Надежда Никитина - На другом берегу (сборник)

– Не ушиблись?

– От народ, дочка. Ворье кругом! Смотри, что творят. Правду говорят, Сталина на них нет.

Середина моста была разобрана. Оставались одни перила да поперечные бревна. Досок не было.

– Неделю назад здесь рыбачил. Кто-то с той стороны досок пять снял. А сегодня прихожу – моста нет. С краю пристроился, да видишь – забыл, оступился. Рыбалка здесь никакая, но охота пуще неволи. Поплавок дернулся. И я дернулся. Чуть сам к рыбам не пошел. Спасибо тебе, что испугалась за меня. Не каждый бы побеспокоился. От народ! Сначала церковь на кирпичи разобрали, потом мост к церкви.

Настя насторожилась:

– А что, этот мост вел к церкви? Я не слышала, чтобы здесь строили церковь.

Старичок собирал свою снасть и охотно пояснял. Небольшая церквушка простояла недолго. Здесь до революции жил богатый купец. У него была единственная дочь. В этом месте она, якобы, утонула. Тело девушки не нашли, хотя искали тщательно. А потом многие стали ее видеть на другом берегу. Она могла показаться, могла исчезнуть. Бедный отец решил освятить место на том берегу, построил церквушку, мостик перебросил. Потом началась революция и гражданская война, потом церковь взорвали, мост сожгли. Фундамент и остатки кирпичных стен держались долго. Но кто-то вспомнил про прочный довоенный кирпич, подчистил остатки строения. И до этого моста добрался.

– Чего улыбаешься-то? Не веришь?

– Просто подумала, почему, если у отца сыновья, то среди них обязательно один дурак, а если дочь, то – любимица-красавица-умница, но топиться идет и русалкой становится?

Рыбак хмыкнул, но за словом в карман не полез:

– Оно как получается… Если сын дурак, то отец вроде как не виноват. У каждого мужика своя голова на плечах. А если дочь не в порядке, то считается – отец не уберег. Дочь больше балуешь. От этого ей кажется, что все мужчины, как ее отец, на любой каприз откликнутся. А в жизни получается по-другому. Хочет наказать жениха, а страдает батя. Тебя-то, небось, отец тоже жалеет.

– Еще как, – захотелось соврать Насте. – И отец, и дедушка.

Старичок поохал еще и ушел, а Настя осталась стоять и рассматривать берег реки с искореженным мостом. Где-то здесь грелись у костра гитлеровцы. Она пришла с другого берега.

Эта фраза как будто осветила ее мозг. Она. Пришла. С другого. Берега. Она родилась в другом мире и жила на другом берегу. А здесь оказалась по ошибке. Разве не казалась ей своя жизнь чужой? Разве могло быть в жизни вот так – ни отца, ни брата, ни деда, ни бабушки, ни мужа, ни любовника, ни подруги, ни ребенка? Собственная мать через раз понимает. В институте учится подруга Ольга, которая в старших классах у нее списывала. Работа – так себе… Кстати, туда опаздывать не стоит.

На работе – народу полон цех. Из этого народа – половина тех, кто тобой командует, вплоть до лаборантов. В буфет можно ходить только по очереди. А что может быть хуже еды в одиночку в общественном месте? Ремонтники – ватагой. Лаборанты – компанией. Управленцы – по парам. Только аппаратчики – по одиночке.

Настя выслушала выговор за перерасход дорогих реактивов. Андрею указали на небрежное заполнение ведомостей. Петровна недовольно хмурилась. Каждое замечание было адресовано и ей лично.

Наконец цех опустел от «лишних» людей. Можно было немного передохнуть. Андрей схватил журнал, Петровна достала из сумки спицы. Аня сидела над книжкой, но вышла вслед за Настей, когда та пошла к фильтру.

– Настя, есть разговор.

– Я сегодня всем словно мать родная. Ну, говори, что случилось.

Аня оглянулась на комнату аппаратчиков за стеклянной стеной, из которой просматривался весь цех.

– После вчерашнего разговора я подумала, что мы можем сходить в одно место. Я знаю адрес гадалки. Наши девчонки к ней бегали. Говорят, интересно.

– А что тебя смущает?

– Ну, не знаю. Я спрашивала многих. Мне кажется, что она всем говорит одно и то же. Но с другой стороны, есть случаи, когда она реально помогает. Хочется сравнить впечатление.

– А причем тут вчерашний разговор?

– Я слышала, она тоже говорит что-то про параллельные вселенные.

– Молодая тетка?

– Не очень.

– Деньги берет?

– Не просит. Уходя, оставляют, кто сколько хочет. Можно коробку конфет оставить. Пойдешь? Я созвонюсь. Без звонка может не открыть.

Жила гадалка в деревянном доме, выкрашенном в коричневый цвет. Дом был построен под старину – с высоким, тоже крашеным забором, глухими воротами и ставнями. Настю с Аней впустила маленькая сухонькая старушка, показала, где разуться и повесить куртки, провела через коридор, пару комнат, обставленных мебелью годов, наверное, 50-х, и посадила их за стол с цветной скатертью. Гадалка вошла немного погодя. Вполне современная женщина. Спокойная, адекватная с виду. Одета по-домашнему, без выкрутасов. Она оглядела гостей и спросила, как их принимать – вместе или раздельно.

– Можно вместе, – поторопилась ответить за двоих Аня.

– Тогда с тебя и начнем.

Настя отсела на диван и стала наблюдать. Гадалка представилась Марианной. Спросила дату рождения. Достала карты. Заговорила общими фразами про людей, рожденных под Аниным знаком. Насте быстро надоело слушать. Она обшарила глазами книжную полку: «Травник», «Карты таро», «Хиромантия», «Практическая психология», «Дзен-буддизм», «Астрология», «Язык жестов», «Графология» – пожалуй, она бы покопалась здесь.

– Теперь поработаем с твоим страхом, – говорила Марианна напарнице. – Сейчас ты пойдешь в другую комнату, сосредоточишься на том, что тебя беспокоит, и будешь рисовать все, что захочется. Не старайся нарисовать красиво, дай волю руке. Поняла? Пойдем, провожу.

Вернувшись, женщина пригласила Настю за стол и сама села напротив.

– С вами что-то происходит?

– По каким признакам вы это определяете?

Марианна снисходительно улыбнулась.

– Хотя не в моих интересах раскрывать методы работы, но я отвечу. Я старше тебя раза в два и учусь наблюдать. Есть определенные типы людей. Одни за жалостью приходят, другие – от злости на ближнего, третьи – из любопытства.

– И вы всем помочь можете?

– Чудеса на поток не поставишь. Но сам человек подсознательно знает, где искать выход. Я же каждому типу свою песню пою. А посетитель, если он готов, конечно, выделяет из разговора одну-единственную фразу. Она для него и диагноз, и лекарство. Я ведь не уговариваю тебя открыться. Только когда вернется твоя девочка, будет поздно. При ней ты правду говорить не будешь. Впустую визит пройдет.

Настя решилась и коротко рассказала о том, что во сне видит себя в параллельной жизни, где все как у нас, но лучше. Ей кажется, что она оттуда.

Марианна спросила разрешение закурить. Настя кивнула. Сделав пару затяжек, гадалка сказала: