Игорь Колосов - Сезон исчезновений

После отъезда дяди они еще какое-то время смущались, не слишком приближаясь друг к дружке. Даша одергивала бирюзовую курточку и молчала, но незаметно все как-то образовалось. Немного пугающая вибрация в груди улеглась, и Артема вновь захватило радостное чувство, какое бывает только в детстве, когда кажется, что каникулы никогда не закончатся.

Сегодняшняя погода вынудила детей отсиживаться в доме. Артем первым заметил окончание дождя и не стал терять времени. Пока они пообедают, поваляются на кровати, там и до темноты недалеко. Артем в нерешительности стоял во дворе, прислушиваясь к происходящему в доме. Похоже, брат и сестра не спешили последовать за ним. Впрочем, он никогда не скучал, даже если приходилось играть одному. Не прогуляться ли к реке или по дедушкиному саду?

Мальчик шагнул к калитке, остановился. Неожиданно ему вспомнился первый день пребывания у деда.

Артем вспомнил то, что случилось в саду за домом.

Артем поспешно вырвался из объятий деда. Мальчик любил его, обрадовался встрече, не имел ничего против, что дедушка тискал его и целовал, как девчонку, но стремление побыстрее «разведать территорию» оказалось сильнее любви.

Он оставил на деда маму и Эдика, довольный, что ему никто не помешает, обошел дом, сарай, заглянул в коровник, на сеновал и вышел в сад, где кроме яблонь и груш росли сливовые деревья, персики и абрикосы.

Конечно, пока здесь не было не только плодов, даже листьев, лишь почки набухали в преддверии нового сезона, но все равно заросли показались Артему достаточными для «индейского леса». Летом Артем вообще восхищался этим местом, большую часть времени они с Эдиком проводили именно здесь, но так было раньше. Теперь что-то изменилось.

Лишь сейчас, спустя пять дней после той последней прогулки, мальчик осознал, что они с младшим братом НИ РАЗУ не были в саду! Они не пользовались лучшим местом для игры «в индейцев» и в прятки. Артем непроизвольно уклонялся от того, что заставило бы их пойти туда, переводил разговор на другие темы, предлагал что-то иное. Странное дело: Эдик тоже не заикался про игру в саду. Он мог за эти дни побывать там один, но Артем почему-то сомневался в этом.

В тот день он медленно двинулся в гущу сада. Если не смотреть по сторонам, где вдалеке можно увидеть крыши домов, кажется, что идешь по настоящему дремучему лесу, кишащему вражеским племенем Гуронов. Их пока не видно, но Артем знает: они поблизости и приближаются, крадутся сквозь заросли. Артем готовится, чуть сгибаясь в коленях, незаметно, даже развязно, как будто ничего не происходит, берется за свой длинный карабин, совсем, как у Соколиного Глаза – лучшего стрелка племени Дэлаваров, он чувствует холодную сталь и гладкое дерево. Когда эти кровожадные твари появятся, он сильно удивит их. Он пройдет весь этот лес, уничтожит их всех и спасет своих друзей, предательски захваченных в плен Гуронами.

Мальчик споткнулся и упал, выставив руки перед собой. Поднялся, посмотрел назад: подсобные постройки уже растворились в кронах деревьев, никаких признаков, что где-то очень близко большой, уютный дом.

В этот момент Артем что-то почувствовал, что-то неприятное. Спина покрылась гусиной кожей, и мальчик едва не закричал. Это был страх – быстрый, болезненный, резкий, как удар ножом, страх, пришедший ниоткуда. Артем замер. Он не объяснил бы, почему поступил именно так. Ни интуиция, ни какая-то мысль были ни причем, он просто замер. И стоял, не шелохнувшись, потеряв ощущение времени.

Сколько хватал взгляд, Артем никого не видел, оглянуться он не рискнул. Он также не слышал никаких звуков, но беспричинный страх уходил медленно, нехотя.

Мальчик побежал к дому. Он понял это, когда уже несся прочь от этого места. Он выскочил из сада, вбежал во двор и лишь у сарая остановился. За ним никто не гнался, кругом было тихо. Дыхание успокоилось, и Артем понял, что перед тем, как побежать, его затошнило. Сейчас тошнотворная волна улеглась, и ощущение, что его вот-вот вырвет, исчезло. Бесконечный серый щит туч, которым прикрывалось небо, утончился, стало светлее. Ветерок освежал разгоряченную кожу лица. Мальчик недоуменно оглядывался, и страх, такой явственный несколько минут назад, растаял, как ночной кошмар тает при виде солнечных лучей, ласкающих стены и пол спальни.

Еще через несколько минут Артем улыбнулся. Не отыскав причины того, почему он испугался, мальчик даже удивился себе. Что это на него нашло? Он услышал смех матери, вышедшей из дома, и окончательно убедился, что ему что-то померещилось.

Вскоре Артем пришел в норму, необъяснимый страх забылся, любознательный ум перепрыгивал с одного на другое, и дедушкин сад затерялся под грузом новых впечатлений.

И все-таки мальчик больше не ходил туда.

Артем вздрогнул, возвратившись в реальность.

На крыльце с футбольным мячом стоял Эдик. Он все же вышел поиграть перед обедом. Артем почувствовал, как губы растягиваются в улыбке, и он побежал на угол дома.

– Бросай!

Эдик метнул мяч. Артем с гортанным криком принял его на грудь, мяч отскочил, и мальчик понесся за ним, стал обходить с помощью финтов невидимых защитников. Эдик засмеялся, побежал следом. Артем отпасовал мяч брату пяткой, рванулся вперед, оставив ни с чем еще двух невидимых соперников.

– Бей!

Эдик ударил: мяч отскочил от сарая, и Артем, пытаясь его укротить, высоко вскинул правую ногу. Мяч задело носком кроссовка, и он, взвившись свечой, опустился на крышу сарая.

– Вот, блин!

Эдик подбежал к брату, задрал голову.

– Может, он с другой стороны скатился?

У Артема развязался шнурок, он опустился на одно колено.

– Сгоняй, посмотри.

Эдик помчался вокруг сарая. Через минуту он вернулся.

– Мяча нет, на крыше остался.

Веселье погасло. Артем кисло посмотрел на сарай. Забраться на крышу казалось нереальным – слишком высоко, а крыша соседнего курятника находится недостаточно близко, чтобы перепрыгнуть оттуда на сарай. Но мяч обязательно нужно достать. Последний дедушкин подарок, и если мать поинтересуется, где мяч, наказания не избежать. Забей его туда Эдик, матери можно бы не опасаться, но мяч попал на крышу сарая именно из-за Артема.

Эдик сказал:

– За сеновалом лестница. Можно принести ее.

Артем улыбнулся, и они побежали за лестницей. Она выглядела не слишком надежной, но иных вариантов не было. Дерево потяжелело от сырости, ребята с трудом поставили ее к крыше. Эдик вопросительно посмотрел на брата, Артем сказал, что полезет сам.

– Только держи… на всякий случай.

Он начал медленно подниматься. Лестница поскрипывала. Выдержит, решил Артем. Ему было неприятно перебирать руками по древесине, насквозь пропитанной влагой: никак не избавиться от ощущения, что стойки вот-вот выскользнут из ладоней.