Дмитрий Видинеев - Территория. Этот город ждёт тяжёлая ночь

– Там седые туманы и темные леса. Там вечная луна освещает землю призрачным светом… – глаза щипало от слез. В сознании всплыли образы чудесных зверей, которые жили в глухих чащобах. Образы всплыли и погасли, а Элла продолжала шептать заклинание, но уже не могла представить то, о чем говорила.

Это были теперь просто слова.

Волшебство исчезло.

Она сидела в инвалидном кресле и слушала шорох дождя. Глаза по-прежнему были закрыты, из-под сомкнутых век катились слезы. Гроза уходила – раскат грома донесся издалека, словно отголосок прошлого.

Эльдар вернулся домой мокрый, грязный, но довольный, что вообще выжил. В лесу во время бури его едва не придавило падающим деревом. Если бы не реакция ягуара, лежать бы ему сейчас на раскисшей дороге со сломанным позвоночником. Можно сказать, в рубашке родился. Да и когда вышел из леса на трассу, опять-таки повезло: остановился старичок на древнем как мир «Запорожце».

«Проклятые туфли!» – думал Эльдар разуваясь.

С одежды текла вода, образуя на паркете грязную лужу. Прежде чем идти под горячий душ, он зашел на кухню, развел в стакане с водкой чайную ложку красного перца и залпом выпил.

Через полчаса, приняв душ, переодевшись в чистые джинсы и съев два бутерброда с ветчиной, Эльдар сидел на кухне за чашкой чая и думал, что делать дальше. Черномора больше нет, от него не осталось даже праха. Зато в лесу есть фиолетовое нечто, которое убило четырех человек. Сообщить в полицию? Это было бы разумно. Он представил себе лица служителей закона, когда те увидят чудовищный бутон. Хотя нет, вряд ли теперь возможно подойти к нему близко, там ведь по лесу расползлись черные жгуты – схватят и утащат в сердцевину любого смельчака.

– Фух… – его передернуло.

Ягуар внутри нервничал, чувствовал, что опасность не миновала. Да, цветок в лесу, на большом расстоянии от города, но кто знает, на что он способен?

Дождь за окном стал тише. Настенные часы показывали 18:45.

Эльдар допил чай и подумал, какими словами будет рассказывать в отделении полиции о том, что произошло: Черномор взорвал каменное дерево, а потом появился громадный фиолетовый цветок и утащил неизвестно куда и Черномора и Кирилла и Эдика и, по всей видимости, и Воя. Бред! Хотя если полицейские не поверят, то могут поехать в заповедник и увидеть доказательство. Но вернутся ли они? А пока будут выяснять, не посадят ли его в «обезьянник»? Им только дай повод. У Эльдара случались конфликты с местными стражами порядка, и выручало лишь заступничество Черномора. А теперь, как пить дать, запрут в клетку. Нет, это недопустимо. Недопустимо, пока ягуар чувствует опасность.

Полиция подождет, решил Эльдар. Но Элле нужно все рассказать. Девчонка должна знать о гибели отца. Нелегкий шаг, но он должен его совершить, не то перестанет сам себя уважать.

«Расплата за то, что я бросил Воя», – подумал Эльдар и тяжело вздохнул.

Ягуар внутри не противился такому решению, значит, так тому и быть: он сегодня же все расскажет Элле. Эльдар вдруг поймал себя на мысли, что она единственный человек на свете, к которому испытывал теплые чувства. Ему нравился вызов в ее глазах, внутренняя борьба. А главное, она была полной противоположностью той девушки, что однажды убил ягуар…

Это случилось осенним вечером в пригородной электричке. Эльдар был единственным пассажиром в вагоне. Он сидел в полусонном состоянии и смотрел на мельтешение огней в темноте за окном. Когда до Москвы оставалось ехать не больше получаса, в вагон зашла девушка. Эльдар подумал, что она похожа на привидение. У нее было худое изможденное лицо с запавшими глазами, грязные белокурые волосы, а во взгляде ужасающая пустота. Девушка устроилась на сиденье в начале вагона, уставившись в пол перед собой. Ее трясло, лицо то и дело морщилось. Она вынула из кармана куртки смятую пачку сигарет и закурила, причем зажигалку смогла зажечь только с пятого раза.

Эльдар чувствовал, как начинает злиться ягуар, зверь чуял запах смерти, исходящий от девушки. Она относилась к тому типу людей, которые опустившись на дно, не пытались подняться, готовых на все ради минут сладостного забвения. Обычно ягуар относился к таким людям более спокойно, но в тот вечер зверь разозлился, пустота в глазах девушки привела его в бешенство.

Она сидела и курила, поднося сигарету к потрескавшимся губам. Дым кружил вокруг головы и казался частью спутанных белокурых волос.

Ягуар заставил Эльдара вынуть из внутреннего кармана кожаного пиджака складной нож, подняться и пойти к девушке. Она все так же смотрела в пол, мерцающий красным огоньком окурок выпал из пальцев и покатился под сиденье. Эльдар подошел и молча вонзил лезвие ей в сердце. Он потом вспоминал, как легко оно вошло в плоть, не зацепив ребра. Все произошло так обыденно. Девушка не издала ни звука, лишь посмотрела на Эльдара, а он увидел в ее глазах свое отражение, ягуара с белыми блестящими клыками. Она завалилась на сиденье, будто усталый путник решивший вздремнуть под мерный стук колес электрички.

Злость в звере стихала. Эльдар погладил девушку по голове, думая, что совершил правильный поступок, возможно, самый правильный в своей жизни. Она не должна была рождаться, и он исправил эту ошибку. Теперь ей не придется самой убивать себя день за днем. Она свободна. Ему вдруг очень захотелось узнать ее имя, но ягуар запретил лезть к ней в карман в поисках документов. Нужно было уходить.

Эльдар проследовал в другой вагон и на первой же станции вышел. Он никогда не жалел о содеянном. А когда познакомился с Эллой, увидел в ней полную противоположность той опустившейся девушки. В дочке Черномора была сила, которая заставила ягуара почувствовать уважение. После того, как Элла попала в аварию, в ее глазах тоже начала появляться пустота, но Эльдар видел, как девушка с ней боролась. И победила. Теперь ее ожидает новое страдание и новая борьба. Что ж, такова жизнь. Но она должна знать о гибели отца. Если он ей не скажет, это будет сродни трусости.

«Нужно идти», – подумал Эльдар и, быстро допив чай, вышел в коридор.

Мысленно воздав хвалу человеку придумавшего удобную обувь, надел кроссовки, кожаный пиджак и уже собирался покинуть квартиру, но его остановил ягуар. Зверь сказал, что неплохо бы прихватить пистолет, ведь тревога не желала отступать.

Черномор, Кирилл и Эдик остановились на опушке. Их лица кривились, будто от невыносимой муки, тела сотрясала дрожь. Эдик упал на колени и захрипел, загребая скрюченными пальцами грязь. Рядом извивались жгуты – один поднялся над землей, заметался, а потом его разорвало, как дуло неисправного ружья. На месте разрыва, яростно пульсируя, начала набухать фиолетовая почка. Она вздувалась, росла, на ее поверхности прорезались тонкие красные линии похожие на сосуды. Бутон достиг размера баскетбольного мяча, а через несколько секунд уже стал не меньше колеса грузовика. Снизу бутона выползли и вошли в землю бледные корни.