Павел Макаров - Метро 2033: Перекрестки судьбы

В тот день, когда раздался сигнал тревоги, народ валом повалил из башен куда ни попадя. Хотя бежали не все: некоторые растерялись, кто-то, по слухам, оказался в ловушке заблокированных автоматически этажей. Кто-то пытался выброситься в окно, совсем забыв, видимо, что окна в башне в принципе не открываются. Поговаривали, что до сих пор вокруг башен бродят призраки этих несчастных. Самые умные прибежали на станцию метро. Там собралось много людей, которые все прибывали – станция непосредственно соединялась с торговым центром. Но потом эта бешеная толпа стала рассасываться – многие ушла по шпалам в сторону «Киевской». Никто не знает, как сложилась их судьба. Шторм ушел бы с ними, но в давке ему сильно повредили ногу. А к тому времени, как нога зажила, прошел слух, что туннели к «Киевской» разрушены.

Заглядевшись на Ленку, Вячеслав чуть не влетел в развешанное поперек станции белье. «Совсем распустились! Надо все-таки думать о том, как люди тут будут ходить», – раздраженно подумал он. Воду для стирки жители станции приладились добывать из Москвы-реки, благо она была совсем рядом. Соорудили сложную систему фильтров и старались не думать о ее качестве, надеясь, что за двадцать-то лет она хоть чуть-чуть очистилась от мазута. Правда, теперь людей подстерегала другая опасность: не раз даже сквозь самые мелкие фильтры проникали какие-то крошечные насекомые, и суеверные женщины боялись, что на станцию попадет какая-нибудь зараза. А что было делать – не кипятить же воду, этак никаких дров не напасешься. И так уже практически всю деревянную мебель, какую смогли добыть в торговом центре этажом выше, давно сожгли. В ближайшее время проблема топлива грозила обостриться.

Торговый центр вообще разграбили довольно быстро, и первое время многие щеголяли в добытых там обновках. Потом несколько человек умерло, и наверх с тех пор выходили только самые смелые, тщательно упаковавшись перед этим в химзу и противогазы, удачно найденные в одном офисе, бывшие хозяева которого то ли предвидели надвигавшуюся угрозу, то ли просто проводили учения по гражданской обороне. Как бы то ни было, обитатели станций не раз поминали добрым словом этих неизвестных им предусмотрительных людей. Но на настоящий момент оставалось всего с десяток противогазов, а костюмов химзащиты – и того меньше. Остальные либо пришли в негодность, либо сгинули на поверхности вместе с хозяевами.

Споткнувшись о чей-то сапог, Шторм наконец добрался до подсобки, где обитал комендант. На полу там лежал роскошный когда-то ковер, принесенный все из того же торгового центра. Комендант сидел за столом, удобно развалившись в кресле. На памяти Вячеслава под ним сломались уже четыре, это было пятое. И, с учетом его привычки откидываться всем корпусом назад, можно было предположить, что этому креслу тоже скоро придет конец.

Шторм остановился, вопросительно глядя на коменданта. Отношения у них были сложные. Начальник до Катастрофы был охранником, а Вячеслав трудился совсем в иной сфере: зарабатывал на жизнь умственным трудом. Естественно, хамоватый комендант недолюбливал Шторма, а тот отвечал ему взаимностью. Его безумно раздражали хабальские манеры начальника. Но в сложившейся ситуации им приходилось терпеть друг друга.

– Садись! – кивнул комендант на скамью у стены, достал из сейфа за спиной бутылку коньяка и пару стаканов, налил, чокнулся с Вячеславом и, опрокинув коньяк себе в рот, меланхолично захрустел сушеными грибами, лежащими в блюдце перед ним. Шторм последовал его примеру. От сердца у него немного отлегло – кажется, пока комендант ни о чем не догадался.

– Рябчук сегодня ходил к реке, – без предисловий начал тот, – и говорит, что там вроде какие-то твари появились, каких раньше здесь не было.

Вячеслав пожал плечами.

– Как появились, так и уйдут.

– Нет, я хочу, чтоб ты пошел и проверил. Еще не хватало нам заполучить опасных соседей. Лучше разобраться с ними, пока не стало поздно. Сам знаешь, Рябчуку я доверять не могу, на тебя вся надежда.

Рябчук был одним из тех немногих, с кем отношения у Вячеслава не сложились с самого начала. То ли этот гад что-то подозревал, то ли просто имел вредный характер, но он всячески старался подставить Шторма, сделать так, чтобы тому поручили самую тяжелую и опасную работу. Вячеслав даже не был уверен, что Рябчук и впрямь что-то видел на реке. Может, просто присочинил, или ему померещилось в алкогольном бреду. – А где он их видел? – уточнил Шторм.

– Да за мостом, где катер стоит у причала.

– Так это ж от нас далеко.

– Вовсе не так далеко, как кажется. Не в службу, а в дружбу, Шторм, сходи, а?

Вячеслав вздохнул. Комендант, понимая, что тот почти согласился, плеснул еще по полстакана.

– От радиации лекарство, – он хохотнул. – Сейчас ступай, отдохни. Чтоб к вечеру был как огурчик. Всего делов-то – туда и обратно.

Ничего себе. Шторм в ту сторону вообще ходить не любил, еще и потому, что где-то там, по слухам, находился ботанический сад, в котором расплодилось много забавных растений и зверушек, так и норовивших разбежаться по всему району. А где именно находится этот сад, никто толком не знал. Вдобавок неподалеку от набережной, возле железнодорожной станции с каким-то причудливым названием, был огромный пустырь – тоже место довольно мрачное. Хотя, если подумать, вся Москва представляла собой сейчас довольно неуютное место.

Вячеслав вновь и вновь обдумывал планы побега в большое метро. Ближе всего к Выставочной находились станция «Улица 1905 года», а с другой стороны – Филевская линия. На Филевской ветке многие станции лежали на поверхности, и ничего хорошего там быть не могло, а вот насчет «Улицы 1905 года» стоило подумать. Шторм ругал себя за то, что не ушел раньше. Но раньше он еще питал иллюзии по поводу того, что спасти удастся всех. Слишком поздно Вячеслав понял, что люди, вставшие во главе станции, не желали рисковать, их вполне устраивало быть первыми здесь, нежели воссоединиться с обитателями большого метро и быть там на вторых ролях. И может, они были по-своему правы. Но Шторм надеялся найти там кого-нибудь из знакомых, близких. А пока он колебался, станция «Парк Победы» стала пристанищем дикарей. О, Вячеслав мог бы кое-что рассказать об отравленной игле, убившей разведчика. Но тогда неизбежно к нему возникло бы слишком много вопросов, на которые он не готов был давать ответы.

Ближе всего к станции был мост «Багратион»: застекленный, оборудованный эскалаторами, заставленный сувенирными киосками. Понятно, что теперь эскалаторы уже заржавели, стекла были по большей части выбиты. Но Шторму нужен был не этот мост. Туда, куда его послали, проще всего было дойти от следующей станции – «Международная», тем более что идти-то до нее было всего ничего – с полкилометра примерно. Самый короткий, наверное, перегон во всем метрополитене.