Григорий Неделько - Система-в-себе

Приятный голосок Вишницкой сделался выше и ещё более взволнованным:

– Образцы чересчур низкой температуры. За время, прошедшее с исчезновения Уинка, они не могли так остыть. Их точно… точно подержали в морозильнике, чтобы прямо перед нашим появление разбросать по коридору.

– Ты же понимаешь, что это невозможно?

– Понимаю. Но в чём тогда причина?

– Хотел бы я знать…

– Это не всё, – произнесла Вишницкая. – В коридоре H-7 я кое-что нашла.

Она надела на одну руку защитную перчатку, взяла с лабораторного стола небольшую пробирку и, протянув к мужчинам, несильно повертела из стороны в сторону.

– Что-то оранжевое, – принялся рассуждать вслух Маккинен. – Похоже на часть кожного покрова, но я никогда не видел подобной кожи.

– Скорее, чешуйка, – присоединился к измышлениям Гросснер.

– Вы оба почти правы, – резюмировала Вишницкая. – Это удивительным образом напоминает покров какого-нибудь земного паразита, вроде ленточного червя, только сухой, без слизи.

У Маккинена и Гросснера глаза полезли на лоб.

– Значит, к нам через мусорный отсек забрался здоровенный незримый паразит, – до конца не веря в то, что говорит, принялся озвучивать Гросснер. – И этот гад неведомо каким образом убил Уинка, а теперь… Да, что теперь?

– Боюсь, он не совсем невидим. – Маккинен кивнул на пробирку с пробой «кожи».

– М-да. Но что теперь-то? Дрожать каждую секунду от страха, что на тебя могут напасть? Или искать неведомого кого неведомо как… чтобы, может, не суметь противостоять ему, а попросту сгинуть в когтях, лапах, зубах, каменных спиралях тела – или чем там он убивает?!

– Если это убийца Уинка обронил чешуйку, – размышляла Вишницкая, – а скорее всего, так и есть, то нужно быть внимательнее. Внимательность плюс правильное оружие – вот средство от любого врага. Ведь так нас учили в академии, верно?

– Верно, – тут же подтвердил Маккинен.

– Верно, – наполовину проговорил, наполовину прорычал Гросснер. – Только в академии нам не рассказывали, что в дальнем космосе живут гигантские плотоядные паразиты, которых едва ли возможно заметить.

Отзвук фразы не до конца затих в просторной лаборатории, когда Вишницкая и Маккинен, да и Гросснер вместе с ними в один голос изрекли истину, давно известную всем космическим исследователям и путешественникам:

– Это космос, дружок.

Они отужинали в тишине и скорее автоматически, чем обращая внимание на вкус воды и пищи, ведь умы занимали много более важные проблемы. Проблемы, от которых по-прежнему иногда шевелились волоски на затылках.

Приближалось время сна. Разобравшись с трапезой и привычно отдав грязную посуду в гибкие и умелые «руки» автомойки, они по привычке пожелали друг другу спокойной ночи – что прозвучало в лучшем случае как издевательство – и разбрелись по каютам.

Сработав от таймера, освещение погасло во всех частях корабля, кроме, собственно, трёх кают; свет в четвёртой, принадлежавшей трагически погибшему Уинку, пришлось выключать вручную. Да горел слабый свет в рубке, на капитанском мостике, в механическом отсеке… в общем, там, куда, по той или иной причине, могло внезапно понадобиться прийти.

Приняв вечерний душ и готовясь отойти ко сну, Вишницкая уже погасила голосовым сигналом потолочную лампу и настенные бра, когда уха коснулся какой-то звук. Он привлёк внимание больше своей необычностью, чем неуместностью. Безусловно, шуметь тут нечему: у каюты превосходная звукоизоляция, а внутрь не попасть незваным гостям вроде насекомых, животных или, тем более, людей – уже потому, что первых двух на борту не находилось, коллеги же наверняка не станут шуметь. Подобные шутки да в такое-то время определённо поймут неправильно, с соответствующими последствиями. Ну а понадобится обратиться с каким-нибудь делом, просто придут и постучат в дверь.

Воображение тотчас разыгралось, рисуя картины одна другой фантастичнее и страшнее. На ум моментально пришло воспоминание о неизмеримо кошмарной, жутчайшей кончине Уинка. Тошнота, казалось бы, поборенная, опять начала подниматься из низа живота к горлу.

Вишницкая встала ровно, сделала полдесятка глубоких, медленных вдохов-выдохов. Помогло не слишком, но она хотя бы поборола неконтролируемый страх. Неконтролируемый и, конечно же, беспричинный, ведь в каюте никого. Кто сюда проникнет? Да и зачем?

Ответ всплыл в сознании чуть ли не раньше, чем был задан вопрос: громадное невидимое существо – или что это? – заползшее в корабль через мусорный отсек. А если оно способно пробраться и сюда? Его не запечатлели камеры слежения: Вишницкая с Гросснером и Маккиненом очень внимательно просмотрели записи; и, надо думать, его ничуть не обеспокоили запирающие и защитные системы, сигнализация… Оно (а кто же ещё?!) жестоко расправилось с Уинком – и исчезло, будто его и не было. Где оно теперь? Чего ждёт? Или ищет?…

Внезапная атака страха перешла в новую фазу: заколотило тело, будто Вишницкая стояла голая посреди ледников. Врач порывисто села на кровать, обняла себя руками, стала растирать плечи, бока, ляжки и бёдра.

Металлический звук, раздавшийся сверху, заставил её вскинуть голову. Там?!..

Минуло около минуты, а может, больше – звук не повторялся. Да чёрт возьми! Чем бы ни была та штука, отчего Вишницкая чувствует себя так, словно знает, что совсем скоро умрёт? Неестественное состояние, и к тому же нелепое для опытного космонавта. Сколько раз она видела трупы: самые разные, с невероятными травмами, порождёнными вырвавшимися на волю безумными извращёнными фантазиями маньяков и садистов. Но нет, тут, тут что-то иное, качественно иное…

Судорожно сглотнув, она пересела правее, инстинктивно дальше от вентиляции, откуда донёсся непонятный звук. Если – не стоит забывать и об этом варианте – он действительно раздавался.

«Надо заснуть, – сказала себе Вишницкая. – Лучшее средство от психоза – сон…»

Дрожь потихоньку отступала. Медик неторопливо завалилась набок, забралась под прохладное одеяло, натянула его до носа, закрыла глаза, готовясь отпустить страхи и забыться исцеляющими сном, – когда что-то стремительно, неуловимо рванулось сверху, больно ударило по лицу, а затем, исторгнув сильнейшую вспышку холода, заставило испытать сокрушительный приступ боли, что охватил всю стройную миниатюрную фигурку разом…

После чего наступила тишина. Ненадолго, впрочем, поскольку в хладной тиши завертелось, задвигалось незримое нечто, постоянно касающееся неподвижного тела молодой женщины…

Маккинен даже не сменил пижаму на рабочую одежду – подгоняемый сильнейшим предчувствием беды, он только быстро нацепил ботинки, автоматически зашнуровавшиеся на ногах, открыл магнитный ящик стола, схватил энергер и, дав двери команду открыться, выскочил в коридор.