Марина и Сергей Дяченко - Мир наизнанку (сборник)

Лиза неуверенно улыбнулась.

– Да, конечно, это шутка, – сказал Горохов, наблюдая за ней. – Это я рассказал, чтобы вас позабавить. Теперь о вашей проблеме, Елизавета. Вы собираетесь перестать быть частью сериала. Это теоретически возможно, но трудно, потому что сериалу это не понравится. Сериалы – изобретательные твари, жестокие и с чувством юмора. Раненый или напуганный сериал начинает менять жанры: лирическая комедия за несколько дней мутирует в мистический триллер с маньяками и демонами ада, и дальше – в кровавый трэш-мясорубку… А поскольку вы персонаж, выключить экран вы не сможете.

Лиза услышала, как цокают ее зубы.

– Это все вы должны знать, прежде чем пуститесь в плаванье, – сказал Горохов. – Собственно, вы уже пустились, потому что пришли ко мне. Теперь жанр вашей жизни изменится, будьте готовы.

– Вы специально меня запугиваете? – спросила Лиза.

– Нет, – помолчав, сказал Горохов. – Вы мне симпатичны, Лиза. Открою вам тайну: все фантики инстинктивно хотят стать людьми. Получается у единиц. Кое-кто гибнет.

– Вы хотите, чтобы я отказалась?

– Я хочу, чтобы вы знали, что вас ждет. Вы кто по профессии?

– Искусствовед…

– А я торгую сталью. Вернее, скорее владею, чем торгую. Это наследство Горохова, будь он неладен.

– Он… умер? – тихо спросила Лиза.

– Видите ли. На ста двадцати у него… у меня не было шансов. Но поскольку случилось некое событие, выходящее за рамки повседневности…

Он поднялся, вышел и снова вернулся. В руках у него был рыжий кот, ухоженный и пушистый, но без левой передней лапы. Кот висел, не пытаясь высвободиться, и только время от времени помахивал хвостом.

Горохов поместил кота на диванную подушку. Тот сразу же лег и закрыл глаза.

– Устройство мозга, – сказал Горохов. – Денис адаптировался, сволочь такая, теперь не помнит, что был человеком, гонял на «бумере» и сбил меня.

Он почесал кота за ухом. Тот еле слышно заурчал.

– И вы, – сказала Лиза, – вот это все… называется «перемещенная личность»?

– Да.

– И таких много?

– Не много. Фантиков больше, вот как вы.

– Чем вы можете мне помочь? – спросила Лиза. – Ведь если карты привели меня к вам – предполагается, что поможете?

– До чего вы прагматичны, – Денис прищурился, и Лиза ясно увидела на его лице хитрое кошачье выражение. – Помочь-то я вам помогу, но в основном советом. Давайте, рассказывайте, что там было в последних сериях?

Паша прикатил домой на мотоцикле. Лиза не предполагала, что он умеет чем-нибудь управлять в реальности, а не в компьютерной игре. Хотя за последние недели Паша изменился очень сильно.

Он перестал носить наушники и даже продал кому-то свой ай-фон. Он занялся спортом, подкачал мышцы и вот – купил мотоцикл. Алена наблюдала за сыном со стороны, ничего не комментируя. Лиза старалась пореже попадаться ей на глаза: деньги пропали, права на проживание оставались птичьими, но и свадьба, по-видимому, отменилась уже окончательно.

Фотографии Светы висели на щитах у милицейских отделений и на станциях метро: «Помогите найти человека!» Алена не понимала, как могла провинциальная девчонка так по-свински себя повести: сбежала небось с кавалером побогаче и постарше Пашки. Пашка нес какую-то вялую чушь насчет паломничества по монастырям, в которое Света якобы когда-то собиралась. А Лиза с беспокойством догадывалась, что исчезновение Светы – сюжетный ход, который обязательно будет иметь развитие.

Паша описал по двору круг: сбежалась малышня. Паша эффектно выглядел в шлеме, в черной кожаной куртке, черных джинсах и сапогах до колен. Лиза, тихо сидевшая в уголке на лавочке, издали наблюдала за ним.

Дни стояли длинные и жаркие. В доме нечем было дышать, и Лиза выходила во двор – просто посидеть в тени. Паша заметил ее и подкатил в облаке выхлопных газов.

– Хорошо выглядишь, Лизхен!

Лиза в последние дни и сама изменилась, причем к лучшему: похудела, коротко подстриглась, накупила косметики и выглядела почти ровесницей сводного племянника.

– Хочешь покататься?

Он был взвинченно-весел. Лиза подумала, что он, наверное, глубоко переживает исчезновение Светы, иначе ничем нельзя объяснить его предложение. Племянник никогда не предлагал Лизе ни леденцов, ни аудиодисков, ни яблок, ни компьютер починить, и уж тем более не стал бы катать на мотоцикле. Но раньше у него и мотоцикла-то не было…

Она поудобнее надела сумку набок, нахлобучила шлем и взобралась на сиденье позади Пашки. Тот газанул, Лиза схватила его за плечи, чтобы не свалиться, и мотоцикл выехал со двора.

«Дави на газ, давай, мой мальчик, дави на га-аз…» – прилетела с порывом ветра старая песня. Было жарко, дышал раскаленный асфальт, мотоцикл уверенно прорезал маленькую пробку на перекрестке и под зеленый свет вырвался на свободу, на чистую дорогу, на оперативный простор. Изменился звук мотора – он гудел уже не басовито, а контральтово, и Лиза, почти уткнувшись носом в Пашкину спину, невольно заслушалась этим пением.

«Он-н и-лл я-ааа…»

Мотор повторял и повторял одну фразу, все более четкую по мере того, как Лиза прислушивалась.

«Он уиллл ме-яа…»

«Онн убиллл меняа…»

– Пашка! – закричала Лиза. – Притормози!

Но он не слышал ее, или не хотел слышать, или решил, что она просто испугалась скорости. Мотоцикл летел к солнцу, дорога была свободна – суббота? Вечер? Может быть, поэтому?

«Он убил меня! – низко пел мотор. – Он убил меня, он убил меня, он убил меня…» Лиза хотела зажать уши, но тогда бы она свалилась с седла на полном ходу.

К счастью, впереди замаячил красный, появилась откуда-то сбоку машина дорожного патруля, и Пашка сбавил ход. Мотор заворчал невнятно, и пение превратилось в обычный механический звук.

Пашка тяжело дышал. Остановившись, коснувшись подошвами асфальта, он оглянулся на Лизу через плечо – но она не видела его лица за дымчатым забралом шлема.

– …И убил он девушку и закопал под корнями вербы, но весной мимо проходил пастушок, сделал дудочку из ветки дерева, и дудочка запела нежным голосом: «Барский сын убил меня и закопал под корнями вербы…»

Горохов сидел, положив длинные ноги на пуфик, и скалил белые зубы. Чем дольше Лиза с ним общалась, тем заметнее ей становилось, что манеры его не столько барственные, сколько кошачьи.

– Кто убил? – спросила Лиза.

– Хозяин мотоцикла.

– Пашка? Это бред!

– Это смена жанра. Я предупреждал. Медленно и плавно вас относит в мистический триллер… Возможно, кого-то убил предыдущий хозяин мотоцикла, а мотор знает о преступлении и твердит эту песенку всем подряд. Как вышеупомянутая дудочка.

– Либо мне послышалось, – предположила Лиза.

– Как только вы говорите себе – «мне послышалось», вы отступаете назад, загоняя себя в привычный бытовой мирок. Эдак вместо того, чтобы вырасти в человека, вы деградируете в статиста.