Сергей Стеблиненко - Теплая куртка из шести букв…

Автор выражает глубокую признательность Евгению Женину за литературное редактирование этой книги.

Для начала – странный факт. Завершив работу над повестью, которую вы сейчас начнете читать, ее автор Сергей Стеблиненко откровенно растерялся, вдруг задав самому себе вопрос о жанре ее. Воистину: пока писал – вопросов не было, написал – вопросы возникли к самому себе… Ну, прямо-таки тебе Леонардо да Винчи, который так и сумел разгадать секрета собственной же «Джоконды»…

Впрочем, учитывая, что для очень многих «юзеров сети» имя Леонардо скорее ассоциируется с ди Каприо, а не каким-либо иным… – не станем продолжать тему неизвестного широкой публике ХХI века гения механики, анатомии, живописи и вообще Цивилизации как таковой.

Вернемся к Сергею Стеблиненко и его новой книжке. И к странностям, упомянутым «во первых строках» наших заметок. Так вот. Автор поименованный известен был ранее широкому читателю, в первую очередь, сценариями юмористических телесериалов, плюс сугубо реалистическими, по-одесски наполненными теплом, добром и светом и собранными под одну книжную обложку «Байками старого боцмана». Именно за такое вот, как в «Байках…», фирменное черноморское блюдо, щедро сдобренное иронией, просвещенный читатель и любил автора по фамилии Стеблиненко. А тут, в новой повести – надо ж тебе… едва ли не каноническое житие. Чтобы буквально в следующем абзаце – некий саркастический флер, так и напоминающий феноменального Войновича. И еще – какая-то уж напрочь детективная мистика (или, если угодно, мистический детектив…)

И все же, все же…

Повесть о прапорщике Иванове, его жене Марусе, их невероятных приключениях и, конечно же, не столько об их древне-лапотном кожухе-ватнике, сколько о менталитете, ныне именуемом «ватным»… – на мой взгляд, это абсолютная и бесспорная антиутопия. Это – если говорить о жанре.

Метаморфозы с нежданными (и незваными!) гостями, приходящими к главным героям книги – это абсолютно естественная, практически клиповая, для нашего сиюминутного понимания, реакция на пресловутую совковую патриархальность Ивановых.

Лаконичность и едва ли не кинематографический темп в монтаже сюжетных аттракционов – это свидетельство понимания автором старого, как мир, принципа, сформулированного в легендарной кинокомедии: «Куй железо, не отходя от кассы».

Однако же, поставим точку на моих попытках теоретизировать там, где вам, читатель, давно пора уже читать непосредственно стеблиненковскую повесть.

Словом, предвкушайте удовольствие, получайте его на тарелочке, то бишь на мониторе – и уже не предвкушайте это самое удовольствие, а вкушайте его по полной, как говорится, программе.

Евгений Женин,

художественный руководитель фестивалей «Дни Одессы в Нью-Йорке», почетный работник культуры Украины.

Собственный корреспондент РАДИО-НОСТАЛЬГИЯ Виктор Хамовничий передает с места события.

Пожар в пятиэтажном доме на территории расформированной военной части № (засекречен) на окраине нашего города ликвидирован в 17:45.

Огонь в 5-этажном здании возник в 13:50. В тушении огня принимали участие 7 пожарных, 1 единица техники, а также ваш корреспондент.

Как отметил в беседе с нами руководитель пресс-службы пожарного расчета № 3 Александр Пепел, площадь пожара составила 28 квадратных метров квартиры № 13. Пожару присвоен второй уровень опасности. О погибших и пострадавших пока информации нет.

На месте пожара найдены документы проживавших в квартире лиц: военный билет прапорщика Иванова и паспорт гражданки по имени Маруся (прочие записи в паспорте обгорели и восстановлению не подлежат). На месте события обнаружен также странный манускрипт «Житие человека, прямоходящего строевым шагом», который исполнен на неизвестном плотном носителе, фактурой своей напоминающем древние египетские папирусы. Манускрипт направлен для исследования в краеведческий музей.

В настоящее время к работе уже приступила оперативно-следственная группа, которой предстоит выяснить причину возгорания. По предварительным данным, пожар вызван взрывом бытового газа, от которого военный городок отключен еще в 1991 году, после расформирования воинской части. Газовых баллонов, горелок и прочего оборудования на месте происшествия обнаружено не было.

Добро, дарованное прапорщику Иванову судьбой, состояло из двухкомнатной «хрущевки» на территории военной части, автомобиля «Таврия» без двигателя и первого цветного телевизора марки «Электрон».

Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят – военная часть находилась в 20 км от города, «Таврия» стояла гараже в 20 км от военной части, а телевизор громоздился на тумбочке, оперативно экспроприированной вместе с ним из красного уголка сразу после расформирования полка.

С годами телевизор старел, дряхлел, но держался из последних сил, словно кто-то рассчитал, что он обязан погаснуть в один день со своими зрителями.

Надо сказать, Ивановы оставались единственными жильцами этого некогда жилого дома. Все остальные постояльцы разъехались после отключения газа, света, и теплоснабжения. Ну, а Ивановым ехать было некуда, да и незачем. Вот и появилась на кухне буржуйка с выведенной в форточку дымовой трубой, а на балкон подвели кабель от стоящей внизу подстанции, которая давала свет трем близлежащим поселкам. Комнаты же отапливались масляными радиаторами, благо электричество было бесплатным. Раз в квартал, когда на подстанцию приезжала проверка, времянку отключали, и немногочисленные уже аборигены перебирались на кухню. Но едва комиссия исчезала, кабель возвращали на место, и Маруся, само собой, вновь приступала к просмотру любимых сериалов. Выжить в таких условиях в одиночку было бы невозможно. Как, впрочем, и умереть.

«Таврию», уже без двигателя, обменяли на деревенский дом умершей матери. Каждый раз под Новый год Иванов обещал жене, что свозит ее в Крым. И оттого ежегодно с января по май Маруся рассказывала друзьям и знакомым о предстоящей поездке, а с сентября по декабрь жаловалась на неожиданно сломавшуюся машину, которую муж чинил весь отпуск. Словом, годы шли, но ни Крым к Ивановым, ни они к Крыму так и не приближались.

Детей у Ивановых не было. Сначала думали немного подождать, потом было как-то «не до того», а после обретения собственной конуры на пятом этаже оказалось и вовсе поздно. И когда однажды Маруся заикнулась было на эту тему, прапорщик остался тверд, как и подобает настоящему военному.