Элан Мэстай - Все наши ложные «сегодня»

Гениальный ученый не сомневался, что из всех хрононавтов Пенелопе в наименьшей степени грозила замена.

Поэтому Пенелопа являлась наиболее поучительным образцом для подражания, но – вот парадокс! – практически полностью исключала для меня вероятность активных действий.

Я же, со своей мелочной, недозрелой, жалкой точки зрения, до сих пор с холодком удовольствия думаю о том, насколько плохо отец, при всем его могучем интеллекте, понимал Пенелопу.

Но не меня. Меня он закинул в ту самую клеточку, куда следовало.

Так и получилось, что мне, заурядному человеку, досталась ведущая роль в самом долгожданном и сенсационном научном эксперименте, какой только знала планета.

Отцовские действия можно истолковать как стремление выполнить последнюю волю супруги. Я же предпочитал думать, что маме пришлось умереть ради него, и лишь тогда-то он и обратил хоть какое-то внимание на ее слова.

Смерть увертлива. Наши мозги неспособны сосредоточиться на ней. Постепенно ты обучаешься мириться с брешью, которую утрата проделала в твоей жизни. Но как и о космической черной дыре, ты почти ничего не знаешь о смерти – только то, что она против света.

Конечно, есть и чисто мышечная усталость, физиологический эффект скорби, который нельзя упускать из виду. Человек от шока становится рассеянным и, что называется, «спит на ходу». Наверное, и я тогда сплоховал. Эх, будь я тогда способен мыслить четко и ясно, ни за что не согласился бы работать с отцом!

Мама часто выводила меня из равновесия, но мысль о том, что она никогда не вернется, всегда казалась мне бессмысленной. Она родила меня. Я – ее плоть и кровь. Она формировала мое сознание еще до того, как я сделался личностью, осознающей свое бытие. Несмотря на свои недостатки, она всегда была источником тепла, каким бы холодным ни был день. Но она никогда не вернется.

В молодости о родителях думаешь, используя самые примитивные прилагательные. С возрастом узнаешь все больше прилагательных и замечаешь, что некоторые из них противоречат другим и порой бывают взаимоисключающими. Он – высокий. Он – высокий и сильный. Он – высокий, сильный и умный. Он – высокий, сильный и умный, но занятой. Он – высокий, сильный и умный, но занятой, высокомерный и придирчивый. Она – заботливая. Она – заботливая и добрая. Она – заботливая, добрая и надежная. Она – заботливая, добрая и надежная, но печальная. Она – заботливая, добрая и надежная, но печальная, одинокая и хрупкая. Зрелость наполняет юношеское сознание, как ультрафиолетовая фотография громадной космической туманности, которая при ближайшем рассмотрении оказывается автопортретом, выполненным в пуантилистской технике.

В мире с ничтожно малым процентом преступности полицейские службы были объединены со страховыми. Копы обеспечивали на федеральном уровне правопорядок и занимались такими вопросами, как оценка ущерба, установление виновности и назначение возмещения. Спустя несколько часов после несчастного случая были установлены все обстоятельства, приведшие к трагедии. Соответствующие деньги были быстро перечислены на наш семейный счет, а взаимосвязанные навигационные системы подверглись строгой проверке. Более того – компании, косвенно связанные с инцидентом, направили нам письма с извинениями! И, разумеется, робот-сборщик, изготовивший бракованный компьютер, был отключен и обращен в лом для вторичной переработки.

Отец организовал похороны, уладил необходимые по закону вопросы и через неделю вернулся к работе. Ведь у него имелась четко и однозначно названная дата – скорбь делает дни одновременно и длиннее, и короче – но 11 июля 2016 года было давно отмечено на календаре. Даже гибель жены не смогла удержать отца от исторического деяния.

Кажется, после очередного разговора с отцом во мне вдруг что-то на секунду всколыхнулось. Я тогда подумал, что он, наверное, тоже не в состоянии мыслить ясно, но эта догадка являла собой настолько бесправное меньшинство, что я затолкал ее поглубже на задворки сознания, и она уже не осмеливалась подавать голос.

Я упомянул две причины, по которым отец прикрепил меня дублером к Пенелопе – его снисходительность и прагматизм. Третьей же причиной послужило, по-моему, то, что он считал свои действия выполнением предсмертной воли матери.

Но существовала и четвертый пункт: мы с Пенелопой были генетически совместимы для дефазикационной сферы. Это особая машина, которая накачивает в твое тело молекулярно-нематериальное поле, благодаря которому ты получаешь возможность физически проходить сквозь предметы – и наоборот. То есть, если, отправившись сквозь время вспять, ты ненароком застрянешь в каком-нибудь предмете любого размера, он проскользнет сквозь твое тело и не причинит тебе вреда.

Чуть не забыл! За время своего пребывания в прошлом хрононавты остаются бесплотными. Они не способны ни к чему прикоснуться, и никто не может дотронуться до них.

Поле нематериальности сохраняется на протяжении четырнадцати минут. Затем молекулы рассеиваются, и ты – увы! – умираешь. Поэтому после обретения бестелесности необходимо вернуться в дефазикационную сферу раньше, чем наступит крайний срок, иначе ты безвозвратно растворишься в пространстве.

Поскольку четырнадцатиминутное окошко весьма тесное, каждому из шести хрононавтов положена своя дефазикационная сфера, и все испытуемые могут одновременно обрести нематериальность перед тем, как включится аппаратура перемещения во времени. Но устройство, выполняющее столь сложную работу на молекулярном уровне, трудно откалибровать. Кроме того, оно безумно дорогое.

Приборы легче настраивать, да и обходятся они дешевле, если поместить в одну дефазикационную сферу генетически совместимых людей. Восстановление калибровки с учетом значительных расхождений геномов занимает несколько дней. Когда изобретение выйдет на рынок, для хрононавтов-любителей, вероятно, потребуются более эффективные методы, но пока проблема не вошла в число первостепенных.

Оказалось, что Пенелопа Весчлер и я обладаем высокой степенью генетической совместимости. Это очень похоже на те характеристики, которые требуются для успешной программы клеточного донорства, чтобы стволовые клетки зародыша не были случайно повреждены в процессе криогенного хранения и на эукариотическом – ядерном – уровне не возникло биомолекулярное заболевание. Совместимость учитывается и в предбрачном профиле, если человек намерен завести семью и родить детей, но этому препятствуют проблемы в его репродуктивной сфере. У совместимых людей соответствующие хромосомы естественным образом смыкаются, как зубцы застежки-молнии. Поэтому, если бы дефазикационная сфера Пенелопы вдруг потребовалась бы для ее дублера, обслуживающий персонал смог бы легко ее откалибровать во второй раз.