Анна Тищенко - Тёмный лабиринт

© Анна Александровна Тищенко, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Последний луч солнца нежно коснулся невесомым теплом каменных стен поместья, словно с сожалением уступая место темноте. Лишь на западе громоздившиеся в небе облака ещё пылали великолепным огненным золотом. В долине расходился и таял душистый туман, отступая перед сухим и тёплым дыханием опускавшейся ночи. В глубине старого особняка раздался негромкий бой часов. Их ажурные стрелки передвинулись с сухим скрипом, таким громким в тишине старой библиотеки. Девушка в кресле встрепенулась. Тёплый, уютный свет керосиновой лампы выхватывал оранжевым квадратом страницы книги на фоне сумрака комнаты. Давно остыл чай в фарфоровом чайнике, глаза от долгого чтения устали и слипались. Кэти захлопнула книгу.

«Уже десять» – подумала она. «Так незаметно летит время в этом пустом и холодном доме. Свои лучшие дни я провожу в печальном одиночестве средь пыльных фолиантов в кожаных переплетах. Лишь холодный шёлк этих пышных платьев ласкает мое нежное тело…» Строго говоря, усыпанный крошками имбирного печенья и смятый от долгого сидения в кресле батист не особенно ласкал, но думать так было приятно. «Ах, как повезло Элизе, у которой был Пьер, Мэри, у которой был Этьен…. Даже у глупой Сюзанны был такой жестокий, но такой красивый Филип! Лишь у героев моих романов настоящая жизнь! А я, как фарфоровая кукла средь этих сотен слуг, таких скучных и правильных родителей, которые лишь одевают меня и дарят подарки! Никто из них не хочет понять мою душу, полную тёмных страстей…»

Она обвела рассеянным взглядом библиотеку. Мрачный частокол стоявших на дубовых полках фолиантов в потемневшей коже, названия на корешках стёрлись и увы, от времени, а вовсе не от прикосновений рук. Поскольку библиотекой в семье пользовалась одна Кэти (за что имела репутацию очень умной и образованной девушки), она бесстрашно ставила свои любимые французские романы вперемешку с трудами Вольтера и Руссо, правда, обрезом, а не корешком вперед. Всё же миссис Лонли тут протирает иногда пыль, и её могут смутить названия вроде «Всепоглощающая страсть Жульетты». Ещё маме расскажет. Кэти сладко потянулась в кресле. Прямо перед ней на стене висел огромный портрет чопорной леди, облачённой в строгое платье, отделанное изящным, но нисколько не придающим очарования её постному лицу венецианским кружевом. Какой-то предок по папиной линии. Леди очень неодобрительно наблюдала, как Кэти, высунув от усердия язык, впихивала книгу с изображением полуобнажённой красавицы, которую сжимал в объятиях суровый кавалер, по соседству с «Житием Фомы Аквинского». Справившись с сокрытием следов преступления, Кэти показала мрачной леди язык, и стащив из серебряной вазочки миндальное пирожное, предалась размышлениям.

«А ещё этот Джордж со своими вечными разговорами о скачках и гольфе! И это ничтожество приезжает уже завтра. Ну почему мама так хочет выдать меня за него замуж? Пусть он лорд, у него титулы, земли, положение… Но это всё пустое! Разве может, разве сможет он познать глубины истинной страсти? И потом. Ему всего двадцать три. Что может мужчина в этом возрасте?»

Внезапно ход её мыслей был прерван. Порыв ветра ударил в окно, его тяжёлые створки распахнулись, и длинные белые шторы взметнулись, как парус в лунном свете. Она услышала тихий шорох. Пирожное выпало из внезапно ослабевших пальцев. В дальнем, тёмном углу комнаты, куда никогда не проникал холодный лунный свет, и метла миссис Лонли, что-то шевельнулось. Или ей это показалось? Набравшись смелости, Кэти взяла тяжёлый медный подсвечник и зажгла свечу. Держа её перед собой, она робко шагнула в сгущающийся сумрак, и навстречу ей во мраке зажглись два зловещих огонька. Кэти подняла подсвечник выше, и в ту же секунду на неё что-то ринулось из темноты. Вскрикнув, она отпрыгнула к окну и в свете луны увидела огромную чёрную летучую мышь, которая бесшумно чертила воздух под потолком библиотеки. На мгновение Кэти словно окаменела, сердце билось так бешено, что казалось, вот-вот вырвется из груди.

«Это всего лишь летучая мышь, чего я так испугалась». Но не успела она закончить свою мысль, как летучая мышь устремилась вниз, к её ногам. С низким, утробным урчанием животное приблизилось и начало ласкаться. Преодолевая некоторую робость, Кэти нагнулась и запустила пальцы в густой блестящий мех. Мышь подняла голову, и, обнажив острые клыки, нежно лизнула руку девушки. Раскрыв огромные угольно-чёрные крылья, она взмыла вверх и, вылетев в окно, зависла над балконом, пританцовывая в лунном свете и словно приглашая следовать за ней.

Когда вы живёте в местах, где не происходит решительно ничего, а единственным преступлением за прошедшие полвека является эпизод, когда мальчик хорист засунул своему коллеге жука-навозника за шиворот, любое событие, мало-мальски тянущее на приключение упустить просто невозможно. Кэти и не стала. Лишь мгновение поколебавшись, она перелезла через подоконник и спустилась в сад.

После душной, жаркой библиотеки ночной воздух приятно освежал своей прохладой. Мышь чёрным всполохом мелькнула в конце кипарисовой аллеи, и Кэти, не раздумывая, побежала за ней. Знакомый до мелочей привычный пейзаж совершенно преобразился ночью – огромные, посаженые ещё прадедом Кэти кипарисы в свете луны стали призрачно белыми и походили на погребальные свечи, цветы на клумбах попрятали свои личики и сад казался тёмным и мрачным. Ночь была тёплой и тихой, и плыли, мерцали, светили топазовым светом над головой древние звезды, и острый серп месяца казалось, пристально смотрел с небес как живое волшебное существо. Кэти, очарованная этой красотой, рассмеялась от удовольствия, и побежала вниз, по дорожке из скрипучего розового гравия. Июньский ветер касался её разгоряченных щек, ласкал обнаженные плечи, нырял под платье, нежно омывая кожу. Но вот аллея закончилась и Кэти остановилась – где мышь? И тут же увидела её, парящую над увитой жимолостью беседкой. Здесь, майским вечером, Джордж подарил ей первый поцелуй любви… Кэти поморщилась. Поцелуй любви вышел несколько не таким, как она ожидала.

Они тогда сидели на низкой каменной скамье, увитой диким плющом, над головой купол цветущей и сладко пахнущей жимолости. Джордж говорил, держа её за руку, а она слушала, не поднимая глаз… Когда же Джордж на мгновение замолчал, припоминая, какой именно фаворит не оправдал его чаяний на Дерби в прошлом году, Кэти воспользовалась паузой и сказала:

– Такой романтичный вечер, не правда ли?

– Ну… Э…, Пожалуй, да, – выдавил Джордж, тут же отпустив руку и опасливо поглядывая на невесту.