Валерий Вайнин - Никаких вам золушек. Чтиво для практически взрослых

Наскоро поев, Антонио набрался решимости и отправился к дому Лючии. День шёл на убыль. Солнце, как золотая рыбка, норовило нырнуть в море.

Лючия сидела на крыльце с вышиванием в руках. Антонио присел рядом. Девушка молча отвернулась.

– Синьор Пепино дома? – громогласно поинтересовался Антонио.

Лючия насмешливо скосила на него глаза.

– Не ори. Отец в графском замке. С ночёвкой.

– Какая жалость! – просиял Антонио, обнимая невесту.

Лючия стряхнула его руки.

– Ты поносил меня последними словами.

– Ты тоже была хороша.

– Я этого не заслужила.

– Мне пощёчины тоже не по вкусу.

– Полезешь обниматься, ещё получишь.

Они помолчали. Затем Антонио не выдержал:

– Лючия, ну извини!

Девушка хмурила брови.

– Тони, ты невыносим.

Уловив потепление, Антонио вновь её обнял.

– Представляешь, солнышко, я встретил говорящего краба. А в сеть мне попалась золотая рыбка. И тоже говорящая. Представляешь?

Рук его Лючия не стряхнула, но и хмуриться не перестала.

– Да ну? Что же они тебе сказали?

– Какую-то чушь несли.

– Оба разом?

– Нет, каждый в отдельности. Не веришь?

– Ты сам-то себе веришь?

– Клянусь Мадонной! – обиделся Антонио и поведал о своём приключении, благоразумно опустив некоторые детали.

Лючия снисходительно улыбнулась.

– Ах, Тони! И с такими фантазиями ты собираешься жениться!

Антонио с надеждой заглянул ей в глаза.

– Может, в воскресенье?

Лючия покачала головой.

– Нет, Тони. Я не стану жить с таким трепачом.

Антонио вскочил на ноги.

– Я трепач?!

– Трепач и враль.

– Это я-то?!

– Ты-то.

– Вот что я скажу тебе, солнышко! За твой норов любой на моём месте давно бы…

– Погоди, Тони, – с неожиданной кротостью перебила Лючия. – Не будем ссориться. Если ты не врёшь… Давай проверим твои слова.

Мигом остыв, Антонио сел и вновь обнял невесту.

– Давай, но как?

– Рыбка обещала выполнить любое твоё желание, так?

– Мама мия! Мало ли, что она обещала! Слушать эту болтушку…

– Не будь ослом, Тони! – прикрикнула Лючия. – Если она говорит человечьим голосом, значит, эта рыбка не простая!

– Это уж точно. По-моему, она очень себе на уме…

– Тони! Не зли меня!

– Ладно, солнышко. Что ты предлагаешь?

– Попроси у нее для меня платье роскошней, чем на графине.

– Хм. А если она откажется?

– Не откажется. – Лючия чмокнула жениха в щёку. – Если, конечно, ты про неё не наврал.

– Хорошо, я попробую. Завтра. – Антонио вознамерился вернуть ей поцелуй.

Но Лючия прикрыла его губы ладонью.

– Нет, прямо мейчас. Утром я хочу прогуляться в новом платье.

– Но, солнышко, куда я сейчас попрусь…

– Тони, либо ты трепач, либо я утру графине нос! Ступай, пока ещё светло!

Антонио встал и сошёл с крыльца.

– Клянусь Святой Троицей, ты умеешь заставить, – вздохнул он, направляясь к морю.

Кто другой на его месте, возможно, упёрся бы рогом и не позволил так собой командовать. Ну и на здоровье. Этот упрямец, во-первых, опять поссорился бы с невестой. А, во-вторых, он так бы и не выяснил, на что способна золотая рыбка. Антонио был не из таких. Надо признать, его и самого снедало любопытство.

Когда он прищёл к месту, где раскинуты были его сети, от солнца виднелся лишь краешек. Антонио прокашлялся и позвал:

– Эй! – Потом ещё прокашлялся и позвал погромче: – Эй, золотая рыбка! – Никакого ответа. Тогда он крикнул во весь голос: – Марина!

