Владимир Шишкин - Главный приз – планета Земля

– А ты надеялся, что тебя у тюрьмы будут встречать с цветами восторженные толпы людей! После того, что ты совершил! Боб, ты ограбил инкассаторский звездолёт, застрелил капитана и ранил охранников. И ты после этого рассчитываешь на всеобщую любовь и уважение!

– Они первыми открыли стрельбу! Ты-то мне веришь?! Я только защищался! – Боб замолчал. В памяти уже в который раз всплыли события того злополучного вечера. Они стояли друг напротив друга, держа оружие наизготовку. С одной стороны отсека звездолёта стояли капитан корабля и двое охранников, с другой – Боб и механик корабля Браун. Они давно готовили план ограбления. Но всё пошло не так с самого начала. Снотворное, которое они подсыпали в кофе капитана и охранников, почему-то не подействовало, и те обнаружили злоумышленников в денежном хранилище.

– Мы не хотим кровопролития! – сказал тогда Боб. – Мы только возьмём немного денег и улетим. Вас мы свяжем и затем дадим сигнал бедствия.

Неизвестно, кто первым начал стрелять. Кажется, это был механик Браун. В результате перестрелки капитан и механик были убиты, а охранники и Боб были ранены. Пуля раздробила ему колено. С тех пор Боб прихрамывал на правую ногу.

Затем Боб, стиснув зубы от боли, наложил жгут выше раны, туго забинтовал колено и, приволакивая ногу, направился к выходу. Он запер охранников, дал сигнал бедствия и, прихватив два мешка с деньгами, уже собирался покинуть корабль на автономной капсуле, как звездолёт окружили полицейские корабли. Видимо, кто-то из охранников всё же успел вызвать подмогу. Последнее, что запомнил Боб перед тем, как потерять сознание, были наручники, застёгивающиеся у него на запястьях.

– Впрочем, – размышлял он впоследствии, – хорошо то, что хорошо кончается! Потеряй я сознание при подлёте к Земле или при посадке, последствия могли быть намного хуже.

– Знаешь, Глеб, – наконец произнёс Боб, – мои родители и старший брат умерли от голода, а моя сестра умерла, так и не дождавшись бесплатного лекарства.

– Многие тогда умирали, и всем приходилось голодать! Мои родители и мой старший брат тоже умерли! А меня, полуживого, подобрал патруль Красного креста, – прервал его Глеб.

– Нет, не все, Глеб! Не все! Когда многие голодали, некоторые жрали клубнику, выращенную в марсианских теплицах. А почему, Глеб? А потому, что у них были деньги! Деньги, Глеб! И тогда я дал себе слово, что, когда я вырасту, у меня будет много денег – этих разноцветных бумажек, и мои дети не будут голодать и не умрут от болезней только от того, что у их отца нет денег на их лечение. Я не полечу, Глеб! Прости! Спасибо тебе!

– Что же ты намерен делать?

– О! У меня множество планов! Я «запланировал» их, сидя в одиночной камере. Первым делом куплю себе дом или, лучше, виллу на берегу океана. Я всегда мечтал жить на берегу океана. Или нет, лучше остров! Я думаю, что в связи с приближающимся апокалипсисом цены на недвижимость должны сильно упасть. У меня где-то завалялась пара долларов, думаю, этого хватит! После этого я встречусь с Кети. Через недельку-другую провожу её на звездолёт, а сам сяду на берегу океана, открою баночку пива и буду ждать «конец света».

– Как сказал бы средневековый герольд, – живи достойно, умри красиво! Боб, сейчас не средние века. Романтика осталась в прошлом. Нас – землян, осталось катастрофически мало, и мы должны элементарно выжить.

– Я согласен выживать, Глеб, но только здесь. На Земле! Жить где-то на другой планете, пусть даже в своей галактике, и знать, что нашей Земли больше не существует, я не смогу, это невыносимо, Глеб! Я останусь здесь! И будь что будет!

– Ну что ж! Хорошо, Боб! Это твой выбор! А затея с островом вполне осуществима. Кстати, твоя пара долларов тебе не пригодится. Деньги как всеобщий эквивалент стоимости вещей были не так давно упразднены.

