Давид Павельев - Сыщики и экстрасенсы. Рассказы из сборника «Легенда сыска Терентий Русаков»

– А вы, как мы понимаем, были самым близким его учеником?

– Все мы были близки к нему в равной степени. Но я был первым его последователем, и первым, кто, если можно так сказать, обратил на него внимание. В определённой мере я оказывал ему протекцию. За это время мы по-человечески сдружились.

– У вас есть ключи от чёрного хода лавки?

– Да. В своё время я помог ему найти это помещение, и я решил, что на всякий случай мне стоит иметь при себе запасные ключи. Вдруг Махатма уйдёт в астрал, а мне будет нужно что-нибудь в лавке.

– В самом деле. У кого ещё есть ключи?

– У администратора здания, слесаря и уборщицы.

– Они тоже последователи его учения?

– Некоторые из них.

Неожиданно в кармане Кудрявцева зазвенел телефонный звонок. Глянув на экран, майор произнёс:

– Начальство беспокоится. Прощу прощения, я должен ответить. Выйду в коридор, чтобы вам не мешать.

Майор ушёл, и беседу продолжил Русаков.

– В наше время редко встретишь таких бескорыстных людей, как ваш махатма.

– Плохо, что вы не знали его. Более честного и человеколюбивого мужа вы и в самом деле не сыскали бы.

– А я знал его.

Эксперт заметил, что Дормидонтов напрягся.

– Правда, моё с ним знакомство было лишь поверхностным. Не так давно я заходил в лавку и общался с ним. Не могу сказать, что Йог Рамачакранта был рад моему визиту. Скорее всего я отвлёк его от медитации.

– Он был рад любому гостю. Просто вы, видимо, не так завели разговор.

– Да, скорее всего. Моё внимание привлекла одна необычная статуэтка. Видите ли, мне доводилось несколько раз бывать в Индии, и я достаточно неплохо знаком с местными народными промыслами и искусством. Но такой статуэтки мне никогда не приходилось встречать ранее. Потому я совершенно естественно полюбопытствовал, что это такое. Но ответа от махатмы так и не добился.

– Быть может… он вас не так понял… или вы… не так поняли его… – промямлил чиновник.

Под волосами на лысине заблестели капельки пота.

– Да, вполне возможно, – согласился Русаков. – Быть может, вы расскажете мне, что это за статуя? Вы же тоже неплохо в этом разбираетесь.

– С радостью просветил бы вас, но я не понимаю, о чём идёт речь.

– Она стояла на полке за спиной Рамачакранты. Большая каменная статуэтка в виде головы мужчины.

– Нет, нет. Ничего подобного не припомню…

– Ну как же? Она там на самом видном месте.

– Вы что-то путаете, полковник. Вы были там всего один раз, я же навещал учителя почти каждый день в течение без малого пяти лет.

– Я показал бы её вам, но статуя исчезла.

– Скорее всего, её там никогда и не было.

Он отёр рукавом халата свой массивный выпуклый лоб. Струи пота уже начинали заливать глаза.

– Ладно, что поделать.

– Терентий Гаврилович! – крикнул из коридора Кудрявцев. – Можете выйти на минутку?

– Прощу прощения.

Русаков поднялся и вышел в коридор, где его ждал Кудрявцев. Майор толкнул дверь в другую комнату – по-видимому, спальню чиновника.

– Это оно? – спросил он, направив луч карманного фонарика на надменное лицо с крупными чертами, высеченное из грубого камня.

– Оно самое, – ответил Русаков.

Он подошёл к каменному божку, с усилием поднял его с пола и осмотрел его нижнюю часть.

– А вот и пятно грязно-бурого цвета. Бьюсь об заклад, что это кровь. Экспертиза скажет точнее, совпадает ли она с кровью убитого. Но это однозначно нужно изъять.

– Дело в шляпе! – Кудрявцев довольно потёр ладони.

Сыщики вернулись в комнату, где их со скрываемым нетерпением ждал Дормедонтов. Чиновнику было невдомёк, что никакое начальство майору не звонило, а это незаметно для него сделал сам Русаков, чтобы у того возник повод пошарить по квартире. Заметив в руках Кудрявцева статуэтку, Дормедонтов обмяк и равнодушно уставился в какую-то точку над их головами.

– Зачем же вы солгали мне? – спросил Русаков. – Речь шла именно об этом, и вы это прекрасно понимали.

– Сожалеем, но вам придётся проехать с нами, – произнёс начальник уголовного розыска.

Они ожидали, что начальник отдела городского казначейства начнёт возмущаться, грозить жалобой прокурору или самому мэру, ругаться и всячески подчёркивать своё высокое положение. Но он, к удивлению, лишь окинул их высокомерным взглядом и картинно протянул пухлые руки вперёд.

– Этого не понадобится.

– Но ведь я арестован?

– Нет. Мы просто продолжим беседу об индийском искусстве, но не здесь.

Всю дорогу до управления уголовного розыска задержанный угрюмо молчал, по-детски надув губы. Его отвели в крохотный кабинет Кудрявцева, где он занял два стула и почти всё свободное пространство. Пропавшую статуэтку отправили на экспертизу, в результатах которой никто почти не сомневался. Они были готовы к самому появлению Ковыльца, закончившему работу на месте преступления.

– Группа крови на статуе совпадает с группой крови «достигшего нирваны», – сообщил ему Кудрявцев. – Что даёт основания считать, что орудием этого самого достижения послужила именно она.

Следователь повернулся в сторону Дормедонтова, который продолжал изображать смирение со своей трагической судьбой.

– Гражданин Дормедонтов, поясните, пожалуйста, как в вашей квартире оказался этот предмет? – деликатно спросил он.

Внешне Ковылец выглядел человеком вполне безобидным. В его взгляде, напрочь лишённом агрессии, читались жизненная мудрость и страдание за весь мир. Говорил он всегда вежливо и уважительно спокойным приятным баритоном, никогда не повышая голоса. В то же время любой представитель преступного мира предпочёл бы попасть на допрос к грубому громиле, чем к нему. Любезно и неторопливо он мог «пытать» упрямцев по несколько часов подряд, пока у того не кончалось терпение и он не сознавался во всём.

Майор Кудрявцев был более нетерпелив, потому не чурался методов по жёстче. Он также не любил повышать голос и прибегать к угрозам. Его метод заключался в том, чтобы создать допрашиваемому такую ловушку, из которой тот не выберется; поймать его на лжи, и уж тогда тому самому придётся вывернуться наизнанку.

– Почему, когда вас спросили о статуе, вы делали вид, что не знаете, о чём идёт речь? Вы ставите себя в трудное положение. Хоть, по-вашему, это и помощь в достижении нирваны, но за это вы можете получить реальный тюремный срок.

Эта перспектива поколебала его планы хранить молчание.

– Хорошо, – процедил он. – Я объясню вам. Но я его не убивал. Когда вы пришли ко мне, я знал, что учитель мёртв. Вчера вечером я, воспользовавшись ключом, вошёл в лавку с чёрного хода и обнаружил его с окровавленной головой. Этот, как вы выразились, предмет, лежал на полу под прилавком. Я, конечно же, растерялся. Первое, что пришло мне в голову, поднять его с пола. Когда я сделал это, то почувствовал непреодолимое желание унести его с собой. Я сунул его в пакет и выбежал из лавки так же, как и вошёл. Это всё.