Рыбка вынырнула у самого берега.

– Не ори, не глухая, – проворчала она, высовываясь из воды. Чешуя рыбки горела, как маленькое солнышко. – В чём дело, Антонио? Что тебя заботит?

Вновь прочистив горло, рыбак спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Рыбка вздохнула.

– В общем-то, терпимо. Только хвост слегка влево загребает. Вероятно, отложение солей. Пора переходить на растительную диету. Мама мия, терпеть не могу эти водоросли! Но что делать: раз надо, значит… Хватит болтать, Антонио. Давай к делу.

Антонио улыбнулся.

– Марина, ты меня подставила. Из-за тебя у меня проблемы с невестой.

Рыбка вытаращила на него глазки-жемчужины.

– Из-за меня? Прости, Антонио, что-то я…

– Это ты, прости. Но моя девушка не верит, что ты можешь выполнить любое желание. Она считает меня вралем.

Рыбка отмахнулась плавником.

– Чепуха. Лючия весьма благоразумна и должна поверить очевидности.

– Ты знаешь Лючию? – удивился рыбак.

– Что за вопрос, Антонио? Разумеется, я знаю Лючию как девушку достойную во всех отношениях. И клянусь Мадонной, мы заставим её признать…

– Марина, я тоже тебе не верю.

От обиды рыбка несколько раз открыла и закрыла рот.

– Позволь спросить, почему?

– Потому что ты попалась в сеть. Была бы ты такая волшебница, сумела бы выбраться самостотельно.

Рыбка рассмеялась.

– Ой, Тони! Вот прищучил… не ко сну будет сказано! Во-первых, никуда я не попалась, Антонио. В твою сеть я сама залезла. Ты не представляешь, – она указала плавником в морскую даль, – какая у нас скукотища. А во-вторых… Может, хватит ля-ля? Говори, чего надо.

Антонио опустил взгляд.

– Лючия хочет платье роскошней, чем у графини. Глупо, конечно…

– Почему же глупо, Антонио?

– Мама мия! Ты же не знаешь ни размера, ни…

– Ерунда! – Рыбка чуть задумалась. – В одном я не уверена: грудь открывать или нет?

– Что-о? – воззрился на неё рыбак.

– Антонио, откуда ты свалился?! Я спрашиваю: платье Лючии должно быть с открытой грудью или закрытой?

Рыбак почесал затылок.

– Ну-у.. в общем… решай сама.

Рыбка вздохнула.

– Вот мужчины! Иди, Антонио, ни о чём не тревожься. – С этими словами она махнула хвостом и устремилась в морские глубины.

Антонио с надеждой смотрел её вслед. На душе у него сделалось легко и беззаботно. Рыбак неторопливо побрёл вдоль кромки воды.

Знакомый рокочущий басок вывел его из мечтательности.

– Зря ты связался с Мариной, – произнёс тот же краб, сидящий на том же камне.

– Тебя не спросил, – огрызнулся Антонио, проходя мимо.

Краб крикнул вдогонку:

– Женись на Песчаной Деве!

– Отстань! – буркнул Антонио. Затем вдруг развернулся и подошёл. – Кто такая эта Песчаная Дева?

Краб довольно хохотнул.

– Вот! Вот! Вот! – проговорил он, отбивая такт клешнёй. – Первый шаг сделан: ты спросил!

Антонио присел перед ним на корточки.

– Ну так кто же она, приятель?

Краб смотрел на него глазками на стебельках.

– Сам вылепишь её из песка.

– О мама мия! – Антонио покрутил пальцем у виска. – Так и знал: ты, приятель, просто с приветом!

– Никакой я тебе не приятель, – с достоинством осадил его краб. – У меня есть имя.

Антонио едва не вспылил, однако сдержался. Не хватало ещё сердиться на краба.

– Так как же мне к тебе обращаться? – усмехнулся он. – Может, синьор Хватайло? Или Крабино дель Грязино?