Таня Стар - Арт. Часть 2

– Это чё? – спросил я вслух. – Вы кто?

– А-а!.. – радостно воскликнул мужчина. – Наконец-то! Надоело ждать тебя. Ты когда собираешься возвращаться?

– Возвращаться? Куда? – я понятия не имел, о чём он говорит. – Я никуда не уезжал и не уходил? Вы кто такой?! – меня обуял интерес и раздражение одновременно.

– Арт, – вздохнул дядька и хлопнул себя ладонью по лбу, – только не говори, что ты до сих пор ничего сам не вспомнил…

– Ну, – я сморщил брови, – я много чего помню, но… кто Вы такой? И почему Вы называете меня Арт? Меня зовут, похоже, но… А как Вы?… В смысле… это Ваша жемчужина что ли? Что происходит? – Я прикрыл глаза. – У меня, наверное, крыша едет… Сначала водяные штуки всякие, теперь это…

Я присел на кровать. Шар демонстративно повернулся за мной, чтобы мужчина был обращен ко мне лицом.

– Во имя Нибиру!.. – бородач всё восклицал, каждый раз, как обращался ко мне. – Ты опять жемчужину сделал? Ты неисправим! – На его лице сверкнула белозубая улыбка. – Ладно, будем действовать по старинке. Только приезжай сюда, эти трансмиттеры очень сильно истощают, а мне мигрень сейчас совсем ни к чему. Жду тебя на центральном вокзале, у входа, – и, глянув на часы, добавил, – через час. Жемчужину не забудь! Я, кстати, Айс. Приятно познакомиться, снова…

Образ погас, шар сдулся и упал на ковер маленьким зеленоватым бриллиантом.

Айс… Очень знакомое имя, хотя в пост СССР таких имен точно не было. Я должен был встретиться с ним, не иначе: мне было жуть как интересна вся происходящая со мной суматоха. Я вернул свой кулон на законное место, к себе на шею, обулся и поехал к вокзалу.

Центральный вокзал. Вот это я понимаю красота и величие архитектуры. Конечно не такой, как Гранд Централ в Нью-Йорке, но все же не менее симпатичный. Его древнегреческий стиль с колоннами и мозаичными окнами, каменными ступенями и статуями людей пробуждали во мне эстетический вкус. Зеркальное отражение окон снаружи не мешало видеть улицу изнутри. Сотни пассажиров хаотично двигались по всему периметру, те, которые опаздывали на поезд, поглядывали на часы, сверяя время с расписанием дизелей. Уставшие в долгом пути пассажиры спали тут же на лавках, в ожидании очередного пересадочного рейса, хотя остальным вольным людям спать на вокзале запрещено правилами. Я увидел на лавке бомжа с длинной седой бородой, в грязной одежде, с тележкой полной всякой дряни, припаркованной рядом с ним, вероятно из-за таких ребят как он, и придумали такие правила.

Я огляделся, но Айса не было. Не было никого похожего на него. Найдя свободное место, я уютно устроился на видном месте в зале, в ожидании нового знакомого, и погрузился в глубокие мысли о своих способностях. Чего я ждал, не понятно: телефон он мне не оставил, конкретное место не указал, лишь буркнув, что будет ждать у входа. Пришлось импровизировать.

Вдруг на моё плечо приземлилась чья-то рука. «Наконец-то», – подумал я и повернул голову. Заполнив грудь воздухом до отказа, я желал высказать «опоздуну» всё, что я о нём думаю.

– Здравия желаю, товарищ! – обратился ко мне высокий мордатый полицейский, – пройдёмте со мной в участок…

– Куда пройдёмте? Зачем? Я ничего не сделал, – занервничал я, и встал с места.

– Не грубите молодой человек, – успокаивал офицер, – Вы действительно ничего не сделали, однако у нас есть несколько вопросов касательно украденных драгоценностей. Может, Вы что-нибудь вспомните.

Мои мысли устремились к моей жемчужине схожей больше на бриллиант. Я обомлел – в тюрьму мне не хотелось.

– А… – кивнул я. – Ну, ладно. Спрашивайте. Но, по-моему, вы не к тому обратились, я не в курсе любых краж и ничего похожего не помню.

– Разберемся, гражданин, – улыбнулся во все тридцать два служитель правопорядка, – мы Вам поможем всё вспомнить.

Тут у меня промелькнула мысль о том, что Айс говорил, будто бы я много чего забыл, поэтому исключительно из любопытства проследовал за рослым блюстителем закона. Мы шли залами и коридорами, меняли направления, выходили на улицу и снова возвращались внутрь. Всё, что я видел – была широкая спина с надписью «Милиция» и потный двухслойный затылок моего провожатого. Через четверть часа мы прошли в зону «Только для персонала». Внутри стены украшали сантехнические трубы и узлы. Пройдя несколько десятков метров по узкому техническому коридору, мы, наконец, подошли к зелёной обшарпанной двери. Милиционер положил кисть на ручку и, провернув её по часовой стрелке, открыл, улыбаясь широкой ехидной улыбкой, адресованной мне.

– Добро пожаловать, мистер Арт, – шкаф схватил меня за ворот и затолкнул внутрь, захлопнув следом за мной дверь, и остался на страже, чтоб я не сбежал из помещения… хм… вообще-то далеко не помещение… даже не комната… Это был амфитеатр. Один из тех, на которых Сократ лекции ученикам читал. Полный бред! Откуда внутри вокзала амфитеатр? Зачем?!

Каким-то образом я умудрился не повалиться на пол, вспомнив случай с батареей, и удержался на ногах, хотя в своём «полёте» спотыкался на всем пути. Было чувство, что меня вынули из одной действительности, и грубо запихнули в другую. Я оказался в круге некой песчаной арены, окруженной каменными колоннами, зелёными насаждениями по периметру, узорным металлическим забором и высоким потол… так! А где потолок?! Там… небо?! Вот тебе на! Прямо как в Хогвартсе… Чудеса. В центре арены круглый каменный стол в стиле ордена короля Ричарда окружали двенадцать чёрных кованых железных стула на вершине двухметровых спинок которых, красовались знаки Зодиака. На стульях восседали дюжина человек различного возраста, внешнего вида и вероисповедания. Весьма смелое предположение с моей стороны, особенно по последнему пункту, однако попробую обосновать, почему я так думал.

Начну по ходу часовой стрелки.

Мужчина на стуле с символом «Скорпиона» седобородый монах со сверкающей лысиной азиат, по уши завёрнутый в оранжевые тряпки, вроде как служитель Шао Линя перебирал чётки, бубня под нос молитву, восхваляющую Богов.

Рядом восседала восточная девушка с выбеленным пудрой лицом, ярким макияжем в просторном кимоно, украшенном деревьями сакуры. Гладко зачёсанные смолянисто чёрные волосы блестели словно атлас, а радужки глаз в цвет зрачка коробили своей проницательностью. При взгляде на них я словно провалился в бездонный омут, а обратно чуть вынырнул. За мгновенье пребывания меня в них, она считала взглядом все мои мысли и весь мой мир. Очень выразительное лицо. Гейша что ли? Её стул украшал знак «Рака».

Далее, под символом «Козерога», молодой человек лет тридцати похожий на биржевого брокера или риэлтора, в костюме и галстуке, в дорогих часах и лакированных ботинках, провёл рукой по гладко выбритым щекам и причесанным волосам, прокашлялся, и оценивающе стрельнул взглядом на мои, не такие вылизанные, как у него, ботинки.