Дмитрий Мансуров - Семь дней Мартина

– Хочешь, чтобы она меня идиотом считала? – возмутился Мартин. Он подхватил письмо и положил его во внутренний карман желтого костюма – пришельцы подарили на память спецодежду.

– Если будешь вот так скалиться, – кукла состроила потешную физиономию, сведя глаза к носу и растянув улыбку до ушей, – то да, посчитает. А если нормально улыбаться, то нет.

Царевичу вспомнились ежедневные уроки по этикету, которые он посещал последние двенадцать лет. Сухая старушка, съевшая на обучении не одну собаку и не меньше сотни учеников, вбивала правила поведения так, что они снились по ночам в самых жутких кошмарах. Даже царь ходил перед ней на цыпочках и в ее присутствии заранее просчитывал каждый жест, чтобы не дай бог, ошибиться в какой мелочи.

Вспоминать об ужасах культуры перед сном Ивану хотелось меньше всего, поэтому он посмотрел на часы с кукушкой и полусонно пробормотал:

– Смотри-ка, Мартин, дело к ночи. Пойду я, высплюсь за прошлые недели недосыпа. Юлька, а ты перестань шуметь, не то последних пришельцев распугаешь. И не холодить воздух ежечасными переходами туда-сюда, а то замучился в одеяло кутаться!

– Неженка! – повторила Юлька. – Равняйся на меня – и у тебя такая выдержка появится, что…

– Я не коньяк, – отпарировал царевич. – Спокойной ночи, Мартин.

– И тебе того же.

– А мне? – возмутилась Юлька.

– Спокойная ночь и ты – понятия несовместимые, – сказал Иван. – При желании мертвого разбудишь.

Кукла не нашлась, что ответить, молча показала язык и направилась в комнату Анюты. Мартин отправился в свою комнату – без металлических дверей и холодильников при входе, но его перехватил Ор Лисс. Ученый держал в руках планшетку с тонкой кипой бумаг, но выглядел настолько утомленным, словно планшетка весила не меньше сорока килограммов.

Открылся холодильник, и задрожавший ученый неожиданно для всех выдал зубами скоростную дробь. У куклы брови полезли наверх от изумления.

– Ор Лисс, вы ли это?! – ахнула она. – Вы тоже неженка?

– Вот еще! – заметил продрогший ученый.

– Юлька, не морозь пришельцев, а то заболеют! – укоризненно воскликнул Мартин. – Навлечешь на себя гнев академиков из центра Галактики – и о путешествиях по дальним мирам придется забыть. Отправят тебя в Мухо… э-э-э, как там его называли-то, этот городок – всю жизнь проживешь в Тьмутаракани.

Юлька фыркнула.

– Вот уж не думала, что пришельцы, поселившиеся на холодном краю света, окажутся настолько теплолюбивыми! – заявила она, проворно захлопывая дверцу. Остатки холодного воздуха лениво расползлись по полу.

– Ор Лисс, не давайте ей больше читать ваши журналы! – потребовал Мартин. – А то она такие слова употребляет, что нас за колдунов примут и сожгут прямо на месте, не доводя дело до суда и казни на площади.

– А я бы охотно сейчас у костра погрелся, – вскользь заметил Ор Лисс. – Юлька, не смотри на меня так, я никого сжигать не собираюсь.

– Верю, – сказала кукла, – но на всякий случай не подходите ко мне со спичками в руках.

– Юлька, хорош глупости болтать, лучше скажи Анюте, что я у окна! – попросил Мартин.

– А что мне за это будет? – хитро прищурилась кукла.

– Если ты этого не сделаешь, то я заберу у Ор Лисса вот эту черную палочку и…

– Это маркер, – уточнил пришелец.

– …и нарисую тебе фингалы на оба глаза.

– Ерунда! – Юлька открыла дверцу и скользнула в холодильник, ведущий в комнату Анюты, – Я пририсую к ним дужки, и твои труды пойдут насмарку! А у меня появятся настоящие солнечные очки, как у пришельцев! Вот!

Она показала Мартину язык и закрыла дверцу за собой.

– Шустрая кукла! – сказал Ор Лисс.

– Возьмете себе?! – с надеждой в голосе спросил Мартин.

– Упаси гос… да нет, спасибо! – отказался пришелец. – Мне и так хорошо, а без нее станет еще лучше. Так, я чего подошел-то? Завтра Анюту проверят на наличие бактерий, ровно в шесть утра. Скажи ей сейчас, пусть приготовится и ничего не боится. С непривычки страшно, но это совсем не больно.

– А почему так рано? Она же не выспится.

– Днем у нас основная работа! – пояснил Ор Лисс. – Приходится выделять время сверхурочно.

Мартин почувствовал себя неловко: заявились к пришельцам, нарушили им распорядок…

– Извините, что так вышло.

– А! – отмахнулся ученый. – Одним делом больше, одним меньше – не проблема. К тому же только анализами дело не ограничится. Нам надо изучить свойства скатерти-самобранки. Видишь ли, в чем дело: мы ранее не встречались с тканью, имеющей выход в подпространство. Теперь желаем узнать, что случилось с яблоками после ее сожжения. Ведь яблоки не вывалились из нее при сгорании, и непонятно: они сгорели вместе со скатертью или остались в используемом для хранения продуктов подпространстве? Если яблоки уничтожены, то существованию бактерий пришел конец, и проблема превращения людей в оживших мертвецов сведена к минимуму, а после смерти Ивана в галактическом списке уничтоженных болезней появится еще одна строчка. Если же яблоки оказались затерянными в подпространстве, то на них рано или поздно наткнутся какие-нибудь исследователи. Нам придется отыскать яблоки до того, как физики найдут способ путешествия в подпространстве.

– Вы сами отправитесь внутрь скатерти?!

– Не исключено. Ученые, знаешь ли, ради науки готовы пойти на все. Если мы отыщем яблоки, то отправим скатерти в Академию Наук, и там в подпространство забросят баллоны с охлажденным газом. Яблоки заморозят прямо на месте, и еще одной проблемой станет меньше. – Ор Лисс на миг задумался и слегка усмехнулся. – А через несколько десятилетий первопроходцы подпространства здорово озадачатся наличием в нем замерзших яблок и пустых баллонов из-под газа. Посмотреть бы на их вытянутые лица…

– Хм… А скажите, Ор Лисс, – решил уточнить Мартин, – когда мы получим результаты анализов?

– Через час после проверки, не позже, – Ор Лисс показал на окно. – Анюта подошла. А мне пора! – заторопился он. – Если что, договорим позже.

Мартин обернулся. Анюта стояла у стекла и прижимала к нему раскрытые ладони. Мартин подошел к окну и прижался раскрытыми ладонями к ладоням Анюты.

Они долго стояли и смотрели друг другу в глаза в молчаливом разговоре. Не сказав ни одного слова, они говорили одними глазами и понимали друг друга, как никто другой.

«Если у тебя найдут бактерии, – думал Мартин, – я войду в комнату, и буду рядом с тобой до самой смерти. Дождусь удобного момента и войду! И пусть сработает сигнализация, пришельцы не успеют прибежать вовремя и остановить меня!».

Но вместо этого он прошептал:

– Все будет хорошо, Анюта, все будет хорошо.

Неподалеку от девушки на импровизированной табуретке сидела кукла Юлька, и никто не видел, как из ее глаз медленно катились слезы, бусинками падавшие на покрытый голографическим линолеумом пол.