Галина Шляхова - Поэтический сборник о мистике. Произведения авторов сообщества «Неформатные стихи»

Когда умру я, свой оставив прах,
Освободясь от бремени земного,
Я буду тенью, как в волшебных снах,
Бродить среди волненья городского.
Осенний лист слетит с ветвей, звеня,
Ударит звон церковный на вечерню,
И только ветер разглядит меня,
Когда сойду на грешную я землю.
Увижу купола и крест святой,
Старинный знак, творца превозносящий,
И чёрный вечер в сети золотой
Зажжённых окон, в бездну тьмы манящий.
Их красотой опять покорена,
Исполнена восторгом до бессилья,
Лишь буду благодарности полна
За то, что Богом дарены мне крылья!
Я на огонь, как птица полечу,
Никто понять не сможет и предвидеть,
Что я всего одно окно ищу,
Что я хочу опять тебя увидеть.
Что я хочу во сне тебе сказать,
Что без тебя тоскливо так и скучно,
Что я хочу всю жизнь тебе отдать,
А от тебя мне ничего не нужно.
Но час пробьёт, и скатится слеза.
Увы, ведь не даётся жизнь вторая.
Я поднимусь опять на небеса,
Божественные песни напевая.
И буду так безмерно я любить,
Что целый мир любовью той объемлю.
И, чтоб спасти его и сохранить,
Приду опять я жить на эту землю.

Шорохи стихнуть ещё не успели за лесом,
Лунные блики гуляют улыбкой покойника.
С бешеным хохотом мчатся да по небу бесы:
Ищут своим преступлениям новых поклонников.
Речи укутают и убаюкают ядом
Чёрные души черничные, приторно сладкие.
Выучить надо грехи мировым постулатом,
Чтобы ответить потомкам потом на загадки их.
С хохотом, с визгами тени безумно запляшут
Перед глазами, судьбу залатая заплатами.
Бесы – Безумие и Одиночество в наши
Сны пробираются, тёмной печалью запятнаны.
Шорохи стихнуть ещё не успели за лесом.
Лунные блики гуляют огнями болотными.
По небу чёрному в скачке неистовой бесы
Мчатся над миром полуночи вечно свободные.

Шагни в Зазеркалье,
За грань.
Полночной печали
Грааль. А стекла не держат
Обид,
Их мир безнадежно
Забыт.
Давай же, родная,
Вперед!
Нас сказка иная
Зовет.
Оставь суету
Зеркалам,
На старом мосту —
Пополам.
Я здесь, я с тобою
Сейчас.
Стеклянной листвою
Рассказ.
Последней молитвой
Небес,
Страной незавидных
Чудес.
Я чувствую, знаю
Ответ —
Забытого Рая
Завет.
Хрустальные очи
Богов.
И мир мой не очень
Суров.
Прости, я сходила
С ума,
У свежей могилы
Сама
Просила у сна и
Времен,
Не веря, не зная
Имен.
За стеклами снова
Весна,
Иная основа
Ясна.
За стеклами алым
Закат,
Ни много ни мало —
Распят.
Ты слышишь, я здесь за
Стеклом!
По каплям с надреза:
«Потом…»
Ты слышишь? Нет. Что же,
Прощай.
Что дальше? – А может
Быть Рай?

– Здравствуйте. Вы покупаете души?
– Да, проходите. Присядьте, прошу.
– Я просто мимо… да мне и не нужно…
Ну, хорошо. Пять минут посижу.
– Что вас конкретно интересует:
Сроки, условия? Кофе? Коньяк?
– Часто ли люди душою рискуют?
– Да. Каждый день. И отнюдь не за так.
– Что же взамен мне? – Да всё, что хотите:
Власть абсолютную, деньги, успех.
– Вечную жизнь? – Нет, увы, извините.
Эта услуга закрыта для всех.
– Мне будет больно? – Ничуть. Обещаю.
– Просто контракт? Без чудных пентаграмм?
Если подумать… ну, что я теряю?
Это всего лишь душа. По рукам. __________________________________
Что со мной? Вдруг голова закружилась…
Странное чувство… чего?… пустоты?…
Сон или явь? Ну, конечно, приснилось.
Всё хорошо – сцена, слава, цветы.

Ворчит домовой: «И досталось же мне наказание…
Ну что за хозяйка из этой субтильной девицы?
Вчера попыталась по книжке учиться вязанию,
запутала нитки и в кровь укололась о спицу.
Тихонько заплакала, глядя на алую капельку,
потом невпопад и беспомощно так улыбнулась
(в глазах голубых ярко вспыхнули серые крапинки),
вязание бросила, раненый палец лизнула
и вдруг закружилась легко и свободно по комнате,
красиво взлетали изящные тонкие руки…
Про суп на плите, разумеется, даже не вспомнила.
Я еле успел повернуть эти круглые штуки —
комфо…, нет, канфи… всё никак не запомню название —
но всё обошлось. не сбежало и не пригорело.
И вдруг я услышал – доставшееся наказание:
«Спасибо тебе, домовой,» – прошептало несмело
и дом осветило улыбкой, как ясное солнышко…
А если прикинуть – мне лучшей хозяйки не надо.
Подумаешь, плохо готовит, в уборке не Золушка.
Научится девочка. Я помогу. Я же рядом».

Шелуху и сор новостных статей
Пробивают истинные слова:
На Изнанку есть миллион путей,
У нее имен не одно, не два.
Тонкий мир и Тёмная сторона,
И Реальность, спрятанная в тенях,
Зазеркалье, Грань – ну а суть одна,
Та, что снится людям в их вещих снах.
Пляшут строки, складываясь в маршрут,
И ни карт не нужно ему, ни схем:
Вот тропинка вьётся, ведёт в гору —
Ну и пусть здесь не было гор совсем.
Вот ступеньки лестницы, мрамор бел
(Ерунда, что местность – вагон метро);
Коридор, что с детства знаком тебе,
Наполняет шелест древесных крон;
А в избушке старенькой, вросшей в грунт —
Бальный зал дворцовый по-за окном…
И в каком бы времени и миру
Мне б родиться ни было суждено,
Жить десяток лет или сто веков,
Быть мужчиной, женщиной, чем-то меж,
Королевой быть или быть слугой,
Иль владельцем рыцарских быть одежд,
Возносить богам ли хвалу, хулу,
Или чёрту, или науке – пусть,
Подарить ли душу добру иль злу,
Сберегать ли в сердце улыбку, грусть,
На каких неведомых языках
За своё каких ни считать имён,
Я услышу Зов – крови шум в ушах,
По рукам прочту круговерть письмён.
Я возьмусь небрежно за рукоять,
Что торчит извечно в стене глухой,
И дорогу в Дом отыщу опять
Ради встречи с истинною собой.

Церковная площадь. Облава.
Весна. Деревья голы.
Что слева, что сзади, что справа —
Осиновые колы,
Святая вода и пули
Из чистого серебра
Вокруг меня мир замкнули
И в сердце вселили страх.

Горят купола золотые,
Кресты на ветру качаются.
А здесь уже не впервые
Демона жизнь кончается.
Мне не помогут проклятия —
В церкви они бесполезны.
Пылают на площади факелы
И слышится грохот железа.
Месяца серп багрян и остёр…
Мне не дожить до рассвета.
Старый монах запалит мой костер
Под завывания ветра,