Александр Богатырев - Последний американец

– Курсант Диего Гонсалес забег на семь кругов закончил, с-с-сэр! – лихо отбарабанил Диего-Сергей, вытягиваясь перед сержантом. Тот сначала злобно посмотрел на все такую же бравую физиономию курсанта, а потом – с изумлением – на полудохлого, дышащего как загнанный конь Блейза. Он чуть головой не замотал, настолько это выглядело неправильным. Ведь такой вид, как у Блейза, должен был иметь новичок. Но не наоборот!!! Однако факт оставался фактом: Гонсалес оказался гораздо выносливее, чем среднестатистический капрал-десантник.

Сержант быстро оценил обстановку. Блейз еще один круг с этим сияющим идиотом не вытянет. А удастся ли вымотать на этом кругу Гонсалеса – было совершенно непонятно. Нехотя признавшись себе, что «идиот» невероятным образом победил-таки в этом негласном соревновании с армейским сержантом, он отпустил обоих в столовую. Блейз, шатаясь от неимоверной усталости, вяловато отсалютовал и поплелся по направлению к столовой. Гонсалес же… Взяв с места в карьер, рванул так, что только пыль заклубилась над голой степью под взошедшим солнцем.

– Ну, как первый день, сержант Зиммерман? – услышал он сзади. Резко обернувшись и застыв по стойке смирно, он узрел как всегда тихо и незаметно подкравшегося капитана Хорни.

– Нормально, сэр! – бодро доложился сержант, лихорадочно соображая, заметит ли капитан досадно опухшее ухо или нет.

– Вольно… Есть «отличившиеся»?

– Да, сэр! – все также браво ответил сержант и, расслабляясь, перешел на более спокойный тон. – Одного бегать отправил, другому…

– Руку сломал – слышал, – опередил его капитан. – Давай отойдем и поговорим.

Они отошли чуть подальше от маршрута следования курсантов других отделений, чтобы случайные уши не услышали их приватный разговор.

– Так вот, сэр…

– Ладно, – отмахнулся капитан, – хватит официально. Нас тут никто не слышит. Расслабься.

– Хорошо, – еще более расслабился сержант. – Там еще было несколько. В общем, ребята неплохо показали себя. Материал сырой… Но сделаем. Там есть один сын полковника. Хорошо себя зарекомендовал.

– А! Знаю. Япошка?

– Да.

– Его бы надо сразу определить на командные должности. Чтобы папаша был доволен. Пусть сын растет.

Сержант кивнул, принимая к сведению.

– А белые вороны были?

– Был. Один. Ну полный идиот. Однако сильный и выносливый.

– Это кто именно? Ромм? Так он не только тупой… – пожал плечами капитан и посмотрел на сержанта, ожидая продолжения. Но тот его огорошил.

– Не Ромм. Диего Гонсалес.

– Но ведь!.. – у капитана глаза на лоб полезли. Но тут уже взыграло любопытство. Он поумерил рвущееся удивление и более спокойным тоном осведомился:

– А чем он так выделился у тебя?

– Великолепно дерется. Либо талантлив неумеренно, либо хорошо выучился. И вынослив как буйвол.

– Уж не скажешь ли ты, что он вышел сухим из всего, что ты ему надавал? Неужели ты не смог его загнать? – с подначкой спросил капитан.

– Его не смог. А Блейз, которого я к нему приставил, чуть на плацу от переутомления богу душу не отдал. Гонсалесу – хоть бы что. Даже не вспотел. Все своей идиотской улыбочкой сверкает.

– Ты хочешь сказать, что он Блейза загонял?!! – теперь уже неподдельно удивился капитан.

– Да. И я не представляю, как это могло случиться. Такой идиот – и с такими физическими кондициями. Я вообще слыхал, что все дебилы отличаются большой силой и выносливостью. Наверное, с этим Гонсалесом та же история.

– Все так, но Гонсалес не дебил.

– Не понял!

– Ты с ним поаккуратнее. Как я понял из твоего рассказа, он вел себя как идиот. Так?

– Да, сэр!

– Так я тебе говорю, что он играл под идиота. С такими случается. В его карточке записано, что у него ай-кью двести десять.

– Может, сто десять?

– Это, может, у тебя сто десять, – насмешливо оборвал сержанта капитан. – А у него двести десять! Там рядом с цифрой – можешь посмотреть в личном деле – все прописью повторено. Да еще и восклицательный знак стоит. Видно, он и психолога из медкомиссии чем-то достал. Или изумил до потери пульса.

Сержант поник. Он был достаточно умным человеком, чтобы понять, где надо остановиться. Мгновенно все планы по «загибанию этого идиота Гонсалеса» вылетели из головы. Он воспринял это как факт и успокоился. Неисповедимы пути Господни. Этот «как бы идиот» – одна из его причуд. Если нельзя поломать, нельзя «загнуть», – то следует просто приручить. А это он хорошо умел. И не такие приручались.

Сержант криво ухмыльнулся и зашагал вслед за капитаном в сторону столовой.

Некоторое время курсанты с удивлением обсуждали новость: новичка, и «как очевидно – идиота», Диего Гонсалеса неожиданно сделали командиром отделения. По какому-то недоразумению он был внезапно приближен и теперь находился постоянно на подхвате у сержанта. Сержант по-прежнему был официально командиром отделения и инструктором, но некоторые рутинные свои обязанности по командованию «этими остолопами» все больше и больше перегружал на Диего. Гонсалес превратился в эдакого ординарца при сержанте, за что часть ненависти, питаемая к жестокому инструктору, так или иначе перепадала и ему.

Диего держался молодцом. Со своими сослуживцами старался выстраивать отношения ровно, но без панибратства. Раз уж его поставили командовать – значит, и надо быть именно командиром. Тем не менее, некоторые индивиды, которые сами бы хотели такого роста, сами рвались вверх по служебной лестнице, затаили и обиду, и злобу. Неожиданный и «беспричинный» успех уязвил их в самое сердце. А то, что Диего был еще и «латинос», добавляло злости. Особенно у тех, у кого сохранилось давнишнее чисто расистское предубеждение перед «черномазыми».

Негров на Йос не было. Вместо них были все, кто имел смуглую кожу. Так что у Диего-Сергея неожиданно возникла довольно тяжелая проблема: расисты и карьеристы. А так как те и другие часто сочетались по принципу «два в одном», то проблема получалась двойная. Тем не менее он смотрел на все это не без юмора, стараясь применить некоторые из подходов, которые знал, как каллистянин.

Очень даже вероятно, что злобно смотрящие теперь на Диего индивиды в школах были любимчиками администраций, при власти и почете. А тут такой облом: без власти, да еще в подчинении у того, кто должен, по их мнению, всегда находиться внизу.

А то, что все в этой голой степи были на виду, под жесточайшим контролем инструкторов, исключающих какие-либо «воспитательные» разборки с их стороны, разжигало ненависть еще больше.

Однажды они все-таки, улучив момент, попытались. Впятером. Но очень быстро убедились, что с Диего связываться себе дороже, и, как побитые собаки, убрались с «поля боя», дальше взирая на Гонсалеса с зубовным скрежетом издали.