Владимир Шлифовальщик - Ложка дёгтя

Фил отрицательно помотал головой. Не из-за шуточного предложения стать закупольским шустриком, а из-за самой безумной идеи перебраться на ту сторону Купола. Соглашаться с этим ненормальным выше сил. О Лепест, что решительность делает с человеком!

– Не хочешь, оставайся здесь! – разрешил Герт, видя замешательство романтика. – Сиди в этой помойке до конца дней. Пей брагу, собирай хлам, ешь варёные помои. А, может, повезёт, так смотрилой станешь. Это же так здорово – смотрила на помойке! Верх карьеры!

Что такое «карьера», романтик не понял, но иронию уловил. Новичок всем своим видом демонстрировал такую твердость духа, что хотелось ему доверять. Как-никак триста своев решительности…

– Ты наружу собрался попасть? – дрожащим голосом спросил Фил сумасшедшего. – А как?

Герт не ответил. Он подобрался, нахмурился и осторожно пошёл в сторону посёлка смотрил. Фил безвольно поплёлся за ним. Не то, чтобы он поверил этому ненормальному, а просто жалко ума и решительности, которые он так неосторожно отдал безумцу.

Друзья, пригибаясь, с трудом вскарабкались на высокий холм из словохлама и спрятались в коробе хорошо определённого эскуламора («в кабине», объяснил шёпотом Герт). Отсюда хорошо просматривался почти весь посёлок; ворота высились шагах в пятидесяти от друзей. Приходилось говорить шёпотом, потому как перед воротами расхаживал смотрила (новичок назвал его «часовым»), вооружённый явломётом. Вряд ли он мог их услышать, но осторожность есть осторожность.

Мужчин в смотрильском посёлке наблюдалось мало: середина дня, мужское население занято патрулированием окрестностей, а женщины погружены в домашние хлопоты. На улочках между коробами для жилья («домами» по словам Герта) играли смотрильские дети в укороченных оранжевых курточках.

– Подождать придётся немного, – прошептал новичок, напряжённо оглядывая посёлок. – Не время ещё…

«Немного» растянулось надолго, а сидеть в неудобной кабине тесно. У Фила постоянно затекали ноги, а в бок упирались железные стержни, которыми утыкана вся кабина. Решительный Герт, казалось, не замечал неудобств. Он лишь успевал подталкивать романтика, видя, как очередной патруль возвращается в посёлок, и друзья пригибались к полу кабины. Улицы посёлка постепенно наполнялись оранжевыми смотрилами, которые неспешно расхаживали, поглядывали на солнце и потряхивали толстыми накопниками.

– Чего это они собираются? – шепнул Фил.

– Ждут, – дал Герт исчерпывающий ответ. – Скоро начнётся.

– Чего начнётся-то?

Оборванец не ответил, а только указал квадратным подбородком на посёлок. Там началось какое-то оживление. Появился огромного роста смотрила, явный главарь, и начал орать на остальных. Смотрилы выстроились в шеренгу напротив самого высокого дома в посёлке и вынули накопники. Главарь подошёл к дому, заглянул в проём и что-то прорычал.

Смотрилы засуетились и, отталкивая друг друга, заспешили к проёму дома, вынимая на ходу накопники. По одному заходили они в узкий проём, исчезали в темноте дома, затем выскакивали обратно. Главарь останавливал каждого выходящего и пристально вглядывался в его накопник. Даже с такого расстояния видно, что накопники у выходящих были опустевшие.

– Что это, а? Герт? – раз за разом спрашивал Фил, теребя товарища за рукав. – Чего это они, а?

После десятого раза Герт не выдержал и зашипел:

– Тебе что, ума не хватает самому догадаться? Это второсклад. Перевалочный.

– Что такое «перевалочный»?

– Скоро узнаешь, – пообещал новичок.

Фил удивлённо уставился на высокий дом в центре посёлка. О второскладе он слышал от отца Гведония в притче о Хабидоське. Теперь ему повезло увидеть это загадочное сооружение своими глазами. Романтик внимательно осмотрел высокий дом, в котором хранилось огромное количество свойств. Вот бы украсть оттуда немного силы, и никакой Мих не страшен!

Новичок же напряжённо глядел, как громила вырвал у одного из выходящих накопник, несколько раз ударил его в зубы и отшвырнул в сторону.

– Зачем это? – прошептал еле слышно Фил, как будто главный смотрила мог его оттуда услышать.

– Утаить себе хотел немного, – рассеянно шепнул Герт, пристально глядя на суетящихся смотрил и думая о чём-то своём. – Разве не понятно?

– Взял бы в себя эти свойства. Зачем в накопник-то прятать? Вот дурак!

– Иди у него и спроси! – шёпотом рассердился новичок. – По-моему, он не глупее тебя!

Фил замолчал. Его изголодавшийся по уму мозг одолевали одна мысль за другой. Одна из мыслей оказалась настолько поражающей, что он даже зажмурился от такой догадки. Раньше при катастрофической нехватке ума он не задумывался об этом.

– Герт, только не ругайся! Это ведь наши свойства они прячут?

Новичок снисходительно поглядел на Фила:

– Надо же, какой догадливый! Ну, а чьи же ещё!

– Которые на проповеди отнимают?

Герт мог и не отвечать: и так всё ясно. Пока жуликоватый отец Гведоний читает очередную проповедь, смотрилы шныряют по толпе с накопниками и высасывают полезные свойства. И вот сейчас они добытое несут и вываливают на второсклад.

– Догадался, зачем они это делают? – опередил вопрос романтика новичок. – Чтобы нищесвой не стал умнее или добрее. Чтобы у него хорошие свойства находились в пределах нормы, по минимуму. А на второсклад они тащат изъятые излишки. Всё просто!

– Так вот зачем их патрули ходят с унимерами! – чуть не заорал Фил.

Смотрилы измеряют свойства попавшихся на глаза нищесвоев, чтобы не дай Лепест те не стали смелее, мужественнее или смекалистее чем положено по норме. А если кто вдруг и поумнел немного за день, то тут же в ход пускается накопник, высасывающий этот излишние ум и мужество. А всё накопленное за ночь изымается на проповеди. Фил, конечно, замечал это и раньше, но не задумывался из-за недостатка ума.

– Теперь ты понял, почему нищесвои жадные, трусливые и подлые? – невесело усмехнулся Герт. – Их обирают и патрули, и отец Гведоний.

Он мог бы не объяснять. Настроение Фила стало совсем не романтическим. Ему хотелось броситься в посёлок смотрил и начать бить отвратительных типов, открыто ворующих у убогих нищесвоев доброту, порядочность, гордость и заботливость. Но это только мечты – любой смотрила может играючи справиться с двумя десятками нищесвоев и при этом даже одышки не появится.

Выгрузившие добычу смотрилы разошлись по своим делам: кто в патруль отправился, кто домой. Улицы опустели, даже дети разбежались. Один лишь главарь продолжал вышагивать вдоль высокого дома, поглядывая в сторону Купола. Герт же продолжал заворожено смотреть на второсклад. А что толку на него глазеть, к нему ведь не подберёшься. Напарники вдвоём даже одного часового скрутить не смогут.