Юрий Бурносов - Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)

Лауфер отцедил из линзы в два стакана по чуть-чуть прозрачной салатовой жидкости с горько-пряным запахом полыни, долил почти доверху простой водой, затем достал из стола пару кусочков сахара, смочил в абсенте, выложил по одному на ложечки, которые водрузил на стаканы и поджег. Запах сразу стал гуще и приятней. Мирабо вдохнул, прикрывая глаза, дождался, пока расплавленный сахар полностью стечет из ложечки в стакан и выпил.

– Ваша «Зеленая фея», как всегда, восхитительна, док!

– Благодарю. Но у меня такое чувство, что сейчас самое время просить эту фею о придании нам силы и мужества. В молодости мне довелось проходить службу в колониальных войсках, в весьма отдаленной стране, и когда произошла очередная заварушка, я видел, как командиры угощали абсентом пехотинцев перед атакой…

– Это помогало?

– Еще как! Солдаты гибли пачками, но со счастливыми улыбками на лицах. Пушки оказались действенней спиртного. Не люблю вспоминать о той бойне. С выпивкой всегда так – главное, не переусердствовать.

– О да!

– Поэтому я не предлагаю повторить, ведь вам еще предстоит пить коньяк с шефом. А потом… Кто знает, что будет потом…

– Что-то вы совершенно захандрили, мой друг, и абсолютно не веселы – попытался изменить настрой коронера старший инспектор.

– Не весел, вы абсолютно правы…

– И в чем причина? Смерть – такое же естественное явление, как и жизнь. Неизвестно еще, что тут начало, а что конец. Вам ли этого не знать?

– Я-то знаю, но знаю и другое… Это не наша смерть. Вернее, это не та смерть, которая предназначалась всем погибшим в городе за последние несколько дней.

– Поясните?

– Ну, мой друг, пока это все догадки… Как и сам город, нас просто стирают. Вам известно, что происходит с Наростами, уже после появления? Что происходит с домами, которые они пародируют – уж простите, другого слова найти не могу?..

– Как-то даже времени не было задаваться такими вопросами.

– А вы знаете, от чего ушел в запой архитектор?

– От чего же?

– Он измерял величину Наростов, ползал с рулеткой прямо под ливнем и молниями, которые хлестали в громоотводы… И он нашел! Наросты постепенно расползаются, расширяют свое присутствие в нашем мире.

– А дома? Я имел в виду – наши настоящие дома, рядом с которыми выползла эта опухоль? Они что, сплющиваются при этом?

– Вот тут загвоздка. Боюсь, я не способен все пояснить, мне просто не хватает ума, чтобы понять самому, как может случиться такое, что дома сжимаются самым странным образом, но при этом внутри у них все остается по-прежнему – длина и ширина комнат, коридоры, все… Ширина улицы тоже неизменна, но вот посреди них постоянно растет нечто… Понимаете, нет? В общем, я и сам до конца не понимаю. Бедняга архитектор, похоже, тронулся, размышляя на эту тему. Он сказал, что вместе с Наростами в наш мир вползает другое пространство, какая-то иная реальность, со своими собственными объемами и расстояниями… В общем, черт его знает что.

– Ого! Вы меня удивили. Но почему об этом не сказать открыто в кабинете шефа?

– Дело в том, что архитектор вначале рассказал о своих наблюдениях и выводах бургомистру, а потом уже мне.

– Ага, ясно. Шеф ему не поверил.

– Больше того! Выгнал из кабинета под вопли своей дурацкой птицы Нет. Орал и топал ногами. Ну, вы знаете, каким иногда бывает наш драгоценный шеф. И в лучшие времена на него снисходили затмения, а тут… Давайте-ка я все же плесну еще по чуть-чуть… Потому что уже чувствую ваш следующий вопрос, про жителей города, и тоже не знаю, как это все сообщить… Вот, смотрите сами.

Лауфер достал из ящика какую-то тряпицу, размотал ее и осторожно вытряхнул содержимое на чистый лист бумаги.

Пока Мирабо разглядывал высыпавшиеся предметы, коронер соорудил еще одну пару абсента, разбавленного водой с добавлением жженого сахара.

– Ну как вам?

– Да совсем никак. Что это, Лауфер?

– Если быть совершенно точным, это прах с одежды всех погибших в последние несколько дней.

Мирабо, который в силу профессии вовсе не был ни мнителен, ни брезглив, тем не менее отшатнулся от стола.

– Вот спасибо! Это что, розыгрыш?

– Скорее самая большая странность, которую я встречал у покойников за все время своей работы… Вы же не ханжа. И это никакой не розыгрыш. Я исследую тела как одежду отлетевшей души, а подсказка была прямо перед глазами нужно было исследовать просто одежду. Вот вам подробности: одежду всех погибших сжигают в крематории. На стальной поддон санитары швыряют все, что снято с покойников; если при них случайно оказываются деньги, санитары оставляют себе, я закрываю на это глаза… Деньги – единственная вещь, которая никому не принадлежит, но которой принадлежат все или почти все… Потом поддон толкают в печь и запирают жароупорной дверцей. Газ подается под давлением вперемешку с чистым кислородом. Затем смесь воспламеняется. По сути, происходит что-то вроде небольшого взрыва, который живо превращает одежду в горстку праха. Затем поддон вынимают, смывают с него гарь и пепел и откладывают до следующего раза. В общем-то, примитивное действо. Я вам это подробно описал, чтобы у вас не возникало иллюзий, будто что-то может пойти случайным образом. Так было всегда. А вот несколько дней назад, начиная с тряпья старухи Эйры, на поддоне стали оставаться странные предметы. Вначале их тоже смывали, но после, когда все повторялось раз за разом, наконец-то поняли, что это совершенно инородные тела, которых не должно здесь быть. Я исследовал это явление и выяснил – то, что остается после сожжения одежды, является стеклянными капельками, будто одежда была осыпана мелкой стеклянной пылью, которая при обжигании сплавлялась в эти самые капли. Понимаете, что тут к чему?

– Наросты, появляющиеся в нашем городе, – из стекла… На погибших людях – стекло… Да уж… И странно, и жутко. Давайте так, Лауфер… Напишите все это в виде объяснительной записки или, еще лучше, рапорта экспертизы, я проверю факты, ну, там, поползаю с рулеткой под ливнями и молниями, измерю Наросты и ширину улиц, поучаствую вместе с вами при сожжении очередных предметов одежды, думаю, сегодняшние мертвецы уже доставлены в больничный морг и ждут своей очереди… Потом навещу архитектора… Подключим Штейблица, уж его-то шеф послушает…

– Вы думаете?

– Даже не сомневаюсь, Штейблиц подчиняется магистрату только формально, его настоящее начальство сидит куда более высоко…

– Ах, бросьте, я вовсе не о том! Вы думаете – такая возня имеет какой-то смысл? Ковыряться в пепле, измерять улицу, собирать какие-то бумажки?

За окном громыхнуло. Перед входом погас еще один фонарь. Часы на ратуше пробили двадцать восемь раз подряд. Похоже, молния попала в механизм, и он дал сбой.