Георгий Маслиёв - Путешествие за единственным «Прощай». Основано на реальных событиях

– А сегодня какой день?

– Пятое.

– Что случилось, когда ты выпрыгнул из своей квартиры. Пятнадцатый этаж всё-таки…

– Я умер, – резко ответил Алекс.

На минуту в воздухе повисла тишина, которую нарушали лишь редкие звуки машин, доносящиеся со стороны главной улицы и чириканье воробьёв.

– Браво, – Кларкс тихонько захлопал в ладоши. – Ну а теперь ответь на свой вопрос сам. Что всё это значит?

Алекс недолго думая сжал руку в кулак, затем расслабил и очень тихо произнёс, боясь, что это кто-нибудь услышит.

– Я умер.

– Наконец-то. И почему мы закрываем бизнес?

– Потому что я… – голос уходил куда-то в пустоту и становился тише, словно звуки поглощала чёрная дыра.

– Смелее, босс.

– Потому что я…

– Скажи же!

– Потому что я мёртв! – Алекс сорвался на крик.

В тот же миг всё окружающее пространство поглотила гробовая тишина. Фримен и Кларкс озадаченно завертели головами, оглядываясь по сторонам. Два дворника, держащие в руках метлы и грабли, повернулись в их сторону. Точно в таком же положении застыла женщина с маленькой девочкой на руках, два подростка, по-видимому, шедшие в школу и один взрослый мужчина, курящий на первом этаже дома. У всех был такой взгляд, от которого хочется залезть глубоко под землю и зарыться в самые твёрдые глубины почвы, дабы не быть досягаемым для него. Постепенно все эти люди начали учащённо дышать и расправлять плечи, будто готовясь к атаке. А затем все вместе синхронно направились в сторону Алекса и Кларкса очень медленным шагами, словно зомби.

Тут из-за угла появился знакомый спасительный чёрный Кайен, подъехавший прямо к испуганным мужчинам. Они, не мешкая ни секунды, оба забрались на заднее сидение, и машина поехала вперёд. Все «зомби» тут же превратились в нормальных людей и продолжили заниматься своими делами: дворники убирать двор, мама повела дочку в детский садик, подростки отправились в школу, а мужчина куривший сигарету выронил бычок, когда маленький огонёк коснулся пальцев.

Кларкс безумно смеялся:

– Вот это да! Я уже отвык от такого! Как же вовремя! Ещё бы чуть-чуть и снова всё сначала.

– Где тебя носило? – не дожидаясь привычной фразы «доброе утро», Алекс накричал на Билли.

Билли вообще не понимал такой возбуждённости своего начальника и его неизвестного друга. Да и выглядели они оба странно. Не привычно видеть мистера Фримена без костюма.

– Вы же знаете, пробки…

– Пробки в бутылке! Мог бы раньше выезжать!

Билли явно очень не нравилось, как с ним разговаривают, он покраснел, снял шофёрскую фуражку и, бросив её на соседнее сидение, вытер потный лоб тыльной стороной ладони.

– Алекс, успокойся. С чего ты так завёлся? – слегка повысил голос Кларкс.

– С чего завёлся? Ты видел их глаза? Они бы нас на куски порвали голыми руками, а потом съели бы, как в фильме про зомби.

– Вы о чём? – Билли абсолютно ничего не понимал, но его никто не слышал.

– И что с того? – Кларкс был иронично невозмутим и расслабленно сидел, облокотившись на дверцу правой рукой, а левой трогал свою цепочку.

– Что за глупый вопрос? – Алекс сорвался на крик. – Я не хочу умирать! Ты знаешь, каково это? Я жить хочу!

Это было похоже на маленький нервный срыв. Сравнимо с вулканами нервный срыв это огромный вулкан, извергающий лаву, огонь и чёрный дым, а то, что происходило сейчас с Алексом – всего-лишь небольшой плановый взрыв в шахте.

Кларкс пристально смотрел на Алекса, и, не отводя глаз, тихо и очень умиротворённо произнёс:

– Поверь мне, я знаю, что это значит, – эти слова действовали невероятно успокаивающе. Затем он перевёл взгляд на улицу и добавил. – Только умирая, мы начинаем чувствовать себя живыми как никогда.

Эти слова звучали из уст Кларкса не как результат десятилетних философских размышлений, но как нечто большее. Как факт полученный горьким опытом. Даже Алекс сумел различить едва заметные нотки тоски в его голосе.

Кайен двигался медленно из одной пробки в другую. Машины сигналили, а по тротуару совсем рядом быстрым шагом шли прохожие и некоторые из них подозрительно заглядывались в окна, изучая глазами Алекса.

– Кларкс, что происходит с людьми? Почему они хотели напасть на нас, да и ведут себя как-то странно, посмотри на них, – Алекс указал в сторону тротуара.

– Вопрос не в том, что с ними, а что с тобой, – рассудительно ответил тот, не отворачиваясь от окна. – Ведь не симптомы порождают болезнь, а напротив, болезнь вызывает симптомы.

– Ты можешь говорить прямо, – Алекс снова начал злиться. – Без головоломок?

Кларкс улыбнулся:

– Ты думаешь это хорошая идея? Последний раз, когда я тебе сказал прямо о том, что ты… – быстрый взгляд на Билли, затем он повернулся и посмотрел Алексу в глаза. – Сам знаешь, это лишь усугубило положение, разве нет?

По лицу Фримена было понятно, что он уже сыт по горло всем этим, но если бы он знал, что его ждёт дальше, то всё остальное показалось бы цветочками.

– Ладно, не беспокойся, чуть позже ты всё узнаешь, – Кларкс решил перевсети тему. – Лучше обрати внимание на Билли, с ним что-то не так.

Билли вёл машин очень мрачно молча и совсем не обращая внимание на сзади сидящих пассажиров, говорящих о смерти и еще о множестве непонятных вещей. При этом он часто протирал лоб платком, а его руки выстукивали по рулю нервную дробь.

– Эй, Билли, – окликнул его Алекс.

– Да, мистер Фримен?

– Извини, что накричал на тебя, просто последние два дня творится чёрт знает что.

– Всё в порядке, никаких проблем, – голос Билли был взволнованным.

– И ничего страшного из-за опозданий, фирма от этого не пострадает, – пытался разрядить обстановку, только что сам злившийся Алекс. – Я ведь знаю, что ты отвозишь дочерей в школу по утрам. Так что, не бери в голову мой срыв. Это никак не связано.

Кларкс очень внимательно наблюдал за Алексом. Его по-настоящему поразило, как быстро Фримен, находящийся в таком положении, думающий только о себе, переключился утешать своего водителя, и самое главное – похоже, это искренность.

– Да, спасибо мистер Фримен, но, по правде говоря, я опоздал по другой причине.

– Что-то случилось?

Машина остановилась на очередном светофоре.

– Моя мать больна раком, у нас нет денег на операцию. Она лежала в больнице, подключённая к какому-то аппарату, который продлевал ей жизнь, – у Билли выступили слёзы, но он не заплакал и старался говорить как можно увереннее. – Это ужасно, видеть как самый близкий тебе человек, который выносил, родил, воспитал, научил любить тебя, лежит, словно овощ в тёмной больничной палате, подключённый разными трубками к компьютеру, от которого больше толка, чем от тебя. А ещё хуже осознавать, что ничем не можешь помочь. Сегодня утром позвонили из больницы, сказали, что они больше не могут оставлять её. Пришлось ехать туда. Затем я отвёз маму к себе домой и теперь просто не знаю, что делать, когда вернусь.