Александр Асмолов - Песок в кармане

Подружка просто изнемогала от нетерпения.

– Еще остались номера с видом не море!

И действительно, благодаря энергичным действиям и обезоруживающим многообещающим улыбкам Вики, подружки на неделю стали обладателями отличных соседних номеров. Стоило отдернуть занавески, и сквозь раздвижную стеклянную стену открывался замечательный вид на море. Жары не было, и сухой прозрачный воздух позволял далеко видеть спокойную синюю гладь и прибрежную полосу, изрезанную небольшими бухтами. Варя вышла на лоджию. Отдельный двухэтажный домик, где им достались два номера, стоял во втором ряду от берега. Весь склон покатого холма был разделен четырьмя неровными дугами таких же, как у них, белоснежных домиков, каждый из которых имел лужайку с небольшим бассейном и был огражден живой зеленой изгородью. Позади, на вершине холма, огромной подковой охватывало почти весь холм основное здание отеля. Пальмы, синее море и яркое солнце напрочь вытеснили из памяти совсем недавно покинутую столицу с ее снегом, суетой и морозами.

– Интересно, почему это море называют Красным?

Вика стояла на соседней лоджии и с восторгом крутила очаровательной головкой по сторонам. Она уже успела переодеться и была в коротенькой юбочке и маечке. Разделявший лоджии невысокий барьер позволял легко общаться.

– Кораллы, – тихо произнесла Варя. – В заливе много рифов. Очень красивых.

– Ну вот откуда ты все знаешь? – Вика раскинула руки и закружилась, сразу забыв о своем вопросе. – Даже не верится. Мы – в Африке. Куда пойдем?

– Я сначала – в душ, – отрезала Варя.

– Точно, надо сходить на разведку.

Поднимаясь к себе в номер на второй этаж домика, Варя отметила, что здесь почти нет прямых углов и прямых линий. Это изобретение стандартизации современных технологий на Востоке не прижилось. Арабы по-прежнему оборудовали свои жилища, как сотни или даже тысячи лет назад. Конечно, пирамиды и храмы возводились по строгим законам, базирующимся на математике, а вот простые жилища хранили традиции, вбиравшие в себя опыт выживания в местных условиях.

– Слушай, у них ванная, как у нас в общежитии, одна на этаже, – удивилась Вика.

– Это не общежитие, – поправила ее Варя, – это домик на семью. На первом этаже комната мужа, так сказать мужская половина с ванной и курительной. Наверху – комнаты для жен и детей со своей ванной.

– А мы что с тобой, жены? – хихикнула Вика.

– Потенциальные.

– Ну, если бы мне обеспечили такие условия, – мечтательно протянула подружка. – Я бы подумала.

– Тогда не тяни, – усмехнулась Варя. – У них мода на образованных европейских жен. Будешь четвертой молодой женой.

– Почему четвертой?

– По Корану. Мусульманин должен стать на ноги, укрепить родственные связи, подумать о потомстве и только потом отдать дань требованиям современного бизнеса, – как на лекции, назидательно отчеканила Варя.

– Ну, на последнюю я не согласна, – Вика надула хорошенькие губки.

– Зря. Если муж дарит что-то одной жене, то же самое он покупает и другим.

– Это мне будет доставаться по три комплекта сарафанов пятьдесят восьмого размера от старшеньких? – не переставала возмущаться потенциальная жена.

– Не все так однозначно, – попыталась успокоить ее Варя. – Восток – дело тонкое.

– Ладно, – согласилась та. – Ты в душ, а я к девчонкам сбегаю.

– Карточки от дверей не забудь, – крикнула вслед убегающей Вике девушка. – У них везде электронные замки.

Минут двадцать спустя стройная фигурка Вари выскользнула из массивных деревянных дверей двухэтажного коттеджа и направилась вниз к морю. Извилистая асфальтированная дорожка петляла между стен разнообразных домиков и зеленых, аккуратно подстриженных изгородей. Прагматичные немцы или предприимчивые американцы разбили бы все на правильные квадраты и сэкономили на прямых улицах, но для араба это не главное. Впечатление отчужденности и неопределенности не покидает чужака на Востоке.

