Мерлин Маркелл - Никта

«Ждет меньше минуты, старая ты ведьма», – подумала Катрин, но вслух не сказала ничего.

– И улыбаться не забывай! Или ты не умеешь?

– Не умею, – сказала ей Катрин, скрываясь за портьерами своей комнаты, чтобы поскорее сесть за свой стол рядом с посетителем – при нем Шанталь шуметь не будет.

Тот вертел в руках ее карты.

– Интересная колода, – сказал он. – Не Райдера-Уайта, не марсельская, не Висконти, не Тота… что же это за карты?

«Я будто помню? Скажи спасибо, что колода не с котятами».

Она заняла свое место за столом, заставила себя улыбнуться и спросила:

– Месье хорошо разбирается в картах таро?

– Видимо, не слишком хорошо, раз не понял, что у вас за колода. Но я бы не придавал этому факту особого значения. Нынче колоды рисуют все, кому не лень, мадмуазель.

– Я замужем, – поправила его толковательница сновидений. – Но все здесь зовут меня Катрин, так что и вы можете обращаться ко мне безо всяких «мадмуазель» и «мадам». Что до колоды, я купила ее за границей.

– Очень интересно. Ваш висельник напоминает мне Мефистофеля, – посетитель взял в руку карту, где зеленоватый мужчина с козлиной бородкой висел меж двух змей на деревянной перекладине, подвешенный за ногу. – Откуда вы? Финляндия? Швеция?

– Нет, я из России.

– Никогда бы не подумал. Даже кириллица меня не убедила, – он указал на буквы под картинками. – Я почему-то подумал, что вы купили колоду в путешествии, а не в родной стране. Что же привело вас во Францию?

– Думаю, вы пришли поговорить о своей судьбе, месье, а не моей, – сдержанно ответила Катрин. Она была страстной любительницей проанализировать все и вся, и вот – ей попался человек с таким же увлечением. Хотя, может статься, что он просто болтлив, и его разговоры – пустая вежливость. Или он скрывает свою неуверенность, переключая разговор на нее? Боится начать о себе. Это куда любопытнее, чем тот факт, что «Повешенный» в ее колоде похож на Мефистофеля. Катрин решительно забрала у него из рук свою колоду. – Расскажите, что вас привело.

Во взгляде посетителя проскользнуло что-то, похожее на беспомощность.

– Как я могу к вам обращаться? – спросила Катрин, уже куда более дружелюбным тоном, чтобы расположить к себе собеседника. Это было даже искренне. Не каждый день к ней заходили лица мужского пола.

– Поль. Зовите меня Поль.

– Хорошо. Поль, все, что вы мне расскажете, останется здесь, между нами.

Посетитель кивнул, но никак не мог собраться с мыслями. Сжалившись, Катрин вернула ему колоду, вдруг ему будет проще сосредоточиться, глядя на картинки. Тот снова начал перебирать старшие арканы.

– Вас привел сюда любовный вопрос?

Ни один мимический сигнал не ускользнул от ее взгляда. Промелькнула задумчивость в глазах, губы дрогнули смущенно. Да, у него есть какая-то интрижка, и волнующая, но привела сюда месье Поля все же не она. Отлично, что-то новенькое.

– Чья-то смерть? – еще более участливо вопросила Катрин. Посетитель покачал головой. Нет, совершенно мимо. Значит, дела еще интереснее. – Что же такое вы увидели во сне, раз пришли к толковательнице снов в гадальный салон?

– Не увидел. Вижу постоянно.

Ну, хоть что-то удалось из него выжать. Идеальный партизан. Не раскалывается даже тогда, когда это нужно ему самому.

– Что же именно вы видите?

Поль наморщил лоб, подбирая слова. Прямо как Катя, когда еще начинала учить язык, и все время забывала, как сказать то да это, да как выразиться в прошедшем времени.

– Чаще кошмары.

Для Катрин все стало очевидно. Паренька мучают страшные сны, и он решил от них избавиться таким вот странным способом. «Жаль, но ты немного не по адресу, юноша. Хотя придется поговорить с тобой минимум полчаса, чтобы взять полную плату…»

– Что же вам снилось этой ночью, Поль? – спросила она деловым тоном.

– Почему ночью? – посетитель оживился.

– Ну, если вы спите до полудня, то и не ночью… Неважно. Что вы видели?

– Не видел, а вижу, – опять подчеркнул Поль. Катя почувствовала себя растерянно. Она что, перепутала времена глаголов? Или для чего он все время поправляет?

– Я вас не совсем понимаю…

– Я вижу сны все время. Даже когда не сплю, – наконец сказал он. – Даже сейчас.

Катрин уставилась на него еще более непонимающе. Ее подмывало достать смартфон, включить на нем переводчик, попросить посетителя записать свои слова в левом окне, и пусть правое окно поможет ей разобраться, чего же от нее хотят. Она была в полной уверенности, что здесь какая-то игра слов, которую ей не удается уловить.

– Так было не всегда, – продолжал Поль. – Я был обычным человеком. Ну, почти. Потом мне стали сниться кошмары, чаще, чем раньше. Чаще, чем кому-либо из моих друзей. Потом кошмары заполонили все мои ночи. Когда у меня уже не осталось обычных снов, я сделал кое-что… Но они не остановились. Они вырвались в реальность.

– Вы хотите сказать, что ваша жизнь превратилась в кошмар? – Катрин всем своим сердцем желала нащупать тут хоть какое-то логическое зерно.

– Нет. Я хочу сказать, что кошмары вырвались из снов в явь.

Катрин схватилась руками за голову, причем буквально. Может, и правда достать смартфон с переводчиком?

– Так значит, вы никогда не слышали о таком феномене, Катрин?

– Да о каком феномене?!

Может, она действительно такая sotte, какой ее считает Шанталь?

– За вашей спиной, – проговорил Поль, четко выговаривая каждое слово, чтобы русская собеседница могла понять его как можно лучше, – стоит монстр. Он черен, как ночь, и кровь стекает с его клыков.

Катрин испуганно обернулась, но сзади ничего не было, кроме тумбочки и запотевшего от дождя окна. Глупости какие!

– Вы думаете, это смешно? – спросила она, вновь воззрившись на Поля. Его лицо было абсолютно серьезным и немного мрачным. «Сумасшедший, господи. Я в одной комнате с сумасшедшим. Хорошо хоть не буйный».

– Я не шучу. Но я не безумен. Иначе я бы не знал, что этих кошмаров не видит никто, кроме меня, и кричал бы о них на каждом углу.

– Так как выглядит этот монстр? – спросила Катрин, не зная, что еще она может сказать, кроме «Это не моя компетенция, молодой человек, обратитесь к психиатру».

– Высокий, метра два ростом. Длинная шерсть – но я вижу это только по силуэту. Сам он как черный зияющий провал в пространстве, на котором нарисованы глаза, маленькие и желтоватые. А еще пасть с клыками, я вам уже говорил. Облизывается… У него длинный язык. Тянется к вам своим языком. Облизывает вашу шею.

Катрин почувствовала ледяное прикосновение к шее с правой стороны, схватилась за нее ладонью и снова обернулась, покрываясь холодным потом. Все так же – никого, только тумбочка с окном. Она вскочила на ноги, подбежала к окну и захлопнула форточку. «Дождь и ветер. Капли дождя как-то долетели до меня», – уверила она себя, хотя понимала, что это невозможно.