Элла Маркина - Возвращение. Между двух миров

– Оля, после твоей истории, я тоже начала беспокоиться о тебе. Наверное, было бы лучше сменить квартиру. Кстати у тебя есть свечи? Что у вас такое со светом происходит непонятное?

– Не знаю, – ответила Ольга – А насчет квартиры… ты же знаешь это единственный вариант, который я могу себе позволить так как зарплата моя невелика.

Подруга выглядела обеспокоенной. С одной стороны Валентина хотела как можно скорее вернуться домой, но с другой стороны она не хотела оставлять Ольгу в такой странной ситуации.

– Слушай, а давай с тобой коньячка выпьем? – предложила Валя.

– Не знаю. Ну давай, может и правда легче станет. – пожав плечами согласилась Ольга.

– Ну вот и молодец, хоть на время забудешь о проблемах своих бесконечных.

Они вернулись на кухню, свет загорелся сам собой так же неожиданно как и погас. Валентина достала из холодильника коньяк и налила в маленькие стопочки. Они выпили. Чтобы хоть как то отвлечься от навязчивых страхах лезущих в голову, Валя стала расспрашивать Олю о работе. Гостеприимная хозяйка подлила коньячка в стакан подруги и рассказала, что с работой у неё всё в порядке. Там её уважают, ценят и что в её жизни только две вещи приносят ей радость: первая – это её дети, а вторая – это её работа.

Потом они ещё долго сидели, болтали о погоде, ценах, о детях, о мужиках и о многом другом. Было уже за полночь, когда Валентина засобиралась домой.

– Ну подружка моя дорогая, мне пора, завтра на работу так что давай не кисни. Всё образуется.

– Да, мне лучше. Спасибо тебе за всё.

– Да мне то, за что спасибо?

Подруга вызвала такси и уехала, а Ольга осталась одна со своими мыслями. Дети уже спали, Оля убрала со стола и прикрыв на кухню дверь чтоб, не дай Бог не разбудить деток уселась на стул у окна. Лёгкое опьянение от нескольких рюмок коньяка уже прошло, а обида в душе всё нарастала. Оля смотрела в окно на огни ночного города, солёные слёзы текли по щекам, не принося ей ни малейшего облегчения.

Наутро с опухшими от слез глазами понимая что так больше продолжаться не может, решила пойти в церковь. Цепляясь за хрупкую надежду что может там ей станет легче. Раньше бывало, она часто ходила в церковь. Ставила свечки молилась а потом раз от раза стала осознавать что никто, никтошеньки ей не поможет ни в этом мире, ни в том. В сердце её не осталось больше веры ни в людей, ни в Бога. И лишь доведённая до отчаяния, как утопающий хватается за соломинку, так и она, словно надеялась на последний шанс.

Осень окутавшая золотисто-багряным покрывалом улицы и скверы, бодрила свежим утренним воздухом. Медленно, спотыкаясь, шурша опавшей листвой шла молодая женщина вдоль ещё не совсем проснувшейся улицы. Где-то лаяли собаки, и стаи перелетных птиц кружили в небе прощаясь с городом перед долгой дорогой в теплые края. Молодая женщина посмотрела отрешенно на птиц и их прощальные крики всколыхнули в её сердце щемящую боль.

Когда она вошла в храм, он был почти пуст, лишь несколько сердобольных бабушек ставили свечки и кланялись иконам. Подойдя к церковному киоску, она тихо спросила можно ли заказать обедню за здравие

– Как зовут тебя дочка – ласково спросила старушка

в киоске

– Ольга

– Кого ещё записывать будем «за здравие»?

– Подругу мою Валентину, детей: отроковицу Викторию, отрока Антона, и младенца Юлию. – и помолчав добавила – Владислава и его жену Светлану.

– Хорошо.

Старушка записала всех «За здравие» и подавая ей сдачу сказала

– Иди с богом, дочка, всё будет хорошо.

Ольга тихо, стараясь не стучать каблуками, подошла к главной иконе, что была на амвоне перед алтарем, трижды перекрестилась, поклонилась и ставя свечку на подсвечник стала тихонечко шептать Иисусову молитву «Господи спаси,, сохрани и помилуй рабу Твою Ольгу»

Раздался колокольный звон, призывающий прихожан на службу и церковь стала наполняться народом. Началась служба. Бабушки выстроились в очередь на исповедь. Ольга хотела было присоединиться к ним, но поняла что не сможет сейчас ничего сказать, расплачется как дура и только всё испортит. Конечно. это было глупо с её стороны. Наши страхи часто извращают действительность и заставляют совершать поступки, о которых, впоследствии, приходится жалеть.

Вот и Ольга просто села на скамеечку у входа, решив, что так будет лучше. Она была как натянутая струна, и даже малейшее прикосновение могло вылиться грандиозной истерикой.

Хор уже пел «Богородице Дева Радуйся» в то время когда сознание Ольги затуманилось, мысли её унесли её далеко-далеко в Девеевский монастырь, что в Нижнем Новгороде. Несколько лет назад, она ездила туда с группой паломников. Эта поездка, на протяжении последних нескольких лет, была тем единственным чудом в её жизни, что придавало ей силы. То что испытала она во время той поездки не передать словами. Она вспомнила как смотрела во все глаза стоя посреди монастырского двора на главный собор и восхищенно шептала «Какой он величественный! Боже, какой же он красивый!»

После службы все устремились в автобус, так как время поездки было ограничено а следующим пунктом назначения был Санаксарский монастырь. Надо сказать этот монастырь был с более суровыми правилами, не такой ослепляющий как Девеевский но то чувство что ты испытываешь переступая порог храма, Ольга не испытывала никогда и нигде. В нем, в этом монастыре была особая атмосфера. Ощущения что ты находишься не на земле а где то в другом месте, не покидало ни на минуту. Она вспомнила как решила исповедаться в этом монастыре. Для этого ей как и другим предложили подняться на второй этаж храма. «Я же не чувствовала земли под ногами, как будто ты зависаешь над бездной…» – вспомнила Оля свои ощущения во время исповеди. Вспомнила и то как ей стало легко после этого, словно она носила на спине своей тяжелейший мешок камней и теперь только скинула его. Как душа её пела в благодарность за подаренное чудо! Не хотелось покидать монастырь «Так бы и осталась здесь» – думала Ольга, сидя на лавке под вековым деревом.

Подошла какая то старушка и дотронувшись до руки Ольги тихо сказала :

– Иди дочка, причастись.

От прикосновения Оля вздрогнула. Слова старушки вернули её в реальность. Оля как то безучастно посмотрела на старушку, тихо встала но к причастию не пошла, а молча повернувшись к образам перекрестилась и вышла из храма.

Одному Богу было известно как трудно ей было в тот момент сдерживать рыдания, как трудно было совладать с болью в сердце.

Сначала она шла по длинному коридору, стояла такая звенящая тишина что каждый шаг отдавался гулко и резал слух. Стены были увешаны иконами. На полу через весь коридор – крест. Шла по коридору не спеша, а когда захотела оглянуться назад то почувствовала что не может этого сделать.