Аноним - Канал имени Москвы. Университет

– Что же ты, такой храбрый, один-то не пришёл?

Барон молча вытащил из-за пояса опасную бритву, раскрыл её, задумчиво полюбовался лезвием и закрыл бритву.

– Они будут следующими, – кивнув на подельников, хмуро пояснил он. – Или я тебя помечу. Порежу прекрасное личико так, что тебя никто больше не пожелает. Выбирать тебе. – Вздохнул, словно с ещё большим сожалением, но потом его взгляд маслянисто блеснул, и в голосе наконец прозвучала угроза: – Барону ещё никто не отказывал!

Анна вдруг почувствовала какой-то леденящий ветерок. Но вовсе не из-за слов капитана скитальцев. Губы Сержа разомкнулись, сложились в овал, и краем глаза Анна увидела растянувшиеся ниточки слизи, а потом из чёрного отверстия рта вырвался этот трескучий звук.

Хк-траамп-пакхк

«Это Серж его издавал? – промелькнула ошеломляющая мысль. – Господи, да что с ним такое?!»

Она быстро посмотрела на импресарио, перевела взгляд на скитальцев. Леденящая волна страха отступила, и, скорее всего, теперь Анна взвешивала риски.

– Слушай, Барон, я не знаю, что с ним, с Сержем, но происходит что-то плохое. Лучше оставим всё это, – попросила она.

– Зря ты так со мной поступила. – Барон как-то простецки пожал плечами, и снова сожаление. – Но теперь уже поздно. Чем быстрее покончим с этим, тем лучше.

Он кивнул своим людям, передал ближайшему бритву, и тот тут же раскрыл её, сделал шаг в её сторону.

«Он сошёл с ума, – подумала Анна. – Он не пугает, он настроен всерьёз».

– Барон! Ты меня не слышишь?! Он болен, ему надо помочь. Слушай, прекрати. Остынь! Ну вспылили оба тогда, и ладно. – Она говорила мягко, урезонивая. – Подумай о последствиях…

– Рыжая… Гордость заставит тебя молчать, – оборвал её Барон. – Или бритва. Выбирай! Тогда мне, конечно, придётся покинуть Икшу навсегда.

Курок на дробовике наконец взвели. Анна заметила, что, в отличие от Барона, глаза его подельников горят тёмным возбуждением. А тот остановился:

– Мне жаль, что так вышло, – вдруг сказал Барон. – Правда. Ты всегда мне нравилась. Я простой человек и говорю просто. Но в нашем племени есть пословица: месть – то блюдо, которое надо подавать холодным.

И опять этот сожалеющий вздох, словно Барон не хочет, но вынужден так действовать.

«О, хрень, – мелькнуло в голове у Анны. – Он здесь не из-за меня. Не только из-за меня. Это демонстрация власти. Надо помочь ему не совершить ошибки. Надо помочь нам обоим. Но как?!»

– Не станешь сопротивляться, всё кончится быстро, – добавил Барон и двинулся к ней. Чёрная бездна ствола дробовика поднялась вслед за Бароном и остановилась на уровне её глаз, чуть поиграв, переместилась ниже. Рыжая Анна мрачно смотрела на капитана скитальцев.

«Я вырублю его. Он много крупнее, но справлюсь легко. Только от пули с такого расстояния не уклониться. Возможно, Тихон бы смог, но не я. А ведь меня предупреждали. Да ещё Серж…»

Ком подкатил к горлу Рыжей Анны. И холодок на спине. Как она неожиданно позволила зажать себя в угол? О чём думала?! Из-за Сержа?

А потом случилась ещё более невероятная вещь. Прямо за спиной человека с дробовиком поднялась тень. Хотя даже цепкий глаз Анны не обнаруживал прежде никакого другого движения. Удар был молниеносным и точным. Подельник Барона даже не успел рухнуть вниз, когда его дробовик оказался в руках незнакомца. Повёл он себя с ним довольно-таки необычным образом. Как будто это было не огнестрельное оружие вовсе, а просто палка. Быстро спустив курок, чтобы не случился самопроизвольный выстрел, он перехватил его за ствол и цевьё. Человек, которому Барон передал бритву, скорее всего вовсе не почувствовал боли. Хотя удар прикладом сломал ему нос, челюсть и, вероятно, множество лицевых костей. Анна сморгнула. Лицо третьего скитальца только что было превращено в кровавое месиво. Незнакомец просто кинул в него ружьё прикладом вперёд. Стон; Барон вздрогнул, его зрачки потемнели. Всё заняло не больше пары секунд. Анна сморгнула ещё раз.

«Барон опасен… – вспомнились слова незнакомца. – Как же ты поступаешь с теми, кого не считаешь опасным?»

Он, конечно же, не был незнакомцем. Анна усмехнулась. Серые глаза, сейчас абсолютно холодные. Он стоял, широко расставив ноги, и на нём был длинный походный плащ, полы раздвинуты в разные стороны. Мгновение назад её спаситель действовал голыми руками, теперь из-под плаща смотрел ствол автомата Калашникова. Где он его прятал прежде, на спине?

– Барон, стой! – велел он спокойно. – Стой и просто отойди в сторону.

Этот тон, как будто капитана скитальцев он просто не брал в расчёт. Непослушный локон снова упал на щёку, Анна сдула его. Этот тон, поза, распахнутые полы плаща – всё можно было принять за гротеск, если бы это не происходило всерьёз. Барон обернулся, посмотрел на то, что происходит с его людьми; он был бледен, на лбу выступили капельки пота. Но не напуган – в лицо спасителя Анны и на его оружие он посмотрел с каким-то если не вызовом, то достоинством.

– Барон, просто отойди, – повторил тот. – А то получишь пулю. Ты меня знаешь.

Капитан скитальцев скрипнул зубами, но сделал, как ему велели, и замер. А сероглазый спаситель (контрабандист?!) повёл себя ещё более странно. Ствол автомата он направил на несчастного Сержа.

– Горх, я вижу тебя, – произнёс он. – У меня здесь серебряная пуля, и ты знаешь это. Горх, отпусти человека.

Несчастный импресарио Серж пошатнулся и ответил:

– Хк-траамп-пакхк…

– Горх, я приказываю тебе – отпусти человека! – повторил он с нажимом.

Серж боднул головой, всё прозвучавшее было непонятным. Анна собиралась сказать, что Серж болен, и чтоб в него не тыкали стволом, но не успела. Волна ужаса словно выбралась из всех её потаённых страхов. Тьма мгновенно поднялась по фигуре импресарио Сержа. Зато Анна успела различить в этой тьме нечто немыслимое – облик Сержа…

(Он вышел из воды.)

В нём проступило что-то звериное, то ли волчье, то ли гигантская крыса; спаситель Анны прицелился, хотя это уже было не нужно – мгновенно скользнув в воду, это существо исчезло.

– Вот и хорошо, – произнёс человек в плаще и, как ни в чём не бывало, убрал оружие.

Анна вздрогнула.

– Что это было? – прошептала она.

Тот покачал головой, посмотрел на неё с неодобрением:

– Ну, и что это всё значит? – Её вопрос он, видимо, решил проигнорировать. – Рыжая Анна, допустимо ли гиду выходить на закате к каналу без оружия? Что за легкомыслие?

Лицо Анны застыло. Потом ей пришлось ещё раз сглотнуть. А её спаситель кивнул, усмехнулся:

– Хардов, – произнёс он.

– Что? – автоматически откликнулась Анна. Это было слово пароля, переданное ей Тихоном. Но человек в плаще сказал другое:

– Хардов, – повторил он. – Так меня зовут.