За поворотом Варя лицом к лицу столкнулась с охранником. Он прохаживался около миниатюрной будочки и сразу заулыбался, увидев хорошенькую иностранку. Холодно поздоровавшись с ним на английском, девушка пресекла его явное намерение поболтать. Желание поскорее увидеть долгожданное море подталкивало вперед. Египтянин в униформе свысока окинул ее надменным взглядом. Так москвичи пренебрежительно смотрят на приезжих, спешащих в первую очередь на Красную площадь или в ГУМ.

Пляж Варе понравился. Чистый мелкий песок приятно согревал стопы. Зонтики из тростника, как большие конусообразные шапочки, приглашали устроиться на лежаках в своей тени. Небольшое кафе в виде деревянного остова старого корабля было абсолютно безлюдным. Под навесом сидели два официанта и с любопытством поглядывали на незагорелую приезжую. Варя гордо прошла к мостику, спиной ощущая их взгляды. Добротный настил из толстых деревянных брусков уже успел нагреться на солнце. Вода была потрясающе прозрачной. На дне можно было разглядеть камушки и мелкие ракушки. Рыбешки лениво шевелили плавниками среди мозаики теней, отбрасываемых мелкой рябью. Райское место для ныряльщиков. Скорее всего, такая тишина и покой здесь только в зимнее затишье, а вот летом тут столпотворение.

Варе вспомнился родной Геленджик. Зимой тоже немного приезжих, но вот купаться нельзя. Она присела на деревянный настил и носочком ноги потрогала воду. Вот это да, не меньше двадцати градусов. Девушка быстро скинула одежду и осталась в синем купальнике. Короткая стрижка прямых почти черных волос и худенькие плечики делали ее похожей на подростка. Она с детства любила цельные купальники, поскольку раздельными особенно нечего было подчеркивать. Как-то мать рассказала ей, что очень хотела родить мальчика, даже имя ему заранее придумала – Валера. Когда же родилась девочка, назвала в честь бабушки. Все детство Варя провела на море с мальчишками, хотя всегда оставалась замкнутой. Ее уважали за спокойный и надежный характер. Она всегда была другом, хотя многие сверстники и предлагали ей большее, но девушка подчеркнуто одинаково строго держала себя со всеми. Пролетели школьные годы, но никто так и не узнал, была ли она когда-нибудь влюблена.

Коротко разбежавшись, Варя резко оттолкнулась от края мостика и ловко прыгнула в воду. Она ныряла и плавала по-мужски быстро и без визга. Вода была более соленой, чем в родном Черном море. Даже защипало глаза с непривычки. Нужно раздобыть маску, чтобы понырять. А вот плавать было одно удовольствие. Правда, ниточка поплавков, ограничивающая водную территорию пляжа, была удивительно близко. Дома Варя никогда не купалась на центральном пляже, где было много приезжих. Она предпочитала прокатиться на велосипеде подальше, на конец бухты, и уж там поплавать от души. Здесь же она проплыла метров сто вдоль берега и вернулась. Непривычная картина морского дна манила своей красотой. Раньше Варя только читала об этом и смотрела цветные фотографии, теперь все было рядом – только руку протяни. Ей захотелось бросить все на свете и парить в этой удивительной красоте, раствориться в ней, стать одним целым, но без снаряжения это не так просто. Варя перевернулась на спину и, раскинув руки, постаралась удержаться на поверхности. Надо же, в Черном море ноги у нее постепенно погружались в воду, а тут она свободно парила, чуть покачиваясь на волнах. Ей вспомнился восторг своего первого самостоятельного заплыва, когда она, устав, перевернулась также на спину и представила себя чайкой. Как давно это было, а теперь над ней голубое небо Африки. Зима. Ну не чудо ли? Удивительно, но лишь несколько человек загорали на пляже, да парочка в масках с трубками неумело молотила ластами у берега. Они восторженно пытались что-то прокричать друг другу в дыхательные трубки, отчего тишина оглушалась гортанными звуками.