий несмотря на почтенный возраст, три раза в день спускается к ручью по воду. Когда я ещё жила в женском монастыре, поговаривали, что раньше он был старцем в мужском монастыре, но потом, по ведомой только Богу причине, решил уединиться. Может и не по чину, но все зовут его «отцом» и ты так называй в разговоре.

На вершине горы, на скале красовался огромный выбитый крест, видимый издалека. Тропинка была обложена камнями, а вдоль неё натянута прочная верёвка.

– Чтобы зимой, в пургу, возвращаясь с водой не сбиться с пути, – подсказала Надежда.

Маленькая площадка предваряла вход в пещеру, на скалах окружающих её были выбиты и просто нацарапаны какие-то фразы на старословянском языке. Попросив подождать, Надя скрылась в тёмном провале пещеры.

Андрей осмотрелся, на сколько хватало глаз, внизу простиралось бесконечное, зелёное море тайги. Вверху, совсем рядом, плыли белоснежные пушистые стаи облаков, а над ними чистой, голубой бездной раскинулась сама бесконечность и вечность. Он поймал себя на мысли, что и там – в его прежней жизни точно такое же небо, облака, солнце. От этой раздвоенности вновь кружилась голова и перехватывало дыхание.

Возвратилась Надя с горящей свечой в руке:

– Иди, он тебя ждёт! Я не сказала кто ты, говори только правду и проси то, что задумал.

Андрей пошёл по длинному узкому коридору, слабый огонёк свечи освещал гранитные стены и пол, усыпанный мелкими камнями. Вдалеке замаячил неяркий свет, вскоре он оказался в достаточно большой пещере с высоким сводом и почти ровными стенами. Укреплённый на стене каганец с трудом освещал убранство пещеры. В центре едва заметными искорками догорал костёр, над которым висел закопчённый котелок. Дым от костра уносился куда-то вверх и в пещере было свежо.

На лежанке, вырубленной в стене пещеры, сидел худенький старец в тёмной мантии, с окладистой седой бородой, кустистыми белыми бровями и такой же пышной шапкой волос. Внимательные, глядящие в самую душу, выгоревшие старческие глаза, изучающе смотрели на Андрей.

– Здравствуйте! – стушевавшись под этим взглядом, пролепетал Андрей.

Старец молчал, как будто сидел в пещере один.

– Я тебя тут не вижу, ни рождения, ни жизни, ни причины, которая тебя ко мне привела. Ты, кто?

Андрей назвал себя, как можно подробнее, стараясь ничего не пропустить, рассказал о себе, описал всё, что было связано с его появлением в этом чужом для него мире. Старец не перебивая выслушал, и вновь не проронил ни слова, будто забыл о госте.

– Вижу твоего отца – Владимира, деда Игната – казака, воевавшего в этих краях за старую власть, он был ранен и больше в строй не возвратился. – Старец опять надолго замолчал, как будто перелистывая страницы известной только ему книги. – Ага, с Божьей помощью и тебя нашёл! В школу ходил, тонул раз на речке, подружка была, потом служивым стал, немалого чина достиг, жена Галина, два отрока.

– Всё верно отец, – удивлённо промолвил Андрей, – всё так и было. Как же я сюда попал?

– Знаю, что верно, – недовольно проворчал старец, – сам подумай, кого ты в той жизни очень обидел? Сильно обидел! Думай, думай, догадывайся – кто это! Но, не дай Господь, не ошибись! Назад дороги не будет!