Златомира Ольгерд - Виражи бумеранга. Записки колдуньи. Книга первая

Через тридцать минут я уже знала когда была наведена эта смертельная порча, которую принято называть пасхальной, хотя непосредственно к Празднику Пасхи она не имеет никакого отношения. Праздник Пасхи используется… в общем читайте, и все поймете. То, что я поняла, я не хотела обсуждать при жене Валерия, и мне пришлось попросить Настю, чтобы она вышла из комнаты, оставив меня с Валерием наедине. Она вышла без лишних вопросов. Я сказала Валерию, что порча наведена с помощью куриного яйца женщиной, связанной с ним энергетически, но она не мать, не сестра. Скорей всего, его любовница.

Валерий все понял. Я попросила рассказать мне о том, как и чем он так довел женщину, что она решилась на такую жестокую и очень изощренную месть. Мужчина помолчал с минуту и рассказал историю своего внебрачного романа с женщиной по имени Ева. Она заказала ремонт в однокомнатной квартире, которая досталась ей по завещанию от бабушки. Конфетно-букетного периода не было. Любовь развивалась стремительно. У них родилась дочь, Инга. Валерий радовался, что у него будет ребенок. Они с Евой строили планы совместной жизни. Но девочка родилась с крайне тяжелым пороком сердца. Валерий предлагал Еве отказаться от девочки и оставить ребенка в роддоме, говоря, что растить больного ребенка очень трудно и у них еще будут дети. Но женщина отказалась и забрала больную дочь домой.

Врачи говорили, что операцию можно сделать только через полгода. Родители Евы на свои сбережения купили необходимое оборудование, которое помогло бы девочке продержаться до операции. Первый месяц после рождения девочки, Валерий периодически забегал к Еве с дочкой. Привозил иногда продукты, вещи для дочери. Обещал помочь с деньгами на операцию: из оборота выбрать, кредит, если понадобится взять. Но вскоре это начало его тяготить. Но по мере приближения операции, мужчина приходил все реже. Испугался забот и тягот, привыкнув к размеренной и спокойной жизни с Настей, которая только что ноги ему не мыла. Разводиться с ней Валерий не собирался. И как-то постепенно он исчез из жизни Евы.

Женщина не искала встреч с Валерием, не мешала жить, не названивала, не умоляла вернуться, не шантажировала, как это часто бывает. Валерию казалось, что Ева забыла о нем напрочь, с головой погрузившись в заботу о больной дочери. Но ему это только казалось… Ева не забыла о нем. Она не могла простить предательство Валерия. И не столько о себе страдала, сколько было больно за свою дочь, от которой он с легкостью отказался. А ведь Инге требовались несколько операций на сердце. Ева понимала, что она не одна такая брошенка, и что надеяться на то, что Валерий разведется с женой не стоило. Но вместе с тем ей хотелось верить, что Валерий честный, порядочный и искренний и все будет так, как он обещал.

Верила ему, когда он говорил, что никогда не бросит своего ребенка, о котором мечтал давно. Еве ничего не было нужно от него, только он, любимый, бы он был рядом. Она была согласна на то, чтобы Валерий все оставил своей жене. Но история оказалась до боли похожая на тысячи подобных. Как и следовало ожидать, Валерия не прельщала перспектива быть отцом малообеспеченного семейства с больным ребенком. И Ева пополнила многотысячную армию матерей-одиночек. Родители Евы забрали свою единственную дочь и внучку к себе в трехкомнатную квартиру. А однокомнатную квартиру Евы решили продать, чтобы выручить деньги на операцию Инге. Ева с мамой старались не говорить на тему любви и дружбы Валерия и Евы. Но мама прекрасно понимала, что у дочери болит душа и сердце. Она просила дочь навсегда забыть одного из миллионов подобных подлецов. Ева молчала. В заботе о дочери она действительно упрятала куда-то в самый дальний уголок памяти период своей жизни, связанный с Валерием.

Но грянула беда. Квартира долго продавалась и девочка не дождалась операции и умерла. Хоронили девочку в Пасху. Валерий узнал о смерти дочери совершенно случайно и посчитал себя обязанным проводить её в последний путь. Ева не сказала ему ни слова, когда он подошел проститься с дочерью и бросить на крышку гробика горсть земли. Она уже не плакала, стояла как каменная. Так же молча она бросила горсть земли, и отошла. До самого поминального стола она не произнесла ни слова. Молчала и за столом. И лишь когда Валерий засобирался уходить, она подошла к нему. В руке у неё было два крашенных яйца. Одно красное, а второе голубое с белыми ангелочками. Ева протянула Валерию красное яйцо и попросила его съесть: «Помяни доченьку. Сегодня же Пасха» – сказала. Они стукнули яйца друг о друга и Валерий съел яйцо и вместе с ним свою жизнь. Ева любила, верила, но простила. Добрая и верная, она приняла «озверин» смерти своей дочери. И ответила.

Я выслушала его рассказ. Не скажу, что мне было приятно слушать его исповедь. Но мне нередко приходилось слушать истории более жестокие, мерзкие и страшные. Я ничем не могла обнадежить Валерия и сказала Насте, что уже ничем не смогу помочь Валерию, что наведена крайне смертельная порча и жить ему осталось недолго. Когда я уже подходила к двери квартиры, Настя неожиданно взяла меня за руку и спросила: «Это та женщина, Ева, навела порчу?» Я с изумлением посмотрела на Настю. «Я совсем недавно все узнала. Но только сейчас поняла, что это могла сделать только она или кто-то из её родных. Поняла, когда вы попросили меня выйти из комнаты».

Уехала я с тяжелым осадком в душе. И дело было не в смертельной порче, наведенной на Валерия. Жалко было Настю. Зная о предательстве мужа, ей тем не менее, предстоит тяжелое испытание. Она его любит. Но он поплатился не за то, что бросил Еву со смертельно больным ребенком. Он поплатился за то, что не спас жизнь маленького человечка, хотя мог это сделать без усилий, зная, что дочери нужна операция и что Ева с родителями решили продать квартиру Евы. Мог оплатить операцию и не получил бы в подарок с пасхального стола свою смерть.

Мой комментарий

«Пасхальная» порча к самому Празднику Пасхи не имеет никакого отношения. Эта смертельная порча, которая постепенно парализует человека, делается на яйце. Как и что, конечно же, описывать не стану. Скажу только, что в желток сырого яйца с мощным заклинанием добавляется несколько капель специально приготовленного зелья. Затем яйцо варится всмятку в заговоренной воде. Такое яйцо можно скормить «жертве» только в пасхальные дни. Поэтому те, кто берется таким образом наказать своего обидчика, красят яйцо под Пасхальное и дают ему съесть остатки своей жизни точно в Пасху. И никаких вопросов и подозрений. Эта порча считается скоропостижной, так как человеку остается жить столько лет, сколько раз он откусит это яйцо, прежде, чем съест его полностью. Умирает человек постепенно: отнимаются ноги, руки. Затем отказывают органы. Снять такую порчу практически невозможно.