Наталья Баклина - Неделя странного лета…

На следующий день кошмар продолжился – подъём, жара, жажда, боль от брезентовых лямок в натёртых плечах. Шли целый день. Инструктор каждый час устраивал передышки, когда они стояли на тропе, согнувшись и не сбрасывая со спин тяжеленных рюкзаков. Всё время хотелось пить, но ручьи в этих горах были редкостью, и они экономно глотали из фляжек тёплую воду. Где-то на полдороги вышли к горной речушке, сделали привал, и все ринулись пить с пологих берегов, даже не скинув рюкзаков. И тот мальчик, что нравился сестре Тоньке, чуть не захлебнулся. Лёг пузом на землю, начал хлебать ледяную воду из речки, а рюкзак, килограммов двадцать, возьми и сползи ему на затылок. Попробуй, подними! Мальчик начал пускать носом пузыри, хорошо помощник инструктора (как же его звали?) заметил, вытащил парня из воды.

Анна запомнила тот привал ещё и по ощущению потрясающей лёгкости – тело, придавленное тяжестью рюкзака и вдруг разом освобождённое от этой тяжести, стало лёгким до чрезвычайности, и она с каждым шагом будто взлетала над поверхностью. Не высоко, сантиметров на пять, но – взлетала. А потом, когда напорхалась и напилась из ручья, она увидела горы. Всю дорогу не видела – шла, страдала, терпела жажду и ловила воздух. А тут – увидела, и они были великолепны.

Следующие четыре часа они шли под гору, было полегче. Затем разбили лагерь, на этот раз поставив брезентовые палатки-домики. И помощник инструктора позвал её с собой, поискать дрова. И подавал ей руку, когда они перебирались через ручей, и у костра сидел рядом весь вечер. Анечка потом долго не спала, томилась, представляя под сопение соседок по палатке, как далеко зайдут их отношения с помощником инструктора. (Как же его звали-то? Дима, что ли? Кажется, Дима. Или Толик?) Может быть, завтра он её даже поцелует…

Назавтра инструктор сказал, что почти все дни их перехода будут такими, как вчерашний. И что у них есть последняя возможность подумать и оценить свои силы. И если кто чувствует, что не дойдёт, есть возможность вернуться. «Вернуться? Нет! Я же с Димой! (Или с Толиком?)» – отмахнулась от инструктора Анечка. А Тонька решила вернуться. И мальчик её тоже. И обратно на турбазу их повёл помощник инструктора, Дима или Толик. Анечке почему-то показалось, что он по-быстрому отведёт этих хлюпиков, и – обратно, к ней. И у них всё будет так, как она намечтала себе ночью в палатке.

Весь этот и весь следующий день она прошагала в ожидании, что парень вот-вот вернётся. Не вернулся, разумеется, кто же будет бегать туда-обратно по горам за сорок километров? И весь поход прошёл у Анечки на фоне этой грусти, что опять не сбылось. Опять она влюбилась, а в неё – нет. Когда вернулась на турбазу, Анечку встречала довольная сестра. Она со своим мальчиком сходила в несложный поход, на три дня. И у них всё складывается замечательно, они даже целовались. А помощник инструктора тоже с ними ходил, он влюбился вон в ту девчонку, её Лолита зовут.

Анечка тогда кивала, разглядывая худощавую модно стриженую девушку с экзотическим именем, и прощалась с надеждой, что хотя бы здесь, на турбазе, за оставшиеся три дня продолжится её не сложившаяся романтическая история.

Так её первая любовь в тот раз и не случилась. Зато похудела она в том походе очень сильно, разом покинув ряды пышек. И ботиночки, которые купила для похода в турбазовском магазинчике, послужили исправно. Они так и провалялись у мамы на антресолях, потом она их увезла в Москву – пригодятся в лес ходить. И теперь, вот, пригодились, не подвели.

– Народ, кто знает, как правильно ногу заматывать? – заголосила Янка, размахивая лентой эластичного бинта, и Анна поморщилась. Ну откуда у этой девицы столько сил? Нормальные люди, вон, чуть ли не пластом лежат, привалились к камням, некоторые – рюкзаков не снимая. А эта опять бегает и орёт.

К Янке подошёл Арсений, она затихла. Анна откинулась на валун и посмотрела в небо. Облака расползались серыми клочьями, кое-где в прорехах показалась синь.

– Ой, кажется, погода налаживается. Вот бы солнышко вышло! – озвучила её мысли томная блондинка. – Сенечка, а давай споём солнцу, чтобы вышло!

– Нет, петь мы ничего не будем, – отвлёкся Арсений от Янкиной лодыжки, которую обматывал эластичным бинтом. – И вообще не советую возле озера на погоду шаманить. Места такие, что неизвестно, как в ответ закрутит.

– А какие такие места? – заинтересовалась Анна. Все эти намёки, что они идут в непростое место её уже начали интриговать.

– Место силы, – пожал плечами Арсений. – Гиперборея там, есть такая версия, земля древних славян.

– Ох, и поколбасимся, братья-славяне! – радостно завопила Янка.

– Так не туго? – перебил её восторги Арсений.

«Место силы, – это хорошо, – думала Анна, опять глядя в небо и лениво наблюдая за парившим на высоте чёрным птичьим силуэтом. – Силы мне сейчас нужны. Чтобы с жизнью своей разобраться, чтобы выкинуть эти ужасные полгода из головы и решить, наконец, что мне делать дальше. Так что давай, Гиперборея-матушка, помогай. На тебя вся надежда».

– Кра! – крикнула птица, перестала кружить над их маленьким табором и полетела в сторону озера. Анна поёжилась от внезапно пробежавших по спине мурашек и тихонько засмеялась. Ну вот, ещё не дошли, а ей уже мерещится. И с чего в голову-то взбрело, что птица ей в ответ прокричала?

Кирилл с Сергеем ставили палатку, стыкуя дюралевые трубки и жёлто-зелёные полотнища стенок. Анна наблюдала за процессом, убеждая себя, что ничего особенного не происходит. Ну, предстоит ей ночевать в одной палатке с двумя чужими мужиками, ну и что такого? В конце-концов, каждый спит по отдельности в своём спальнике и никто из них, кажется, не храпит. И всё-таки ситуация несколько выбивала её из равновесия. Про то, что может так сложиться, она не подумала. Почему-то представлялось, что мальчики поселятся с мальчиками, девочки – с девочками. А к тому, что народ ловко и вперемешку распределится по другим палаткам, и ей в соседи достанутся только мужчины (и один из них – Кирилл, чей взгляд она нет-нет, да и ловит на своём лице, и тут же вспоминает свои фантазии об измене мужу, и от этого ей становится неловко, будто парень считывает эти её фантазии)Анна готова не была.

– Слушай, а сколько в вашей палатке человек?

На этот раз Янка не кричала. Спрашивала вполне нормальным человеческим голосом и смотрела так, будто боялась, что Анна её прогонит.

– Трое. Я и ребята.

– А можно я с вами поселюсь? А то в других палатках уже всё занято.

– Селись, конечно, – разрешила Анна, отгоняя возникшее вдруг желание сказать, что и у них места нет. В конце-концов, палатка из тех, что Арсений взял в расчёте, чтобы всем места хватило, так что у Янки ровно столько же прав жить в ней, что и у Анны. Но что же такое с девчонкой? Откуда робость? Все палатки, что ли обошла, никуда не пустили?