Дэн Абнетт - Ракета и Грут спасают Вселенную

Впрочем, в это мгновение меня хватает под мышку дерево и решает все за меня, совершая прыжок, которому я никак не могу воспрепятствовать.

БУХ!

Приземление ошеломляет меня на секунду, но я сразу выпрямляюсь и перезагружаю свои сенсоры. Мой гироскоп сообщает, что высота падения составила приблизительно восемь метров. Грут ставит меня на землю, а точнее, на песок с вкраплениями слюды. Я замечаю, что поверхность покрыта бурыми пятнами.

Раздается громогласное кровожадное улюлюканье.

Его издает удивленная и одновременно возбужденная нашим внезапным появлением толпа. Похоже, они находятся в предвкушении чего-то.

– Планировка заведения «У Лири» такова, – замечаю я, – что под главным баром располагаются бойцовские арены.

Ракета медленно оборачивается и буравит меня взглядом – видимо, таким образом он хочет сказать, что я мог бы сообщить об этом пораньше. Хотя бы перед прыжком.

Арена широкая и круглая. Собравшиеся за высоким каменным ограждением зрители потрясают кулаками и делают ставки. На нас оценивающе смотрят гладиаторы в шипастых доспехах, вооруженные топорами, тесаками, копьями и трезубцами. Не менее оценивающе смотрят и бойцовые звери, привезенные с Сакаара. Они рычат и довольно пускают слюни из огромных, зубастых пастей.

Как сообщает мне центр обработки данных, пятна на песке – это кровь. В лучшем случае.

Грут печально глядит наверх, в дыру. С этой стороны она выглядит куда более привлекательно. Однако теперь этот путь отступления для нас недостижим.

– Что ж, – вздыхает Ракета со вселенской тоской, покручивая в пугающе человеческих руках пистолеты, и рычит: – Делайте ваши ставки.

Сирена возвещает о начале боя, но никто не обращает на нее внимания.

Гладиаторы уже несутся на нас. Зен-воберианские девушки с табличками, объявляющими номер раунда, едва успевают спрятаться за ограждение арены.

Ракета направляет пистолеты на ближайшего гладиатора – огромного, яростного саурида в костяном шлеме – и стреляет.

Ничего не происходит.

Ракета сглатывает.

– Что за дрань?!

Он уворачивается, ныряет между ногами противника, бронированная громадина проносится над ним и попадает прямиком под мощный удар грутовского кулака. Костяной шлем на поверку оказывается не шибко прочным, и гладиатор падает в песок.

– Бластеры не работают! – кричит Ракета, на всякий случай перепроверяя.

Грут пытается выстрелить из «Нитро 66», но безуспешно.

– Арена оборудована силовым полем, блокирующим энергетическое оружие, – сообщаю я.

– Это еще зачем? – удивляется Ракета, уклоняясь от удара топора размером с журнальный столик.

– Применение энергооружия неспортивно, – отвечаю я.

– Не-что?

– Нечестно. Здесь проводятся состязания исключительно по близкому бою, – объясняю я. – Дальнобойное оружие дает дополнительные преимущества.

– Дополнительные преимущества?! – вопит Ракета, бегая кругами от гигантского киборга с мечом размером с гладильную доску.

Он в чем-то прав. В данной ситуации преимущество как раз у наших противников. Только Грут способен хоть как-то с ними состязаться, и он подтверждает это, отвешивая тумаки любому, кто к нему приближается. Ракета выживает за счет скорости – он бегает, прыгает, мечется, уворачивается и перекатывается. Он мал и быстр, и по нему сложно попасть. Мне удается выживать благодаря тому, что Грут по доброте душевной подхватывает меня в моменты опасности и ставит там, где поспокойнее. Кажется, будто он одновременно дерется и играет мной в шахматы, но, боюсь, это не сможет продолжаться долго.

Толпа неистово скачет и улюлюкает.

Ракета подныривает под меч киборга, отталкивается от щита другого гладиатора, как от трамплина, и взмывает в воздух. Он приземляется на шею перекачанного стероидами ши́арского амбала в огромных стальных наплечниках и угрожающего вида хромированном шлеме с забралом.

Отправив пистолеты в кобуру, енот обхватывает обод шлема своими пугающе человеческими руками и поворачивает. Ши́арец яростно ругается, роняет тесак и топорик, пошатываясь, пытается ослабить крепления шлема и вернуть его в правильное положение. На то, чтобы снова повернуть шлем забралом вперед, у него уйдет немало времени.

Ракета спрыгивает в песок и подбирает топорик. Для ши́арца он был маловат и использовался как запасное оружие, а вот в руках енота превращается в грозный боевой топор, который и удержать-то сложно, если не закинуть на плечо.

На Ракету кидается новый противник. Взмахом топора енот отражает трезубец гладиатора, тот спотыкается, и следующий удар сминает ему защищающую живот пластину. Боец падает на колени, и Ракета вырубает его обухом по голове.

– Кто следующий? – щерится Ракета, оглядываясь по сторонам.

Он вскакивает на спину подбирающегося ко мне таурианца, обрушивает топор ему на голову и спрыгивает, когда гладиатор растягивается на песке.

У меня складывается впечатление, что, несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, Ракета получает от происходящего удовлетворение.

Впрочем, гладиаторы – это полбеды. Бойцовые звери – вот настоящая беда. Дорогой читатель, это же настоящие чудовища, каких не во всяком кошмаре увидишь. Каждый зверь – величиной с дом. Их родина – легендарная планета Сакаар, увидеть которую теперь можно либо на архивных записях, либо переместившись во времени. Населявшие ее чудовищные создания были удивительно жестокими, и поэтому их до сих пор можно встретить на многих аренах Вселенной.

Одно из таких существ, находящееся сейчас на одной арене с нами, – гигантская многоножка длиной в три железнодорожных вагона. Жуткие лапы в шипах торчат с обеих сторон ее извивающегося сегментированного тела, острые жвала хищно клацают.

Другое существо напоминает жирную бородавчатую жабу с головой, как у глубоководной рыбы. Нижняя челюсть торчит, выставляя напоказ восемь рядов острых, как иголки, зубов, каждый из которых наш енот мог бы использовать в качестве копья. Существо почти прозрачно, и сквозь кожу виден скелет и пульсирующие внутренние органы. Белесые глаза огромны, словно молочные озера.

Третье существо – огромный медведь в шипастом ошейнике. Голову, спину и бока животного покрывает ржавая железная броня; позади тащатся тяжелые цепи – к нашему горю, похоже, оборванные. Пасть зверя достаточно велика, чтобы припарковать там легковой автомобиль, а зубы напоминают заточенные надгробия.

Медведь с рыком бросается вперед, топча и разбрасывая в стороны попавшихся на пути незадачливых гладиаторов. Грут замечает зверя и, подхватив меня, убирается подальше с его пути, но оказывается прямо перед многоножкой. Та несется, будто поезд без тормозов по изогнутым рельсам, перебирая лапами и распространяя стойкий запах аммиака. Единственным оружием Грута остается «Нитро 66», но стрелять он не может и поэтому сует пушку твари в зубы, чтобы избежать укуса.