Николай Дубчиков - Живые против зомби. На заре заражения

Андрей взял сканер и снял «показания» с обеих крыс:

– Гоша умер два часа 31 минуту назад. Граф абсолютно здоров, заражение по воздуху от носителя не произошло.

– Может, инкубационный период еще не закончился? – Взволнованно спросила Машенька.

– Пора бы уже, мутант проявляет себя быстрее. Ладно, Гошу в утилизацию, Графа пересадите в одиночную клетку. На сегодня пока все. Переспим с этим результатом, у кого с утра будут свежие мысли – делитесь, – с этими словами профессор покинул кабинет, собрался и вышел из лаборатории.

Андрей, Иосиф и Маша были удивлены поведением шефа. Они уже настроились на разбор полетов и мозговой штурм до позднего вечера.

– У него проблемы, – первый начал Ёся.

– У кого? – Спросила Маша.

– У шефа, глупенькая, – обняв ее за талию, сказал Андрей. Маша отстранила его руку.

– Убери-ка руки, умник, и расскажи нормально, что знаете. А то я с этими отчетами не вижу, что вокруг делается.

– Я с родителями разговаривал, – продолжил Ёся, – у них пара знакомых в Академии. Есть информация, что шефа могут сместить.

– И все этот хрен Прытко под него копает, – Андрей со злостью ударил кулаком по ладони, – если его уволят, мы все останемся в дураках. С этим Прытко каши не сваришь.

– Давайте ему поможем, – предложила Маша.

– Мы это и делаем, мы – его ближайшие помощники, – с ноткой гордости сказал Ёся.

– У него даже жены нет, – совсем грустно шепнула девушка.

Альберт Борисович действительно жил один. Он ни разу не был женат и мог «похвастать» очень немногочисленными романами. Так получилось, что все его время занимала работа. А женщину, также преданную его идеям и готовую терпеть все его заскоки, он не встретил. Поэтому он приходил домой, гулял со своим псом породы боксер по кличке Додж, вечером работал в кабинете и ложился спать. В последнее время с появлением загородной лаборатории он стал больше времени проводить там. Додж бегал по участку без привязи, а хозяин сидел за столом среди пробирок, аппаратов и подопытных животных.

– У меня тоже нет жены, Машенька. Может, меня пожалеешь? – Андрей сделал еще одну попытку обнять ее.

– Так, мы с тобой об этом говорили, дружок. Мы – просто коллеги.

Ёся одиноко стоял у стенки, явно чувствуя себя тут лишним.

– Ладно, пойду я, – наконец, сказал он.

– Сейчас все вместе и пойдем, – Маша вышла из кабинета и села за свой стол.

Андрей направился следом, Ёся запер дверь и сразу прошел на улицу. Через минуту вышла Маша, а за ней – Андрей. Он достал пачку сигарет и закурил. Друзья постояли втроем на крыльце еще несколько минут. Андрей жил на одном конце города, а Ёся и Маша на другом. Попрощавшись, они направились в сторону станции метро, Андрей бросил окурок в урну и пошел к машине.

Вернувшись домой, Альберт Борисович взял собаку и поехал на «дачу», как он про себя называл загородную лабораторию. Это был поселок на окраине города, за которым располагались поле и лесок, – отличное уединенное место, где жили обеспеченные пенсионеры или люди с достатком, уставшие от городской суеты.

Припарковавшись на своем участке перед одноэтажным коттеджем, профессор закрыл ворота, выпустил из машины пса и набрал пароль для входа в дом. Дверь отворилась, загорелся светильник в коридоре. Справа от входа располагалась большая кухня, где пока стоял только холодильник, обеденный стол и два стула. За кухней была ванная, а после нее – комната, откуда доносились писк, шорохи и возня. В ней жили крысы, кролики и другие мелкие подопытные животные. Напротив располагалась еще одна комната, служившая Альберту Борисовичу спальней. Правда ее убранство составляла одна кровать и шкаф, так как ночевал здесь Хаимович нечасто. По соседству с комнатой профессора находилась просторная гостиная, которую хозяин использовал в качестве рабочего кабинета для опытов. Здесь стояли пробирки, центрифуга, реагенты, а вдоль стены расположилось несколько холодильных установок, где хранились образцы вирусов. Еще одним помещением была небольшая комнатка слева от входной двери, где Альберт Борисович обустроил кладовку. В ней же находился замаскированный люк, который вел в огромный подвал, расположенный под коттеджем.

Стоял октябрь, зима в этом году пришла рано, но пока крепких морозов еще не было. Додж скакал по снегу, давая выход накопившейся за целый день энергии. Хаимович вышел на улицу и покормил собаку. Посмотрев по сторонам, он быстро вернулся в дом и зашел в кладовку. Альберт Борисович нажал на потайную кнопку и открыл люк. Сразу под ним начиналась лестница. Перед тем как спуститься, профессор запер двери на засов. Участок и территория за забором просматривались с камер, которые он установил под крышей. Система наблюдения передавала информацию на монитор, стоявший в подвале. Профессор спустился по лестнице, осторожно неся в руках небольшую коробку.

Всё последнее время профессор занимался обустройством подвала, тратя на это все свободные деньги. Подвал был оборудован не хуже научного центра, в котором он работал. Главной жемчужиной своего технического арсенала Хаимович считал устройство, позволяющее скрещивать вирусы и создавать мутантов, а также вакцины. Часть оборудования была списана из лаборатории, причем это были почти новые приборы, которые приобретались «с запасом» и списывались даже не распакованными. В случае большой хорошей проверки можно было найти множество поводов, за что уволить профессора, но он не мог бросить науку, поэтому и подстраховался, сделав себе этот подземный центр.

Альберт Борисович посмотрел на монитор. Камеры показывали, что все нормально, на участке бегал только Додж, пугая обнаглевших ворон. Профессор поставил принесенный прибор на стол, оборудование было еще в заводской упаковке.

Сегодня должен был завершиться процесс создания нового штамма вируса гриппа. Этот мутант взял у малярии возможность передаваться через укус комара, а у гепатита «А» – возможность заражать через некипяченую воду. К тому же остались все «плюсы» гриппа: заражение воздушно-капельным путем и сравнительно небольшой инкубационный период.

Данные на компьютере показывали, что опыт прошел успешно, новый вирус жив, активен и стремится к размножению. Теперь нужны были эксперименты, чтобы проверить его способности. Надев для подстраховки респиратор, профессор запустил программу извлечения вируса, устройство «закачало» его в пробирки и герметично упаковало. Альберт Борисович открыл крышку и достал три пробирки, две из которых он убрал в холодильную установку, а одну поместил в другое устройство. Этот прибор он подсоединил к «аквариуму». В точно таком же аквариуме провела свои последние дни крыса Гоша, погибшая в лаборатории. Прикрепив трубку от прибора к клапану в аквариуме и убедившись, что все герметично, мужчина поднялся по лестнице и зашел в комнату с животными.