Владимир Свержин - Змея в изголовье

– Я мог обезоружить тебя и скрутить в любой миг, но не сделал этого. Верь мне, о цветок души моей!

– Зачем тебе возвращаться в храм? Ты мог сгинуть в песчаной буре, как и я. Если мы не появимся, все так и решат. Пойдем в Бир-эс-Сабу сейчас, нынче же.

– Я не могу так, – уперся Саид. – Я повел себя недостойно и должен понести наказание. А ты должна жить. Ты должна быть счастлива, несмотря ни на что!

Он подошел к своему коню, лежащему, поджав ноги, у самого входа, и начал выводить его из временного убежища. Тренированное животное с негодованием заржало, возмущаясь теснотой и неудобством вынужденной ночевки. Саид ласково похлопал его по серой от пыли шее. Конь недовольно фыркнул, но, тряхнув гривой, избавляясь от песка и пыли, успокоился.

Воин осторожно выглянул наружу и возблагодарил Творца, что тот дал ему вовремя найти убежище: ночная буря засыпала дно ущелья толстым слоем песка. Местами, там, где «драконий след» шел извивом, песок набился выше человеческого роста. Довольно пологого склона, позволявшего еще вчера без особого труда подняться вместе с конем ко входу в пещеру, сейчас попросту не было видно. Буровато-серая песчаная масса, подгоняемая легкими порывами ветра, струилась, обтачивая камни. Саид пожалел, что у него нет с собой пики и нечем промерить безопасный путь.

– Нужно подождать, – он повернулся к Амине. – Сейчас идти опасно, к вечеру весь песок унесет, тогда и пойдем.

– Но если ты нашел меня, что помешает другим прийти искать сюда же? – Она прислушалась. Над ущельем доносились недовольные крики чернокрылых змееедов. – Пожалуй, они укажут погоне, что мы здесь укрылись. К тому же у нас заканчивается вода. А там, в старой башне, о которой ты рассказывал, она есть.

– Да, без воды будет туго, – согласился молодой воин, понимая, что если на двоих воды из его фляги худо-бедно хватит, то конь – не верблюд-дромадер, его на день без питья оставлять нельзя. – Ладно, я попробую разведать путь. Сидите пока здесь.

Он снял с седла длинную веревку, сплетенную из конского волоса, обмотал один конец ее вокруг запястья, другой же закрутил узлом вокруг седельной луки.

– Если вдруг что, тяни изо всех сил. Иди сюда, ложись прямо на спину коню – так, на рывке мне вас не сдернуть и не увлечь за собой.

Саид еще раз, будто желая насмотреться, долгим взглядом поглядел на красавицу. Ему очень хотелось вновь сжать ее в объятиях, покрыть страстными поцелуями ее лицо и все тело. Но он резко отвернулся, отгоняя искусительное наваждение, – следовало действовать, и действовать безошибочно. Амина безмолвно повиновалась и схватила веревку, так что длинные ее ногти впились в ладони.

Саид осторожно, тщательно нащупывая каждый шаг, каждое новое место, куда должна была ступить нога, вышел из пещеры. Но тут крючконосая птица, выставив для атаки острейшие когти, метнулась ему прямо в лицо. Он крутанулся, сбивая ее рукой в полете, но тут же вторая бросилась ему на затылок. Саид отскочил в сторону, уклоняясь от разъяренного карачуна, и тут же с головой, как в воду, ушел в зыбучий песок, продолжая держаться за натянутую веревку.

Свет померк перед его глазами, и грудь сдавило в немом крике. Он попробовал хоть немного подтянуться, держась за веревку, однако такая легкая на вид, почти невесомая пыль лежала на нем вязкой грудой, не давая шевельнуться. «Неужели все?» – подумалось Саиду. Он чувствовал, как последние глотки воздуха уходят из груди. Успел подумать, что, в общем-то, прожил жизнь достойно, а в конце ее был счастлив. Если суждено было понести наказание за свое преступление, возмездие не заставило долго ждать. В этот момент ему вдруг стало как-то радостно: он представил себе, что скоро душа его воплотится в новом теле. Однако до того мига он будет умолять Всевышнего пустить его охранять Амину, дабы ни человек, ни иблис не смели угрожать ей… Он еще силился поднять руку, но как ни старался, не мог сделать этого. А сверху слышался надсадный девичий крик:

– Нет! Не умирай!

Девушка тянула веревку что есть сил, но без всякого результата. Взбудораженный криками арабчак, нелепо пятясь, выкарабкался из пещеры, стал на дыбы, отпугивая кружащих змееедов, и сам завалился на бок, сопровождая падение недовольным ржанием. Новая куча песка сорвалась с козырька над пещерой. Саид услышал только глухой толчок сверху и, не ведая, на что и рассчитывать, постарался как можно экономнее выдыхать оставшийся в легких воздух.

Он не видел и не мог видеть, как Амина, сделав правильные выводы из падения коня, змеей выползает из пещеры и, лежа на песчаной груде, обеими руками копает песок в том месте, где исчезала в серой массе прочная веревка. Ее счастью не было предела, когда скакун, неторопливо поднявшись, нащупал каменистое дно и начал медленно, осторожно тянуть вперед, вытаскивая хозяина из песчаной ловушки, будто застрявшую в теле занозу.

Когда горячие легкие пальцы коснулись лица Саида, он было подумал, что уже попал в царствие небесное, однако в этот миг его неожиданно хлестнули по щеке, затем по другой.

– Очнись, очнись, хабиб! Очнись, счастье мое!

Саид с трудом приоткрыл запорошенные глаза. Над ним склонился не ангел, но и тысяче ангелов он предпочел бы ту, что увидел сейчас.

– Хвала Аллаху, ты жив!

Убедившись в столь отрадном факте, Амина с удвоенной энергией принялась откапывать молодого воина.

– Ты спасла меня, – прошептал Саид, с трудом размыкая уста. – Я уже подумал, что умер.

Глаза красавицы блеснули.

– Да, ты умер и рожден вновь. И эта жизнь не принадлежит храму, она принадлежит мне. Отдохни немного, и мы нынче же отправляемся в Бир-эс-Сабу!

Солнце поднималось все выше, и Саид с досадой глядел на него. Если бы не его нелепое падение, если бы имелся второй конь, они бы давным-давно уже добрались до развалин старой крепости. Но так, ведя коня в поводу, сильно не разгонишься, а значит, они прибудут туда еще не скоро. А солнце припекает все жарче, и воды в кожаной фляге все меньше. Во что бы то ни стало надо отыскать место для привала, иначе… О том, как может быть иначе, он даже и думать не хотел, а уж делиться с Аминой своими опасениями и тревогой и подавно.

Он шел, украдкой облизывая пересохшие губы, стараясь не сбавлять ход, всем своим видом демонстрируя спокойствие и уверенность. Разыскивая место, хотя бы минимально подходящее для привала, он рыскал усталым взглядом по окрестным холмам. Тени от предметов становились все короче, вздымаемый порывистым ветром песок хлестал по лицу, и едкий пот заливал глаза. На счастье, песчаная равнина, казавшаяся бесконечной, сменилась каменистой, и ноги больше не тонули по щиколотку при каждом шаге. Саид молил Бога о каком-нибудь самом крохотном гроте, хотя бы расщелине, над которой можно было бы растянуть широкий дорожный плащ. До старой крепости оставалось немного, но это «немного» еще нужно было пройти.