Иоланта Ламарр - Шарнирные куклы. Мир под стеклом. Исторический детектив

Оглянувшись, Алина увидела, как Эштон Блад вышел из особняка. В первые несколько секунд она испытала странное чувство облегчения, но потом ей пришла в голову смехотворная мысль, что скоро к парадному входу, наверное, соберётся весь город.

Стефан Сентмель по неизвестной причине бросил на городского представителя весьма недовольный взгляд и даже, казалось, скрипнул зубами от злости. Алина мимолётно подумала, что, наверное, именно так смотрят избалованные дети, когда что-то происходит не так, как им того бы хотелось.

– Да и вам не стоило бы утруждать себя, дорогой барон, – примирительно махнул морщинистой рукой судья и сухо, едва ли не зло, улыбнулся молодому человеку: – Впрочем, я уверен, милой леди будет намного удобней ехать в тёплой карете, чем стоять на холодном ветру до тех пор, пока слуги приготовят экипаж.

– Милая леди, – с нажимом ответил ему Блад, – сама решит, что ей будет лучше. Не правда ли, миссис Лайтер?

Последние слова были обращены к растерянной девушке. Внезапно ей, как никогда раньше, захотелось отправиться на место преступления вместе с судьёй. Эштон Блад выглядел до того заносчивым и отстранённым, когда навязывал ей свою помощь, что у неё, признаться, не было ни малейшего желания соглашаться с ним в чём бы то ни было. Она бросила на барона крайне раздражённый взгляд – он ответил ей тем же.

Впрочем, на секунду ей показалось, что его лицо также выражает беззвучное предостережение. Алина помедлила с ответом: внезапно ей совершенно расхотелось проявлять своеволие. К тому же, перспектива ехать в одной карете с судьёй, который вёл себя крайне странно, признаться, совершенно её не привлекала.

– Я искренне благодарна за вашу помощь, господин Сентмель. Однако я обещала дождаться мистера Лайтера, так что, боюсь, мне в любом случае пришлось бы немного задержаться, – неуклюже, но с максимальной вежливостью объяснила ему свой отказ Алина. – Надеюсь, вы не в обиде.

Сначала лицо мужчины исказилось в досаде и едва сдерживаемой злости, но спустя мгновение он расплылся в благожелательной улыбке. Метаморфоза произошла так быстро, что Алина даже не была уверена в том, что всё это не было плодом её воображения. В самом деле, зачем почтённому судье было настаивать на том, чтобы она поехала именно в его карете?

– Разумеется, нет, моя милая, – тепло и несколько слащаво улыбнулся ей господин Сентмель. – Желаю вам удачи… в расследовании.

Коротко попрощавшись с молодыми людьми, судья приказал кучеру немедленно отвезти его домой.

Ливень к тому времени успел превратиться в надоедливую морось, но температура воздуха, казалось, наоборот, упала ещё на несколько градусов. Алина зябко поёжилась, мысленно проклиная весь сегодняшний день, который не задался с самого утра.

Эштон Блад продолжал стоять с каменным лицом, облокотившись на перила парадной лестницы, и, судя по всему, не собирался вступать в беседу. Девушка искоса поглядывала на своего молчаливого соседа и не знала, что делать дальше. Ей очень хотелось расспросить его о том, чему недавно она стала свидетельницей, но прошло немало томительных минут, прежде чем Алина набралась достаточной храбрости, чтобы обратиться к нему со следующими словами:

– Я искренне ценю вашу… помощь, но надеюсь, вы простите моё любопытство и ответите на один волнующий меня вопрос. Что собственно сейчас произошло?

Барон посмотрел на неё с лёгким удивлением, будто совершенно забыл об её присутствии.

– Вы действительно хотите знать? – решил уточнить Эштон. После небольшой паузы он добавил: – Смотрите, кажется, нам наконец-то подали карету.

Алина проследила за его взглядом: из конюшни действительно выехал экипаж, запряжённый четвёркой лошадей, и двигался теперь по направлению к парадному входу.

– Лорд Эштон, вы знаете, меня вполне можно считать служебником, – тут светловолосая девушка почему-то закатила глаза. – А это значит, что я не гнушаюсь любой правды, даже самой нелицеприятной.

Алина мимолётно подумала, что, похоже, в скором времени заговорит в точности как её дядя, уважаемый столичный служебник с тридцатилетним опытом работы.

– В таком случае извольте, – неожиданно тепло улыбнулся ей молодой человек.

Приглядевшись, она обратила внимание, что его волосы имеют шоколадно-чёрный оттенок, а глаза не совсем карие, как показалось ей вчера в тускло освещённом помещении, а, скорее, тёмно-вишнёвые.

Впрочем, спустя несколько секунд Эштон снова помрачнел, и Алина подумала, что привлекательная внешность барона нисколько не извиняет его невыносимого характера.

– Наш почтённый служитель закона известен своим пристрастием к молодым хорошеньким девушкам, – кратко объяснил он причину странного поведения судьи и, не дожидаясь её ответа, направился к подъехавшей карете.

Во взгляде Алины тут же появилось отвращение. Неужели Сентмель действительно пытался с ней заигрывать? Флиртовать с едва знакомой замужней дамой, имея при этом больную супругу и недавно погибшую «невесту»? В этом случае ей оставалось только дивиться собственной наивности: как сама-то она не догадалась о скрытых мотивах судьи?

Эштон открыл дверцу и протянул ей руку, чтобы помочь подняться в экипаж. Алина, поглощённая в безрадостные мысли, на мгновение заколебалась, но потом быстро спустилась по ступенькам парадной лестницы и приняла его помощь.

Карета оказалась достаточно просторной, обшитой изнутри тёмно-красным бархатом, с мягкими удобными сидениями. Девушка, поражённая открывшимся её взору великолепием, не сразу заметила, что барон продолжает держать её за руку.

– Этот шрам. Откуда он у вас… миссис Лайтер? – спросил Эштон странным голосом.

Едва заметно нахмурив тёмные брови, он внимательно разглядывал её левую ладонь. Смутившись непонятно чего, Алина резким движением выдернула руку из его хватки. Впрочем, спустя пару секунд, желая смягчить собственную грубость, она постаралась изобразить на лице подобие извиняющейся улыбки, но, будучи не в силах выдержать его сверлящего взгляда, тут же неловко потупилась.

Шрам, о котором спрашивал Эштон, представлял собой аккуратно вырезанную на левой ладони букву V. Признаться, Алина никогда раньше не придавала ему большого значения: след занимал её не больше, чем обычная родинка. Сейчас, однако (наверное, впервые в жизни) она попыталась припомнить обстоятельства, при которых у неё появился этот причудливый шрам, но у девушки внезапно начала болезненно раскалываться голова.

– Не знаю. Вполне возможно, что я родилась с этим шрамом, – неуклюже пошутила Алина, рассеянно пожимая плечами.

– У вас есть с собой перчатки? – вдруг задал весьма странный вопрос молодой человек.