– Как же можно обходиться без денег?

– Да очень просто! Незначительные вещи, например, еду, одежду или, скажем, параплан, ты можешь взять бесплатно в магазине. Они всё ещё так называются по старой памяти. Если захочешь что-нибудь более существенное – дом или флайер, то оставляешь заявку, и в течение трёх дней её удовлетворяют. Общество достигло такой степени развития, что предложение превысило спрос. Все материальные блага распределяются между странами соразмерно количеству проживающих там людей. Да, собственно, и стран-то в прежнем понимании уже не существует. Можешь вызвать такси-флайер, и робот беспрепятственно отвезёт тебя в любую страну, в любую точку планеты. Захотелось тебе, к примеру, посетить Гималаи. Берёшь такси, называешь конечную точку маршрута и, пожалуйста, – через несколько часов уже любуешься Джомолунгмой. По пути можешь останавливаться в любом уголке Земли. Ни тебе границ, ни виз. Вся Земля, как один общий дом. На Земле много красивых мест. Сейчас почти все загрязнённые радиацией участки суши очищены, только по одному или двум изотопам урана ещё сохраняется умеренный уровень опасности, поэтому можно безбоязненно путешествовать. Очень много незаселённых территорий. Так что с островом проблем не будет.

– Подумать только, Глеб, а ведь я мог просидеть за решёткой весь остаток своих дней и ничего этого не узнать! Воистину! Не было бы счастья, да несчастье помогло! Послушай, а если нет денег, то, очевидно, и преступность пошла на убыль. Зачем воровать, если всё можно взять бесплатно. Тюрьмы, наверное, стоят пустые.

– Ты прав! В основном все досиживают ранее полученные сроки. Сейчас попадают чаще всего за хулиганство, насилие над личностью. Людей сразу не исправить. Года два назад, правда, посадили троих на «пожизненное».

– Что за люди?

– Ребята из банды Бартоломео. Напали на президентский кортеж. Убили несколько гвардейцев. Хотели совершить переворот и вернуть прежнее устройство общества. Но цели своей не достигли.

– Оно и понятно! Без денег их существование лишено всякого смысла. Лозунг «Обогащайся любой ценой» не работает.

Они помолчали.

– Мне очень жаль, что ты не летишь вместе с нами, Боб, – произнёс Глеб, – мне будет тебя не хватать – и в полёте, и там, на Асхее. Ну что ж, как говорится, – ты свободен!

– Эти слова звучат, как музыка! Скажи их ещё раз!

– Ты свободен, Боб Харрис! Если передумаешь, позвони мне!

– Я не передумаю, Глеб!

Они обнялись. После этого Боб Харрис вышел из кабинета и спустился вниз по лестнице. Затем он получил изъятые у него во время задержания вещи, выслушал напутственное слово пожилого охранника и вышел на улицу. Поначалу он зажмурился от ударившего ему в глаза яркого солнечного света, а когда открыл глаза, то буквально захлебнулся от нахлынувшего на него чувства совершеннейшего восторга от всего увиденного. Картина, представшая перед его изумлённым взором, была потрясающей. После серых стен и небольшого кусочка неба, видимого через толстое оконное стекло, природа, казалось, окружила его своим очарованием, обступила, обволокла его всего, разоружила своей красотой и полностью взяла в плен великолепием первозданности всего сущего! Он открыл шире зажмуренные глаза и огляделся. По прозрачному голубому небу величаво плыли громадины облаков, курчавясь и стараясь догнать друг друга. Они принимали самые причудливые формы и вызывали самые различные образы. Девственная, нежно зелёная листва, покрывавшая стоящие вдоль дороги каштаны, шелестела от лёгкого ветерка и радовала глаз своей свежестью, чистотой и непорочностью. Птичий гомон, казалось, проникал в голову и затем звучал там весёлым разноголосьем, как будто радуясь и ликуя вместе с ним его внезапно обретённой свободе. Справа послышался звуковой сигнал. Боб повернул голову и обомлел. Из припаркованного неподалёку флайера выскочила счастливая Кети. И теперь она летела к нему навстречу в белоснежном платье, раскрыв свои объятия, словно большая белая птица.