Shahsanam Binalieva - Столкновение времен. Запах надежды

Отшагнув, я закрываю глаза и вслушиваюсь в шум холодного водопада. Когда-то я уже стояла здесь, но тогда я боролась, чтобы жить. Все должно было закончиться еще в ту ночь.

Не смогу без тебя, Кейн, прости…

Подхожу к самому краю и, расставив руки, представляю в темноте перед собой его. Он улыбается, но эта улыбка печальна. Он перестал мне сниться… я не хочу разучиться представлять его лицо.

Вода бесконечно рушится вниз и я, испытывая знакомое волнение, чувствую резкую слабость в ногах. Нет, я не так глупа, чтобы сейчас передумать. Моя жизнь никогда не станет прежней, а другую я не хочу.

Зажмурившись… раз… два… три… подаюсь вперед.

Дыхание перекрывается ударяющимся в лицо ветром. Звуки смешиваются и заполняют мозг нестерпимым шумом. А в душе чувство свободы и облегчения… нарастающая надежа снова увидеть его, прикоснуться, услышать. На мосту остались все страдания. Меня никто не найдет…

Удар. Холод. Ледяной, не щадящий, дерзающий тело холод. Тело – единственное, чем я владею с того момента, как его не стало. Владею последние секунды. Меня крутит, переворачивает, режет, связывает и уносит сильным потоком куда-то назад. Я не сопротивляюсь. Я полностью отдала себя этой давно жаждущей меня воде. Она заполняет меня всю.

Чувствую, как смерть с удовольствием протягивает мне свои длинные холодные руки. С трудом открываю глаза и, уносясь куда-то прочь, вижу тусклый свет. Он медленно прорезается сквозь воду с самой высоты. Либо он появился впервые за неделю, либо это первые признаки моей смерти. В идеальном мире мне стало тесно.

Над миллионами осколками льдинок и пузырями слежу за прокалывающими воду лучиками. Я больше ничего не соображаю, лишь чувствую острую боль в каждой клетке тела. Несколько крупных пузырей оставшегося во мне воздуха выскакивают наружу, и я медленно закрываю глаза, оправдывая непонятную боль скорым вознаграждением.

Стуки сердца звучат в ушах, пробивая шум водопада, который медленно уходит из-под сознания. Стуки становятся все быстрее, громче, я уже не в силе открыть глаза, и шум воды уже не слышу. Вода больше не обнимает меня, я почему-то ощущаю сухость и, внезапно ударившись о нечто мягкое, вскакиваю на какой-то поверхности. Рука что-то зацепила, и громкий звук, донесшийся снизу, заставил распахнуть ресницы.

Помутнение в глазах постепенно растягивается в стороны, и я четко вижу перед собой… Эшли? Эшли сидит на мне. Я сижу на своей кровати. На полу лежит белая чашка, из которой протек кофе на белый ковер. Что? Я умерла.

– Тайра, неужели ты проснулась? Я уже полчаса ее зову, а она – ноль… Ты в курсе, что в школу через два часа?

Эшли указала пальцем на часы. О, Боже… Я умерла и я уже на том свете. На этом. Я сухая, волосы сухие, я дышу, глубоко, часто, могу шевелить пальцами. Горький вкус воды, промывший меня насквозь, уже почти исчез во рту. Трогая себя и шурша ладонями по постели, я совсем не слышу Эшли, которая схватила меня за плечи и что-то говорит. Стоп. Эшли. Что она здесь делает? Она ведь жива!

– Господи, Тайра! – подруга смотрит на меня огромными напуганными глазами, и я замираю. – Очнись ты уже наконец! Ты слышишь меня? В школу, говорю, опоздаем, а нам с тобой еще на пробежку.

На пробежку? В школу опаздываем?

– Эшли, ты что, тоже умерла? – выдавливаю я из себя и закрываю рот холодной рукой. Она не отвечает, лишь смотрит, затаив дыхание и… начинает смеяться.

– О, Боже, тетя Нелли, идите сюда! – протягивает она, хохоча и повернув голову к двери. – А что значит «тоже»? – спрашивает вдруг подруга, схватив мои руки. – Это что, во сне кто-то умирал, что ли?

– Что? Сон? О чем ты говоришь?! – Я оттягиваю руки из теплых ладоней Эшли и то же самое пытаюсь сделать с ногами, но она продолжает сидеть на мне и хихикать.

– Ладно, милая, приходи в себя… – Эшли слезает с меня и, поправив штаны, идет к двери. – Я сейчас приду и такое тебе расскажу, ты не поверишь!

О, Господи!

– Кейн?! – я хотела спуститься с кровати, но запуталась в одеяле и, споткнувшись, упала на пол. Не обращая внимания на реакцию Эшли, быстро встала и, подбежав к ней, схватила ее за голову.

Эшли нахмурила брови:

– Откуда ты, черт побери, знаешь? – протянула она и злобно сжала губы. Нет… нет. Этого не может быть… В любую минуту, сейчас я могу снова открыть глаза и осознать, что все это сон! Не хочу. Не хочу открывать глаза там, где нет его.

Повернувшись к подруге спиной, я судорожно обняла себя руками и упала на колени. Я снова не умерла, господи. Неужели это очередной сон… я ведь так долго добиралась до того моста, я ведь уже сделала это! Не хочу оживать, не хочу!

– Тайра?

Эшли села передо мной и вытерла ладонями мои мокрые щеки. Повернув голову к двери, она собиралась что-то сказать, но я успела остановить ее, закрыв ей рот рукой.

– Тайра, сейчас я позову тетю Нелли, тебе плохо!

– Нет, нет, пожалуйста, скажи, – мой голос дрожит так, что я еле произношу слова.– Конорсы переехали к нам в город, да? Ты ведь это хотела сказать?

– Ну да, Тайра, – промолвила Эшли, пожав плечами. – А что случилось? Ты знаешь их что ли?

Хорошо. Хорошо, если даже это сон, я смогу снова взглянуть на него. Сейчас!

Поднявшись с пола, я накинула на себя куртку и, замерев, посмотрела на подругу. Та осталась сидеть на полу, расставив руки и удивленно глядя на меня. Не может все быть так реалистично. Эта куртка… она весела на том же месте, куда я ее всегда вешала. Я так легко двигаюсь, как в жизни, четко чувствую температуру всего, к чему прикасаюсь, чувствую запахи. Разве во сне все так реалистично?

– Ты куда? – спросила Эшли, когда я двинулась к двери.

– Я сейчас приеду.

– Что? Ты смеешься?

Спускаясь вниз, я удивлялась тому, как точно ощущаю шерховатость и холод ступенек лестницы. Они всегда были такими, когда я ходила без носков или тапочек. Мой медальон снова на мне и болтается справа налево от моих движений. Я сжала его в руке.

– Дочь?

– Мама? – Мама, которую я не видела с того момента, как попрощалась с ней у порога Конорсов, стоит передо мной в фартуке, с миской и венчиком в руках. Я бросилась к ней и обняла. Она жива… Я так боялась за нее. Эшли все время была со мной и когда я была в больнице и после того, как меня увезли оттуда, но о маме не было никаких вестей. – Мамочка…

– Тайра, я сейчас тесто разолью на тебя! – мама легонько оттолкнула меня рукой и, отступив, удивленно взглянула мне в лицо. – Дочь, а где твой синяк?

– Синяк?

Чем дольше я не просыпаюсь, тем больше сомневаюсь, что это сон. Это иллюзия. Как тогда, когда под влиянием Каролины я пришла к мосту. Надо воспользоваться этим и успеть его увидеть. Моего Кейна.

– Тайра, ты куда? – Мама положила миску с тестом на стол и быстро подошла ко мне. Я уже обулась и не собираюсь попусту терять эти драгоценные секунды.