Галина Булахова - Замкнутый круг. Второй мир. Мистика

– Дяденьки, подождите. Вам тут отец Фёдор записку передал. Вот возьмите. Только, пожалуйста, – сказал мальчик почти шепотом, – отец Федор попросил об этом ни кому не говорить. И к тому, к кому вы поедите, не говорите, кто вас направил.

В записке было написано: «Село Егоровка, Поликарп Данилович».

Кузьмич тихо сказал:

– Село Егоровка, село Егоровка. Что-то знакомое. Ты не знаешь, где это село?

– По-моему, это на выезде из города в сторону заповедника.

– И как долго туда ехать?

– Думаю, часа два.

– Ладно, давай пока по домам. Надо с мыслями собраться, подумать.

Проснулся Петрович от сильного холода. Он сел, хотел было встать и закрыть форточку, как увидел на кресле сидящего того самого спортсмена с №7. Рот его открывался и закрывался, создавалось впечатление, что он что-то говорит.

Петрович потянулся к телефону, набрал номер Кузьмича.

– Да. Ты чего не спишь?

– Он у меня тут дома сидит.

– Что? Говори громче.

– Я не могу громче говорить. Алло, ты слышишь меня?

– Да, слышу.

– Он у меня в кресле сидит.

– Кто?

– Кто-кто, спортсмен этот сидит у меня в кресле. И, по-моему, что-то говорит.

– Что говорит?

– Ну, это как в немом кино: рот раскрывает, а звука нет.

В это время кресло приподнялось, с силой ударилось об пол, и спортсмен исчез. У Петровича от неожиданности выпал из рук телефон, и он сидел сейчас в каком-то оцепенении. Вывел его из этого состояния звонок. Он поднял телефон и ответил:

– Да.

– Что там у тебя случилось?

– Да исчез этот спортсмен.

– А что там за грохот был? Мне слышно было даже в телефоне.

– Он кресло приподнял и грохнул его об пол.

– Об пол?

– Да.

– Плохо это.

– Почему плохо?

– Он тебе что-то говорил, говорил, а ты ничего не понял. Вот он и психанул.

– Ничего себе психанул.

– Скажи спасибо, что он в тебя этим креслом не запустил.

– Спасибо… утешил. Мне нервничать никак нельзя… у меня же два инфаркта было. Ну как мне теперь уснуть?

– Выпей что-нибудь успокоительное и спи. Завтра я тебя меняю, расскажешь, что там да как. Всё, спокойной ночи.

Выпив успокоительных капель, Петрович долго не мог заснуть. Ему всё казалось, что этот спортсмен опят сидит в кресле или ходит по квартире. Заснул он только под утро. Будильник прозвенел, и Петрович с трудом поднялся. Долго стоял под душем, пытаясь привести свой организм в норму.

Придя к восьми на работу, где-то через часа полтора он услышал женский крик. Крик доносился из раздевалки для спортсменов. Петрович поспешил туда. В дверь изнутри колотила и кричала женщина.

У Петровича были ключи от всех дверей. Он открыл дверь и увидел перепуганную плачущую уборщицу.

– Что случилось с вами, Вероника Сергеевна?

– Я зашла тут убрать. И вдруг всё стало падать. Я хотела выбежать отсюда, но передо мной дверь закрылась, и открыть её я не могла.

– Вероника Сергеевна, а вы никого не видели?

– Вроде нет. Я очень испугалась.

– Вы тут давно работаете?

– Года два.

– Думаю, вы должны помнить спортсмена Борзова.

– Борзова?

– Ну да, Борзова.

– Так он умер, прямо во время соревнования.

– А вы его хорошо знали?

– Ну как хорошо… Так же, как и других. Петю я больше жалела.

– Почему?

– Он детдомовский.

– Значит, родственников у него нет?

– Ну, про родителей я ничего точно не могу сказать. Вроде бы они погибли в автокатастрофе. А вот про сестру он говорил.

