Скотт Вестерфельд - Уродина

«Существует он на деле или нет, – подумала Тэлли, – для Шэй этот Дэвид, похоже, самый что ни на есть настоящий».

Они выскользнули из пролома в стене и полетели к окраине полуразрушенного города, а потом – вдоль подземных залежей железной руды – к цепи холмов, замыкающих в кольцо долину. Ближе к холмам скайборды начали барахлить, пришлось приземлиться. Но как ни устала Тэлли, теперь ей было уже не так тяжело нести доску. Она перестала думать о скайборде как об игрушке, как о детском воздушном шарике. Скайборд стал чем-то более серьезным, чем-то, повинующимся своим собственным правилам и порой способным стать опасным.

Тэлли пришла к выводу: насчет одного Шэй, безусловно, права. Если долго торчать в городе, все становится фальшивым. Там очень многое не совсем настоящее – дома и мосты, удерживаемые на месте гравиопорами, прыжки с крыши в спасательных куртках. Тэлли радовалась тому, что Шэй взяла ее на эту вылазку к руинам. По крайней мере, она получила еще одно напоминание о том, что может произойти, если вести себя неосторожно.

Ближе к реке скайборды стали легче, девочки с радостью вскочили на них и полетели назад в город.

Шэй простонала:

– Не знаю, как ты, а я сегодня ночью больше никуда и шагу не сделаю.

– Я тоже, можешь не сомневаться.

Шэй наклонилась вперед, направила свой скайборд к реке и застегнула форменную куртку, чтобы защититься от водяных брызг. Тэлли в последний раз оглянулась назад. Когда облака рассеивались, руины еще были видны. Она моргнула. Ей показалось, что в той стороне, где высятся «американские горки», мелькнул огонек. А может быть, это была просто игра света, лунный блик на поверхности незаржавевшего металла.

– Шэй? – негромко окликнула подругу Тэлли.

– Ты летишь или как? – послышался голос Шэй, пытавшейся перекричать шум реки.

Тэлли снова моргнула, но вспышку на этот раз не разглядела. В любом случае, они уже были слишком далеко. Скажи она Шэй об этом огоньке – и та, чего доброго, решит вернуться к руинам. А Тэлли ни за что на свете не полетела бы с ней.

К тому же ей запросто могло померещиться. Тэлли сделала глубокий вдох и крикнула:

– Лечу, Худышка! Давай наперегонки!

Она направила скайборд к реке. Ее окатило холодными брызгами. На несколько секунд она оставила хохочущую Шэй позади.

– Полюбуйся на них. Цыплята ощипанные.

– Неужели мы тоже когда-то так выглядели?

– Наверное. Но если мы тоже были такими, это вовсе не значит, что они – не ощипанные цыплята.

Тэлли кивнула, пытаясь вспомнить себя в двенадцать лет и то, каким показался ей интернат в самый первый день. И она вспомнила, что здание произвело на нее устрашающее впечатление, поскольку было намного больше дома ее родителей, Сола и Элли, и даже больше тех домиков, куда они малышами ходили в начальную школу, – там места хватало только для учителя и десяти учеников.

А теперь спальный корпус казался ей таким маленьким и тесным, неприятно детским из-за ярких красок и лестниц с мягким покрытием. Здесь было так скучно днем, отсюда было так легко улизнуть ночью…

Новые уродцы сбились в кучку, они боялись отойти слишком далеко от учителя-экскурсовода. Запрокинув головы, они смотрели на четырехэтажное здание интерната, и их глаза были полны восторга и ужаса.

Шэй отстранилась от открытого окна.

– Порезвимся на славу, – заключила она.

– Эту экскурсию они никогда не забудут.

Через две недели заканчивалось лето. За последний год ребят в интернате Тэлли становилось все меньше – старшим исполнялось шестнадцать. Очень скоро придет пора новичкам занять их места. Тэлли смотрела, как входят в здание интерната последние уродцы, испуганные, с вытаращенными глазенками, растрепанные, недисциплинированные. Двенадцать лет – этот возраст определенно служит поворотным пунктом. В двенадцать лет из умненького малыша ты вдруг становишься уродцем, переростком и недоучкой.

Этот период жизни Тэлли была рада оставить позади.

– Ты уверена, что эта штука сработает? – спросила Шэй.

Тэлли улыбнулась. Не так-то часто осторожность проявляла не она, а Шэй. Она ткнула пальцем в воротник спасательной куртки.

– Видишь маленький зеленый огонек? Это означает, что все действует. Куртка предназначена для чрезвычайных ситуаций, поэтому она всегда готова сработать.

Шэй сунула руку под форменную футболку и потрогала датчик, прикрепленный к колечку на пупке. Это означало, что она нервничает.

– А если она поймет, что на самом деле никакой чрезвычайности нет?

– Не настолько она умна. Ты падаешь – она тебя ловит и держит. Никакие фокусы не нужны.

Шэй пожала плечами и надела куртку.

Куртку они позаимствовали в школе искусств, самом высоком здании в Уродвилле. Запас таких курток хранился в подвале, и девочкам даже не пришлось хитрить с ящиком, в котором лежали куртки. Тэлли нисколько не хотелось, чтобы ее поймали из-за ложной пожарной тревоги, – ведь надзиратели могли связать этот случай с происшествием в Нью-Красотауне в начале лета.

Поверх куртки Шэй натянула большущий баскетбольный свитер такого цвета, который полагался ребятам из этого интерната. В лицо ее здесь мало кто из учителей знал.

– Ну как я выгляжу?

– Как будто потолстела немножко. Тебе идет.

Шэй скривилась. Она терпеть не могла, когда ее обзывали Богомолом или Вешалкой или прилепляли еще какие-то клички, на которые уродцы не скупились. Иногда Шэй заявляла, что, если ей не сделают операцию, она ничуть не огорчится. Глупости, конечно. Шэй полной уродиной не была, но не была она и красавицей от рождения. Таких красивых людей всего-то насчитывалось с десяток, не больше.

– А ты не хочешь прыгнуть, Косоглазка?

– Я там уже бывала и прыгала, Шэй, еще до того, как с тобой познакомилась. И между прочим, это тебе пришла в голову столь блестящая мысль.

Шэй улыбнулась.

– А мысль блестящая, скажи?

– Они ни за что не догадаются, что это такое на них налетело.

Они спрятались в библиотеке. Там они поджидали новичков. Наконец те явились и уселись за столы. Им должны были показать какой-то ознакомительный видеофильм.

Шэй и Тэлли лежали на животе на верхних полках стеллажей, где хранились старые пыльные бумажные книги, и наблюдали за новичками, ожидая, когда появится инструктор и утихомирит щебечущих уродцев.

– Уж больно легко, – сказала Шэй, приклеивая густые черные брови поверх собственных.

– Тебе-то легко. Ты выскочишь за дверь, когда никто еще толком не успеет понять, что случилось. А мне еще по лестнице бежать.

– Ну и что, Тэлли? Что нам сделают, если поймают?

Тэлли пожала плечами.

– Верно, – шепнула она, но все же натянула на голову пепельно-русый парик.