Питер Джеймс - Алхимик

Что-то было не то, но он не знал, что именно. Испуганный, он тут же извлек руки из-под одеяла и сложил их перед лицом, чтобы произнести утреннюю молитву и предупредить ее первый удар. Он плотно закрыл глаза и сжался.

Но он не почувствовал жесткого удара по лицу. И вообще не было никаких звуков. Но тут мать начала истерически вопить:

– Умер! Он у-у-умер! Дэниел… Дэниел… твой отец! О боже! Он проснулся в полночь от страшной головной боли. Он взял аспирин, всего лишь аспирин. Я не могла пошевелить его, не могла разбудить, он холодный, сын! Господь прибрал его. Господь покарал его за твои грехи! Прошу тебя, Дэниел, помоги мне разбудить его!

Лондон. Среда, 9 ноября 1994 года

Коннор решил, что единственный способ справиться с обилием работы – это пораньше являться по утрам в офис и вечерами сидеть допоздна.

В четверть седьмого, когда он, постепенно просыпаясь, ехал по Юстон-роуд и слушал, как Майкл Хезелтайн в сводке новостей напористо поносит британскую политику, он увидел впереди мерцающие синие проблески. Подъехав, он заметил, что у здания Бендикс стоят две пожарные машины и карета «скорой помощи» с синим проблесковым маячком на крыше. Небольшая группа пожарных, переговариваясь, стояла на мостовой. Коннор не заметил никаких примет аварийной ситуации, когда повернул направо и подъехал к одному из охранников, стоящих у проема в барьере.

За последние три недели он не меньше дюжины раз встречался с этим строгим стражником тридцати с лишним лет, но, когда Коннор показал ему свой пропуск, тот ни приветствовал его, ни дал понять, что они знакомы.

– Что случилось? – спросил Коннор.

– Химия разлилась, – сказал он таким тоном, словно это было совершенно обычным происшествием.

– Где?

– В одной из лабораторий, – бесстрастно уточнил охранник и, открыв барьер, коротким жестом предложил ему проезжать.

Коннор поставил машину на отведенном для него месте. Даже в тусклом сером утреннем свете он заметил налет грязи на капоте «БМВ» и сказал себе, что вечером, если успеет, надо помыть машину, помня, что в противном случае с него взыщут штраф. Он пошел ко входу в здание, полный желания узнать побольше о том, что случилось.

В вестибюле стояло нормальное спокойствие раннего утра, несмотря на присутствие пожарника в форме и вроде бы старшего офицера полиции, которые беседовали с дежурным охранником. В лифт вошел человек с папкой. Коннор глянул на единственного охранника и с удовлетворением убедился, что сегодня из пяти дежурных на посту самый дружелюбный.

Это был болезненный черный мужчина, чье лицо под копной седеющих волос преждевременно пошло морщинами и теперь напоминало поверхность грецкого ореха. Было трудно понять, сколько ему лет – где-то между пятьюдесятью с лишним и шестьюдесятью, прикинул Коннор. Карточка на лацкане сообщала, что его зовут «У. Смит. Охрана холла».

Показав ему свой пропуск, Коннор тихо спросил:

– Что, тут был какой-то несчастный случай?

Охранник кивнул. Коннор заметил, что его пожелтевшие глаза полны печали.

– Да, сэр, разлились какие-то химикалии. – Голос был вежливый и почтительный, но его владелец не счел нужным сказать что-то еще.

– Что значит – разлились?

– Не знаю, сэр. Все произошло на шестом этаже, сэр.

– Кто-нибудь пострадал?

Помявшись, охранник кивнул:

– Мистер Силс, старший техник-лаборант. У него очень плохи дела… и я не думаю… – У. Смит смущенно остановился на полуслове. – «Скорая помощь» увезла и молодую леди. Я не знаю, что с ней такое. Сказали, что испарения…

– Молодую леди?

– Очень симпатичную. Она пришла в компанию со своим отцом… очень известным человеком. Доктор Баннерман. Получил Нобеля…

Коннору показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды.

– Мисс Баннерман? Она пострадала? Вы не знаете, насколько серьезно?

Охранник покачал головой:

– Врачи «скорой» ничего не сказали. Она была на носилках и с кислородной маской.

– О черт! Куда ее повезли? В какую больницу?

– Этого я не знаю, сэр.

– В Паддингтон.

Коннор удивленно повернулся. На него смотрел офицер-пожарник.

– Их обоих доставили в клинику Университетского колледжа.

– Как мне отсюда доехать?

Пожарник показал направление. Коннор поблагодарил его и побежал к своей машине.

В отделении травматологии и неотложной помощи было тихо. Тянулись ряды пустых сидений, в ожидании томились всего несколько человек. В приемной стоял сильный вяжущий запах дезинфектантов, смешанный с ароматами перекипевшего кофе.

У окошка в приемной никого не было, но Коннору пришлось подождать, пока женщина, сидевшая спиной к нему, вводила информацию в компьютер. Наконец он обратился к ней:

– Скажите…

Она еще несколько секунд не обращала на него внимания, но потом повернулась и подошла к окошку:

– Прошу прощения, что задержала, дорогуша, но утром у нас не хватает народу. Чем могу помочь?

– Примерно час назад «скорая» доставила жертву несчастного случая… мисс Баннерман. Можете ли сказать мне, в каком она состоянии?

Она пробежала список на конторке и нахмурилась:

– Вы ее родственник?

Коннор услышал надсадный звук сирены подъезжающей «скорой».

– Я… я… я ее брат, – соврал он, отчаянно надеясь, что у Монти нет брата, который уже успел тут побывать. В Штатах, если вы не родственник пациента, больницы не дадут вам никакой информации; он предположил, что и тут точно так же.

Женщина прошла в заднюю часть комнаты и сняла трубку. Коротко переговорив, она вернулась к Коннору:

– Сейчас кто-нибудь освободится и встретится с вами. Присаживайтесь.

Коннор прикинул, сколько ему придется ждать и не стоит ли взять из машины папку с бумагами, лэптоп и немного поработать. Но у него за спиной открылась дверь, и из нее вышла женщина с коротко подстриженными волосами и в белом халате, которая остановилась перед ним.

– Мистер Баннерман?

– Да. – Он встал. – Здравствуйте. – Ему не составило труда соврать.

Ее именная табличка гласила: «Венди Филипс. Завотделением травматологии и скорой помощи». Ее глаза покраснели от усталости, но у нее было приятное и спокойное выражение лица. «Наверное, всю ночь дежурила», – предположил Коннор.

– Вы брат мисс Монтаны Баннерман?

– Да.

– Вы хотите зайти и увидеться с ней?

– Как она?

– В данный момент она под респиратором.

– Пострадала от испарений?

– Мы надеемся, что речь может идти только о них… и ни о чем похуже. Похоже, что со слизистыми рта и горла все в порядке, но у нее были пенистые выделения из легких… не исключено, что они пострадали от ожогов. Но пока еще слишком рано утверждать, что у нее серьезные повреждения внутренних органов. Насколько я понимаю, она надышалась испарениями исключительно едкого растворителя.