– Про сестру? У него что, есть сестра?

– Точно я сказать ничего не могу, а вот слышала, что он её разыскивает, то есть разыскивал.

– Как это разыскивал?

– Ну, их в детстве разъединили. Она младше была Пети, её усыновили, то есть удочерили и увезли куда-то. Вот Петя и искал? куда увезли.

Петрович посмотрел на часы: 10. 01.

– Если вы не очень заняты, пойдёмте со мной.

Они вышли на стадион. Там по беговой дорожке уже бегал спортсмен.

– Вероника Сергеевна, вон там, посмотрите внимательно, кто это бегает?

– Да спортсмен какой-то.

– Сейчас ближе подбежит, смотрите внимательно.

– Ой, ёй… да ведь это же Петя.

– Борзов?

– Ну да.

Женщина стояла, и вид у неё был очень растерянный. Затем она подняла глаза на Петровича и тихо сказала:

– Я видела, как он умер, и на похоронах я была.

– Это не он бегает…

– А кто? Я же вижу собственными глазами: это Петя.

– Это Петина душа тут бегает.

– Душа-а… Какой ужас! И что теперь делать-то?

– А где его похоронили?

– Так за городом, на Покровском кладбище.

– Мы тут с Кузьмичом, знаете его?

– Ну как же не знать.

– Так вот мы с ним хотим помочь ему, – он кивнул в сторону бегающего спортсмена. – Нам посоветовали найти специалиста, типа мага или экстрасенса. У вас случайно таких знакомых нет?

– А может, надо в церковь сходить, пусть придёт батюшка, осветит тут всё.

– Были мы в церкви, батюшка сказал, что их церковные ритуалы не справляются с такими духами.

– У меня есть одна знакомая ведунья. Надо будет к ней съездить.

– А может, легче позвонить?

– Нет, не получится: она не отвечает на звонки.

– А далеко она живёт?

– Да на конце города, в Прилуках. Я вот сейчас помою тут всё и съезжу. Пойдём, Петрович, поможешь в раздевалке поставить шкафчики на место.

– Да не вопрос, конечно, пойдёмте.

Когда они расставили все шкафы по местам, Петрович сказал:

– Вероника Сергеевна, а вы, когда съездите туда к этой ведунье, могли бы приехать сюда вечером к четырём. Как раз Кузьмич придёт меня менять?

– Хорошо, если успею только к четырём.

– Если вы действительно приедете, то я подожду здесь. Вы вот запишите мой номер телефона, если что, позвоните.

– Хорошо, позвоню.

Петрович пошел к себе в сторожку. Голова вдруг резко разболелась. Он прилёг на диванчик и тут же сразу заснул. Сказалась-таки бессонная ночь.

Где-то через час, его разбудила Вероника Сергеевна:

– Петрович, проснись, Петрович…

– Да… Что?

– Я уже ухожу. Откройте мне.

– Вы только не забудьте, мы вас с Кузьмичом ждём сегодня вечером, сказал, он открывая двери.

– Я позвоню, если что.

Петрович вернулся к себе в сторожку, лёг на диван и опять заснул.

Приехав в Прилуки, Вероника Сергеевна направилась к знакомому дому. Она очень долго звонила в звонок, который был приделан около калитки. Прислушивалась, работает ли звонок. И, подумав, что, возможно, звонок не работает, стала кричать:

– Евдокия-я!.. Евдоки-ия!.. Это я, Вера!.. Ты дома?..

Она постояла ещё какое-то время около калитки, а затем, прищурив хитренько глаза, сделала вид, что уходит, и демонстративно, чтобы это было видно из окна, положила в почтовый ящик сложенную бумагу, а сама спряталась за куст сирени. За этим кустом Вероника Сергеевна простояла недолго. Дверь отворилась, и на пороге появилась Евдокия. Постояв какое-то время, она направилась к калитке, по-видимому, за запиской. Как только она подошла к калитке, Вероника Сергеевна тут и вышла со словами: