Владимир Исаев - Арбалет. Мистические повести

© Владимир Николаевич Исаев, 2017

ISBN 978-5-4483-8365-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наша «машзаводская» банда (как любил называть уличную компанию посёлка машиностроительного завода местный блюститель порядка, обожаемый всеми неправильными пацанами района товарищ участковый Иван Борисович) приобрела партию арбалетов.

Теперь при стычках с соседними районами, а особенно с ублюдками из Черёмушек, у нас точно будет преимущество.

Конечно, наконечники стрел мы заменили тупыми металлическими набалдашниками, чтобы не убивать, а как говорится – выводить противника из строя. Мы же не звери какие. Да и сидеть в «гостеприимных» чертогах российских зон пока никому не хотелось.

К такому неординарному решению нас привёл прошлый неудачный опыт. Тогда толпа пацанов упомянутых Черёмушек отметелила нашу команду по полной программе. Они использовали самодельные резиновые дубинки, которыми охаживали нас и в хвост и в гриву.

Надо сказать, что по негласному соглашению в массовых драках среди районов мы не применяли увечное оружие такое как: велосипедные цепи, кастеты, булыжники, арматура, деревянные бруски и тому подобные подручные средства. А вот на счёт резиновых дубинок разговора не было. И не увечат, и дух выбивают в пять секунд.

Завтра мы решили взять реванш. Кроме резинового дубья у каждого нашего бойца был арбалет пистолетного типа. Будем вышибать «черемушкинцев» ещё на подлёте. В засаде оставим пяток парней с дальнобойными арбалетами. Пусть под шумок выбивают «чертей» издалека.

***

«Все… пора. Пацаны уже собираются во дворе. Как хорошо, что меня назначили снайпером потому что, не смотря на очки с толстенными стёклами и кличку «Ботаник» я действительно очень хорошо умею стрелять и никогда не промахиваюсь. Да и идея с арбалетами была тоже моя. Сначала хотели понаделать рогаток, но мне удалось убедить старшаков, что арбалеты будут гораздо круче.

Благодаря обширным связям моего отца, который никогда и ни в чем мне не отказывал, нам удалось выписать из Прибалтики несколько десятков арбалетов якобы для спортивного клуба. Впрочем, мой предок искренне считал, что так оно и есть. Он был уверен, что его сын сотоварищи хочет организовать местный кружок продырявливания мишеней. Наивный. Арбалеты нужны были нам совершенно для других дел и уж точно не для спортивных.

Может теперь, когда я внёс столь весомый вклад на общее благо, когда мы наконец-то победим ненавистные Черёмушки, меня начнут уважать и перестанут обзывать обидными прозвищами. Дадут реальное погоняло, например «Стрелок» или «Снайпер». Быть может, девочки перестанут смотреть презрительно в мою сторону. И кто знает, может одна из них, наконец, согласится пойти со мной на свидание. Все… зовут… Опять «Ботаник», опять «Очконавт», опять «Дохлик»! Господи! Да когда же это кончится!»

Час икс настал. Все шло по задуманному плану. Они приехали на автобусе. Человек семьдесят – весёлые, улюлюкающие, размахивающие дубинками. На некоторых виднелись пятна засохшей бурой крови. Оставили как есть с прошлого раза – для большего психологического эффекта, видимо. Мы стояли в два ряда. Передние держали резиновое дубье – задние скрывали за спинами заряженные арбалеты.

Увидев, что на этот раз мы пришли не с голыми руками, черемушкинцы сбавили шаг. Но, определив своё численное превосходство, с криками бросились в атаку.

– Да-а-ава-а-ай! – взревел наш вожак, когда дистанция сократилась до тридцати метров.

Передний ряд дружно присел и задние дали залп. Не все стрелы, конечно, угодили в цель, но и половины было достаточно, чтобы слегка деморализовать нападавших…

Раздались вопли боли и отборный мат: кто-то хромал, кто-то катался по земле, прижимая руками ушибленные места. Сила удара даже из пистолетного арбалета на таком расстоянии была приличная.

– Впе-ере-е-ед! – ещё яростней зарычал вожак, и мы бросились в бой.

Вернее, бросились наши пацаны. Я же – лежал за центральной теплотрассой и методично отстреливал из чёрного «ягуара» самых активных участников битвы с враждебной стороны.

Я старался бить по ногам, обездвиживая черемушкинцев очень эффективно, но не смертельно. Попадать по целям было все труднее. Противники смешались в единую орущую массу, и различить где свой, где чужой – не представлялось более возможным.

Я решил вообще прекратить стрельбу, зацепив случайно своего же товарища, который, получив «болтом» по голени зашипел от боли и яростно закрутил головой, выискивая обидчика. Другие снайперы видимо тоже поняли, что толку от арбалетов больше никакого и, побросав их, смешались с ревущей толпой.

А я… Я не мог заставить себя поступить также. Холодный липкий страх перед этим вопящим, многоголосым, многоруким и многоногим монстром, называемым «уличной массовой дракой» затуманил рассудок. Я не мог пересилить себя, снять очки, взять дубинку и слиться с этим ужасным кошмаром.

Я заплакал от обиды, жалости и презрения к себе. Всё! Меня опять назовут трусом… опять будут потешаться и откровенно издеваться… Я теперь по жизни – тряпка, слюнтяй и чмо…

Нет! Я не такой! Я докажу вам! Я докажу всем! Девчонки будут восхищаться мной!

На арбалет легла стрела с охотничьим наконечником. Я выписал их целых пятьдесят штук. Родители мои, довольно обеспеченные люди и в деньгах своё любимое чадо никогда не ограничивали. При желании я в любой момент мог купить новенькую «Яву» или даже «пятёрочку». Но выделяться не хотелось. И так моё положение в уличной тусовке оставляло желать лучшего.

Ещё вчера я принёс и спрятал «болты» в порванном утеплителе теплотрассы. Зачем я это сделал? На тот момент, пожалуй, объяснить я вряд ли бы смог. Теперь-то я знаю – это было навеяно свыше.

Нет не Богом. В него, как и вся сознательная советская молодёжь того времени, я не верил. Просто – Свыше.

Голос что иногда звучал у меня в голове. Голос, который я поначалу относил к своему безудержному воображению, а потом просто свыкся с ним, не обращая на его шёпот особого внимания, и лишь слепо следовал его советам, искренне считая, что все навязанные им решения я придумал сам. Это трудно объяснить, да и вряд ли нужно.

Первое же смертоносное жало воткнулось в горло вожаку черемушкинцев, подрагивая опереньем. Здоровенный детина, дробящий кирпич одним ударом кулака рухнул, сложившись пополам, словно тонкая тростинка под ударом мечете. Вторую стрелу я послал прямо в глаз нашему «предводителю команчей». Тот медленно сполз по стенке глядя на мир единственным мёртвым оком.