Виктор Точинов - Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник)

Но шустрая поблядушка хорошо владела искусством приземляться на четыре лапки – лихо прописалась с малолетним сыном в квартире, где жили две ее и Олега тетки.

Повторилась старая история про зайца, лису и лубяную избушку: как-то незаметно две тетушки-старушки оказались в Александровской – сначала на лето, затем и навсегда. Тут выяснилось, что идеальный летний дом для круглогодичного жилья не подходит – не больно сладко бегать в мороз в дощатую уборную и за водой на колонку. Да и печь, чтобы поддерживать мало-мальски пригодную для обитания температуру, жрала дрова в неимоверных количествах.

Олег помогал, чем мог: постоянно возился с дровами, залатал прохудившуюся крышу, хотя бывал здесь все реже, занятый на фазенде отца – к тому же характер тетушек с годами не улучшался, все чаще слышались намеки, что дом принадлежит не ему и даже не его матери – так что особенно выкладываться не стоило, тем более что завидущая кузина, похоже, положила глаз и на загородную недвижимость…

Но тут она маленько просчиталась – упорные пенсионерки мерзли и голодали (как раз шизофрения перестройки закончилась свистопляской цен), но умирать и оставлять наследство не собирались – и в конце концов обменяли дом на трехкомнатную квартиру в отдаленном райцентре области. Сильно продешевили – цены на дома в пригородной зоне росли как на дрожжах…

Для Олега расставание с домом стало ударом, но помешать он ничем не мог – только-только бывший инженер пристроился на хорошее место в частном бизнесе, особых денег заработать не успел…

Хотя и распроститься с Александровской был не в силах – снял времянку-развалюху через две улицы, перетащил барахло и поклялся выкупить дом при первой возможности…

Но любую клятву, как известно, проще дать, чем выполнить.

Дальше маршрут отступления лежал через парк, хотя эту его дикую и запущенную окраину правильнее было назвать лесом. После войны привели в порядок прилегающую к Пушкинскому дворцу-музею часть Александровского парка – а тут, рядом с одноименным поселком, дворцы и павильоны до сих пор лежали в руинах, заросли́ деревьями и кустарниками, не предусмотренными два с половиной века назад планировщиками парка.

Олег знал здешние заросли как свои пять пальцев и собирался пройти, сбивая след, по ним чуть больше километра – к тому месту, где стоял надежно спрятанный велосипед, игравший большую роль в планах этой ночи.

Двухколесную машину он купил на том же рынке в Автово, продавцом оказался ханыга самого неблагонадежного вида, запросивший удивительно дешево, – Олег подумал: не иначе как недавно угнал от подъезда или магазина и спешит быстрее сбыть с рук, – но не придал значения. Велосипед нужен на одну ночь, так же как камуфляж, ботинки и шапочка-чеченка….

Он прошел больше половины лесного пути, подсвечивая дорогу короткими вспышками фонарика – не встретив никаких неожиданностей. Уверенно пересекал полянки, лавировал между деревьями, обходил заросли кустарника или проскальзывал сквозь них знакомыми лазами.

А в душе начинали уже петь победные фанфары, как ни одергивал себя, как ни говорил, что не все еще закончено – но ведь смог, ведь сумел, не супермен и не спецназовец, обычный, никогда не служивший в армии и не имевший дела с криминалом инженер – все сам, своей головой, разработал план, провернул такое дело и провернул чисто, не оставив никаких ведущих к себе следов – ну просто ниндзя, вервольф, ночной оборотень…

Внутри все ликовало, когда Олег поднырнул в незаметный со стороны проход в гряде кустов – на вид они стояли сплошной стеной, но снизу шел пещерообразный лаз, через который можно было проскочить, низко пригнувшись.

И тут судьба-злодейка в очередной раз показала, как опасно радоваться до полного окончания дела…

Мысль о поджоге, поначалу несерьезная, пришла Олегу в голову больше года назад, когда он окончательно понял – всех накопленных за пять лет сбережений едва хватит на покупку небольшого участка в Александровской. Если продать отцовские шесть соток – участка с фундаментом.

Всякое бывало за эти годы: работал начальником отдела в процветающей фирме, получал неплохие деньги; захотел большего, затеял левые комбинации – был вышвырнут на улицу с немалым долгом, повешенным на плечи; основал свою крохотную фирмочку, начавшую путь в бизнесе не со стартового капитала и даже не с полного нуля – с изрядных стартовых долгов, финал оказался закономерен – после годичного бултыханья фирма ушла на дно; отработал год наемным коммерческим директором (к тому времени стал неплохим специалистом в торговле медицинскими товарами) в другой конторе, где труба была пониже и дым пожиже – ушел сам, скопив кое-какой капиталец – понял, что уже не может работать под хозяином; опять начал свое дело, с учетом всех прошлых ошибок – вроде пошло хорошо, но тут грянул августовский дефолт…

Сейчас в фирме работали три человека, включая его самого (сам себе и владелец, и директор, и менеджер, и агент по продажам, и курьер-экспедитор), дела шли ни шатко, ни валко – на сносную жизнь хватало, хватало и на детей от первого брака, но давнишняя мечта – выкупить дом – оставалась мечтой.

Жена подзуживала: покупай здесь участок, на отцовскую фазенду слишком далеко ездить, за несколько лет вполне осилим строительство… Но ему был нужен именно этот дом, и никакой другой. На худой конец именно этот участок – на котором знаком каждый кустик, и каждое деревце будит воспоминания детства…

А дом стоял на прежнем месте, как издевка над прошлым – от снимаемой Олегом халупы была отлично видна его крыша – и жили в нем чужие и незнакомые люди, которых он помаленьку начал ненавидеть…

Расчет был прост: если эти (иначе он их и не именовал) окажутся в преддверии зимы без крыши над головой, – особо чиниться не станут, возьмут за обгорелый фундамент деньги, или, как запасной вариант, обменяют руины на две комнаты Олеговой жены в коммуналке на Суворовском.

А уж восстановить он сумеет, хоть сейчас может нарисовать по памяти каждую досочку…

Моральные аспекты Олега не волновали. Он имеет больше прав на дом, чем эти – и точка. Это у него, а не у них украдена доля дедовского наследства… Волновало другое – ну как кто свяжет явившегося на свежее пепелище покупателя (а затягивать нельзя – перекупят) с очевидным поджогом? Тут нужен был филигранный план и железное алиби…

Он такое алиби рассчитал и подготовил.

Олег ничего не понял: странный клацающий звук, резкая боль в щиколотке, ногу что-то с хрустом стиснуло – он не удержал крик, рванулся вперед и тут же рухнул лицом в заросли полыни, не успев выставить вперед руки и смягчить падение, царапая кожу лба и щек о сухие ломкие стебли.