Евгений Малинин - Мятеж

Это означало, что ответ на заданный вопрос могли получить всего несколько человек во всем Содружестве! Из командования Космофлота, например, доступ к этой информации имели только командиры звездолетов класса «ноль», а их было всего семь, и высшее руководство Звездной Базы на Земле.

Игорь задумчиво потер подбородок и вернулся к монитору. Впрочем, текста там оставалось немного.

«Планетарные циклы Гвендланы (приближение ноль целых, две десятых процента):

Сутки – время обращения планеты вокруг своей оси – двадцать восемь часов шестнадцать минут стандартного времени;

Год первичный – время обращения планеты вокруг Фортуны – триста двадцать суток, восемнадцать часов, шесть минут стандартного времени;

Год вторичный – время полного прохождения Фортуной своей траектории в системе Кастора – четырнадцать лет, двести восемьдесят суток шестнадцать часов, тридцать две минуты стандартного времени;

Цикл планетной гравитационной волны – последовательно шестьдесят восемь часов, сорок минут, сто двадцать часов шесть минут, семьдесят два часа тринадцать минут, сто восемьдесят часов двадцать восемь минут, двести шестьдесят часов тридцать одна минута.

Циклических закономерностей в изменении других геофизических показателей к моменту внесения информации не определено».

Игорь снова обратился к диалоговому окну:

«Объясни физическую суть гравитационной волны».

Экран монитора чуть мигнул, и на нем появилась новая информация.

«Как было сказано ранее, Гвендлана имеет переменное гравитационное поле. Его колебания составляют плюс-минус двенадцать процентов от среднего, которое равно 0,85 земного. Однако, с указанной выше периодичностью напряженность гравитационного поля планеты возрастает до 8 – 12 g, причем это возрастание отмечается на довольно узком сегменте поверхности планеты. Полоса повышенной гравитации обегает поверхность планеты от одного до трех раз после чего напряженность гравитационного поля вновь приходит в норму. Это явление получило название „гравитационная волна“ или „перекат“. Причины его возникновения до конца не изучены и не объясняются полностью взаимодействием составляющих систему звезд и несветящихся тел».

Вихров снова откинулся на спинку кресла. Давненько его так не удивляли. Звездолет, похоже, направлялся в закрытую область пространства, причем, в этой закрытой области уже находилась двенадцатая эскадра Звездного Патруля, а это ни много, ни мало, четырнадцать современных кораблей! Что же могло случиться в закрытой зоне такого, с чем не может справиться целая эскадра! И как связано это неизвестное происшествие с тем, что Гвендлана изолирована решением Президента Содружества? Неожиданно у него в голове всплыла последняя фраза командира «… сразу после выхода в точку назначения десанту быть готовым к десантированию». Это могло означать только одно – десант должен будет пойти на Гвендлану. Но зачем?! Зачем необходимо десантироваться на планету, лишенную жизни?!

Поразмышляв над возникшими вопросами и ничего не придумав, Игорь снова склонился над клавиатурой и настучал следующий вопрос.

«Обзор основных событий четвертого века новейшей эры».

Текст на экране схлопнулся, и на его месте появилась прежняя девчачья рожица, на этот раз донельзя удивленная. Она похлопала глазами и исчезла, а по экрану поползли строчки, выполненные крупным шрифтом и разделенные большими пробелами.

«На Земле ликвидировано последнее хранилище оружия массового поражения».

«Выведено на постоянную орбиту искусственное солнце южного полюса и начато освоения Антарктики».

«Открыт принцип Яумари-Швеца, позволивший построить модель межпространственного (гипер) перехода для физических тел планетарной массы».

«Обнаружены кислородная планета в системе двойной звезды a Близнецов».

«Получен четко модулированный сигнал из системы Идиаба. Расшифровкой занималась специально созданная группа под руководством Евгения Орлова и Отто Каппа. Результат работы доложен Высшему Совету Содружества».

«Получена сыворотка, останавливающая развитие болезни Кохтера и предотвращающая ее появление в здоровых организмах»…

Всего в списке наличествовало двадцать три пункта, но ни один из них, кроме сообщения об открытии Гвендланы, похоже, не имел к этому событию никакого отношения. Во всяком случае именно так решил для себя Игорь после достаточно долгих размышлений.

В этот момент прозвучал резкий короткий перезвон и комп объявил десятиминутную готовность к выходу корабля в обычное пространство.

Вихрову сразу стало не до посторонних изысканий. Выход из гиперпространства по-прежнему оставался самой сложной операцией пилотирования звездолетов, которую не мог произвести ни один из существующих компьютеров, а потому должен был выполнять пилот-человек. Недаром среди космонавигаторов издревле ходила пословица «Посадка – не взлет, выход – не вход». Любознательный Вихров выяснил, что в этом, довольно странном, выражении вход в гиперпространство и выход из него сравниваются со взлетом и посадкой старинных, оснащенных крыльями летательных аппаратов. Для тех машин посадка была одним из самых сложных элементов пилотирования.

С двух сторон от вихровского монитора развернулось еще шесть малых экранов, на которые главный компьютер принялся выводить постоянно изменяющиеся параметры полета, меняя цвет этих показателей в зависимости от их приближения к оптимуму. Игорь напряженно ловил эти изменения, а его пальцы бегали по развернутой вчетверо панели, мгновенно вводя поправки в работу всех корабельных систем, и в тоже время он постоянно держал в поле зрения еще один из дополнительных экранов, на котором зеленым циферным вихрем истаивало время нахождения «Одиссея» в гиперпространстве. Вывести корабль в обычное пространство надо было как можно ближе к нулевой отметке, но до того, как показатели на этом экране сменять окраску на красную!

Эта напряженнейшая работа продолжалась не более трех минут, когда Вихров каким-то шестым чувством понял, что корабль полностью готов к выходу. Его правый указательный палец замер над оранжевой продолговатой клавишей, и в этот момент все шесть вспомогательных экранов вспыхнули зеленым цветом, сигнализируя о полной сбалансированности параметров.

В следующее мгновение два из экранов потеряли свой изумрудный окрас, но клавиша выхода уже была утоплена и происшедшая разбалансировка потеряла свое значение. Опять накатила тошнота, но на этот раз Вихров не мог расслабиться и закрыть глаза. Он, не отрывая взгляда от главных обзорных экранов, напряженно ожидал момента, когда гипергенераторы корабля окончательно стихнут. Наконец, оба больших обзорных экрана центра снова почернели, и на них вспыхнули звезды. Правда очертания созвездий имели совершенно другой вид, но это никого не удивило и не смутило. Главное – «Одиссей» снова находился в обычном пространстве, правда, уже в пяти парсеках от Земли.