Николай Дубчиков - Живые против зомби. На заре заражения

В лаборатории еще никого не было, даже уборщицы бабы Даши. Ученый прошел в помещение, где хранились различные образцы, и увидел коробку, присланную из Москвы специальным транспортным рейсом. Внутри коробки была термокапсула и инструкция от Академии по работе с образцами. Убедившись, что капсула не распакована, профессор поставил посылку на место и пошел проверять вчерашние отчеты сотрудников.

Минут через сорок в лаборатории появилась баба Даша. Набрав ведро воды, она принялась за мытье пола. Альберт Борисович не видел ее, так как был в соседнем кабинете. Выходя из комнаты, он внимательно читал работу Ёси. Баба Даша в это время мыла за углом, стоя к нему спиной. Хаимович так погрузился в отчет, что поравнявшись с ней, не заметил уборщицу. В это время баба Даша повернулась, вскрикнула от неожиданности и опрокинула ведро с водой. Альберт Борисович, перепугавшись, в ответ дернулся и выронил листы. От шума нервно забегали по клеткам подопытные крысы в соседнем кабинете. Успокоившись, Хаимович хохотнул и стал собирать бумаги. Баба Даша тяжело выдохнула:

– Ну и напугали Вы меня, Альберт Борисович.

– Простите, я Вас не заметил, – извинился профессор, глядя на промокший листок, который он не успел дочитать.

– Ох, я тут разлила, дура старая. Стою, задумавшись, а тут Вы так неожиданно, я сейчас все вытру.

– Все нормально, работайте, я пойду в свой кабинет.

– Так рано сегодня, не спится Вам? Все работаете и работаете. Когда о себе-то подумаете? – Спросила уборщица с интонацией материнской заботы, намекая на его холостяцкий статус.

– На том свете отдохнем, баба Даша.

– Типун Вам, какой тот свет, на этом-то еще жить да жить.

– Коль судьба, то и ложкой супа захлебнуться можно.

– Это да… ну ладно, работайте. Раз так рано, видать, дел невпроворот, а я тут все приберу.

Альберт Борисович ушел к себе в кабинет, а уборщица занялась работой.

«Надо сегодня провести совещание и назначить группу по изучению марсианского грунта, у нас как всегда все с опозданием. Американцы-то понятно его в тот же день получили, у японцев он был через пятнадцать часов, в европейском центре также. А вот мы на четвертый день только дождались», – размышлял профессор. Он включил рабочий компьютер и проверил обновления в международном выпуске научного журнала «Микробиология и вирусология». Никаких публикаций и заявлений по поводу марсианского грунта сделано не было.

– Значит, еще не нашли… или молчат, – чуть успокоившись, пробубнил ученый.

За пять минут до официального начала рабочего дня, когда почти все сотрудники лаборатории были на своих местах, Альберт Борисович вышел и объявил, что через полчаса состоится общая планерка.

Маша пришла на работу с небольшим опозданием. На улице моросил дождик, ее пальто слегка промокло, девушка быстро сняла его и повесила на плечико в гардероб. К ней с улыбкой подошел Андрей Кузнецов:

– Зонтик забыла?

– Да, с утра прогноз посмотрела – обещали без осадков, я брать не стала… а он как польет…

– Да, точно предсказывать погоду у нас, наверное, не научатся никогда. Сегодня шеф планерку общую проводить будет.

– По грунту, который вчера пришел?

– Нет, по твоему отчету за наблюдениями о питании бактерий Брамса.

– Дурак, – сказала Маша и быстро прошла за свой стол.

Андрей усмехнулся, проводил ее взглядом, хрустнул костяшками пальцев и зашагал в курилку.

Сегодняшнюю планерку все ждали с нетерпением. Альберт Борисович вышел из кабинета, осмотрел взглядом присутствующих, присел на один из пустующих столов и начал разговор:

– Уважаемые коллеги, как все вы знаете, вчера нам поступил очень ценный образец – пробы грунта с Марса. Причем это самые глубинные пробы, сделанные, насколько мне известно, нашим земляком Иваном Воробьевым. Такие образцы есть только у нас и американцев.

– А образцы поверхностного грунта? – Спросил один из сотрудников.

– Они есть у всех стран, в России их получила только Москва. Но шанс на то, что можно найти жизнь, по моему мнению, гораздо выше именно в образцах глубинного грунта. Будем искать. Сейчас мы сформируем рабочую группу по изучению материалов. Руководителем назначаю Кузнецова.

Противники любимчиков профессора злобно зашушукали. Альберт Борисович продолжил:

– Андрей, тебе предстоит самостоятельно собрать команду. Возьми себе трех помощников, ты несешь полную ответственность за данный проект.

Кузнецов кивнул. Профессор добавил:

– Сегодня через час я жду тебя в своем кабинете с планом работ и составом команды… хотя нет, час – много, давай через тридцать минут… мы и так дали американцам большую фору.

Андрею не понадобилось много времени. В команду сразу же вошли Мария Снегирева и Иосиф Бец – друзья и коллеги, им молодой ученый доверял больше всего. Третьим помощником Кузнецов взял Игоря Семина, умного спокойного парня, ответственного, исполнительного и лишенного лидерских качеств – он должен был стать этакой рабочей лошадкой в их команде.

Альберт Борисович с Андреем и его группой закрылся в своем кабинете на целый час. Ученые детально прорабатывали план исследований, распределяли роли, сроки, методы. На самом деле, распознать жизнь было не такой простой задачей. На это могли уйти целые недели опытов.

Команда Андрея незамедлительно приступила к исследованиям. По приказу профессора рабочий день группы был увеличен на два часа, теперь они должны были приходить на час раньше, а уходить с работы на час позже. Доступ к образцам имели только они пятеро. В лаборатории начался ропот, но Альберт Борисович в жесткой форме объяснил, что он персонально несет ответственность за образцы грунта и не позволит устраивать тут колхоз:

– Эта группа будет заниматься изучением, если она достигнет успеха, премии получат все, если ее работу признают неудачной, отвечать будем только я и Кузнецов. Вопросы еще есть?

Разговоры умолкли, только в курилках, озираясь, некоторые сотрудники говорили друг другу шепотом:

– Как хорошо без него было, работай и работай, никто тебя не строит.

– Говорят, его в бюро национальной безопасности завербовали, теперь везде шпионы мерещатся.

– Грунт марсианский охраняет как государственную тайну.

– Уволюсь я, надоело с этим самодуром работать.

Стиль управления Альберта Борисовича нравился не многим, но в Академии признавали его эффективность, иначе бы давно уже сняли с занимаемой должности. Чиновники отдали образцы в его лабораторию, исходя из двух соображений.

Во-первых, всем было прекрасно известно, что Хаимович – фанат своего дела, одна из самых светлых голов своей отрасли. И если жизнь в марсианском грунте все-таки есть, то Альберт Борисович найдет ее быстрее других. А значит, лавры успеха разделит вся Академия.