Галина Черная - Архивы оборотней

По какому-то невнятному наитию я вытащила из-под рубахи висящий на шее кулон-переводчик, нажала кнопку активации и спросила:

– Что, маленькие мои, коты совсем достали?

Замечательное изобретение этот кулон-переводчик, он сам опознаёт и делает понятным разговор с любым говорящим существом, включая животных, сказочных персонажей и даже роботов-неандроидов, на каком бы языке они ни изъяснялись. Причем действует он в обе стороны.

– Так оно и что ж, если бы коты… – со вздохом ответил самый старший, совершенно не удивляясь моему знанию мышиного языка. – Нечисть-от поганая достала. Заставила горькая судьбинушка-то покинуть дом родной…

– Бывает, – посочувствовала я. – А вы сами откуда?

– С ресторации «Трескоед»-то, матушка…

– Тогда стоп. – Я выставила ногу перед их удивленными мордочками. – С меня кулебяка, с вас – ответы на несколько вопросов. Договорились?

– Со всем нашим уваженьицем. – Мыши не стали возражать, опустили узелки и выжидательно уставились на меня.

Из их сбивчивого рассказа выходило, что это многочисленное семейство со всем пометом давно жило в подвале ресторана «Трескоед» вместе с такими же мышиными семьями, пока там не поселилась кикимора. Бедные мыши, всхлипывая, подробно описали страшное одноногое существо женского пола, с выпученными глазами и своей типической манерой речи. Я с самым сострадательным выражением лица выслушала печальнейшую историю о том, как злобная кикимора в течение какой-то недели выжила из их обиталища восемнадцать мышиных семей.

Причем поначалу она вела себя достаточно прилично и по-добрососедски, интересуясь исключительно треской. Но постепенно, набирая силу, вынудила к эмиграции все мышиное племя, без малейшего повода и объяснений. Эти держались до последнего, однако что они могли, кроме писклявых призывов к совести…

Всплакнув чисто для проформы, поскольку не фанатка грызунов, я отдала им все оставшиеся кулебяки, которые прихватила для Алекса. А двое самых старших даже попросили у меня отхлебнуть сбитня. Впрочем, я им в этом отказала. Все-таки алкоголь в три-четыре градуса для таких крошек это перебор. Мыши было насупились, но вдруг резко бросились врассыпную. Вдоль улицы, тяжело дыша, спешил наш Профессор.

– Алиночка, как ты… ты… их отпустила?! – не поверил он, с возмущением хватаясь за сердце. – Это же такие ценные, вкусн… и полезные…

– Свидетели, – строго напомнила я.

– Конечно, я и имел в виду – свидетели. Ты что, всегда будешь напоминать мне об одном случайном и невинном проступке, за который я уже понес суровое наказание?

– Периодически буду, – подтвердила я.

– И что же тебе удалось от них узнать? – сменил тему кот.

– Сначала ты, – не менее ловко ушла от ответа я.

– Не догнал, – буркнул он.

– Ясно, герой-любовник, значит, мне повезло больше. – Я вкратце пересказала ему то, что узнала от мышей. – И если бы ты мне не помешал, – прибавила я, закончив рассказ, – я бы успела задать им еще пару наводящих вопросов. Например, чем это там питалась кикимора, что «набрала силу», позволяющую устраивать такие «трясения земли»?

– Кроме трески, там ничего нет, – пожал плечиками агент 013. – Никаких анаболиков или чего-то в этом роде, и, кстати, что-то Алекс долго молчит.

Кот нырнул мне под юбку и, не успела я его шлепнуть по загривку, выскочил с передатчиком, который я наподобие Лары Крофт крепила резинкой к бедру, отпрыгнул на безопасное расстояние и быстро набрал командора.

– Велкопоповицкий Козел, Велкопоповицкий Козел, говорит Жатецкий Гусь! Как дела в округе? Повторяю…

Я закатила глаза и попыталась отобрать у него мой переговорник, но Пусик юркнул в кусты и продолжал выкрикивать свои позывные. Наконец он замолчал, да и я уже не пыталась вытащить его за хвост из малинника. Но Алекс действительно не отвечает. Что-то случилось…

В этот момент кот вылез и сам протянул мне аппарат…

– Алекс, Алекс, отвечай, это Алина! – закричала я в трубку. – Где ты? Где ты, милый?!

– Какие-то у вас детские позывные, – презрительно вздернул брови агент 013.

Я сверкнула на него глазами:

– Да уж не ваши пивные! Его надо найти, ему нужна помощь!

И тут переходник завибрировал, и мы с котом сквозь треск услышали какой-то далекий и слабый голос Алекса:

– Все… рухнуло… – И связь оборвалась.

Пусик завизжал как резаный и бросился к ресторану. Я чуть заикой не стала, такого дикого вопля никто от него еще не слышал! Терзаясь нехорошими подозрениями, я кинулась следом. За Алекса он так не может переживать, тогда за кого или за что? И он уже далеко не в первый раз сегодня ведет себя странно. Архангельск на него как-то неправильно влияет…

Когда я свернула к «Трескоеду», передо мной открылась страшная картина.

У дымящихся ворот ресторана столпилось едва ли не полгорода, а от самого заведения осталась высокая куча бревен и досок, более всего напоминающих небрежно сложенный муравейник. Но настоящий шок меня ожидал, когда я протиснулась сквозь толпу и увидела вопящего на всю улицу кота.

– Пустите, ироды! Все что нажито непосильным трудом… все, все погибнет, если я сейчас сам ей не наваляю! Не держите мня! Я не позволю этой гнусной твари разрушить мою безбедную старость!

Он ужом вертелся в руках двух официантов, которые перехватывали его по очереди, перекидывая друг другу и не давая выскользнуть. Народ возбужденно комментировал происходящее…

– Не пускайте кота-то, он ить всю треску-от пожрет!

– Погодь, погодь, мужики! Котейко-то говоряшшый?!

– Дык-от то диавол, а не кот! Интересные времена, знать, пришли в Архангельский город! Антихрист энтот кот, не иначе!

– А побьем-ко его, братцы, богоугодное дело-от справим! Может-то, и сами спасемся тогда, отсрочим-от конец свету?

Агент 013, слыша все это, удвоил силы и, исцарапав и искусав официантов, наконец-то сумел вырваться, шмыгнул между ногами зевак и бросился наутек.

– За ним, а то ж уйдеть, сатанинское-то отродье!

– Стойте! Или вы все разума лишиться? – раздался в толпе уверенный голос моего мужа. – Химмель готт! Как вы поверить, что кот может говорить?

– Алекс! – едва не заплакала я от счастья вновь видеть его. – Я думала, ты там… под завалами…

Но, хвала аллаху, командор, живой и почти невредимый, вышел из толпы. Весь в пыли и опилках, с синяком под глазом, но это же ерунда, правда? Я подбежала к нему.

– Лучше бы вы помогать мне разгрести завал, – обняв меня, попросил Алекс.

– А что ж Антихриста-то бить не будем-от? – разочарованно расступились люди.

– Антихрист – это человек, – жестко напомнил Алекс. – Не верите мне, спросите любого вашего пастора.

– И то верно, – переглянулись архангельцы. – Чегой-то мы?