Константин Муравьёв - Крот

«Все, пора», – мысленно произношу я и перебираюсь в находящийся неподалеку малый истребитель. Он, конечно, менее просторен, и развернуть мобильный комплекс в нем у меня нет никакой возможности, но я его просто убрал в багажный отсек, туда же поместил и тестер, а также захваченный ранец пилота агарцев.

Все, можно отправляться. Забираюсь в кресло пилота, которое еще совсем недавно занимал кто-то другой. Обратно закрываю и герметизирую кабину, восстанавливаю работоспособность системы жизнеобеспечения.

Вот теперь уже точно все. Я готов к новому шагу. Пора в путь. Моя дорога сейчас лежит на этот огромный линкор.

«Вперед!» – мысленно командую я.

Три часа спустя

Это хорошо, что я вел корабль в полуавтоматическом режиме. Кодов безопасности-то я не знал, и поэтому я перевел его на автоматический отклик, когда истребитель на все получаемые запросы выдавал ответы самостоятельно, при этом он, правда, сообщал, что у него на борту раненый и, возможно, недееспособный пилот. Но никого особо это не смущало.

Так что полет по вражескому пространству дался мне относительно малой кровью. Пострадали лишь мои нервы, которые заставляли меня постоянно дергаться, на каждый запрос «свой-чужой».

Вот и конечная цель моего маршрута. Линкор. Тот, что мне и был необходим.

«Так. С кораблем приписки мне повезло», – понял я, когда мой истребитель приблизился именно к самому большому линкору, на который я и планировал попасть изначально. Конечно, я бы не стал менять маршрут полета истребителя, если бы понял, что он направляется куда-то в другую сторону. Было бы странно, если бы я выбрал и полетел именно на этот линкор, тогда как порт приписки у моего истребителя находился бы на каком-то другом судне.

Все это вызвало бы множество вопросов со стороны службы безопасности как самой этой эскадры, так и других судов. Но, как я и сказал, мне с этим повезло. И мы сейчас приближались именно к тому самому линкору, который мне и был нужен. На нем одном было около двух тысяч членов экипажа, и это, если не учитывать его пассажиров и экипажи приписанных к нему судов.

В общем, это был огромный корабль-крепость, предназначенный только для постоянного нахождения в космосе. О посадке на планету тут даже не шла и речь.

Смотрим, куда мы тут можем попасть? Истребитель направляется прямо в главные доки. Вот теперь пора отключить автопилот.

В эти доки мне нельзя. Там я могу нарваться на «своих» сослуживцев или техников, обслуживающих это звено. А уж они своего пилота наверняка должны знать в лицо.

Что делать? Вот и новая задача. Первая из множества. Как мне проникнуть на корабль?

Вспоминаю все, что мне известно о судах подобного типа.

Есть. Где-то тут должны находиться резервные верфи, и хоть они и заблокированы, но принимают поврежденные суда или суда с раненым экипажем. А значит, и я там смогу проскочить.

Направляю истребитель в нужную сторону. Но что делать дальше? С истребителя мне в этом случае все равно не уйти. Ну вернее, мне необходимо будет находиться на нем. Это нужно сделать, чтобы охранные дроны зафиксировали наличие аварийного судна на борту линкора и доложили о нем. Но мне-то этого как раз и не надо. Ведь так узнают если и не обо мне, то, по крайней мере, о том, что на линкоре есть кто-то неучтенный.

Не пойдет.

Но что тогда делать? Мысль, в общем-то, верная. Это я про резервную верфь. Ее законсервированные доки наверняка позволят мне проникнуть на корабль. Однако что-то меня все-таки смущает в этом.

Черт. Все верно. Каждое открытие приемных доков, даже аварийных, фиксируется, и информация об этом уходит в головной искин корабля. Но что-то такое было и про эту самую резервную верфь. Вернее про…

И я задумался.

Да, я мыслил несколько не в том направлении. Верфи, даже резервные, должны кем-то обслуживаться. Это первое. И второе, более интересное. Это очень большое судно, и оно постоянно требует какого-то мелкого ремонта, который необходимо проводить не только внутри самого корабля, но и на его поверхности. А значит, как рядом с доками верфи, так и на поверхности всего линкора есть технические люки, через которые техники и ремонтные дроны могут попасть на внешнюю обшивку корабля.

А вот это уже что-то интересное.

И если они не ломанутся в прыжок прямо сейчас, то время на то, чтобы пробраться внутрь через эти ремонтные шахты, у меня точно будет.

Но что тогда делать со своим истребителем? Он уже успел засветить свое присутствие тут, рядом с линкором.

И я поглядел на приборную панель.

«А что если? – и я усмехнулся. – А ведь это наверняка сработает. Особенно, после сотни его собственных сообщений о травмированном пилоте. Ведь эти травмы могут быть совершенно разными».

После чего я начал задавать определенный список команд и вбивать определенный алгоритм действий. Прозанимался я этим вплоть до тех пор, пока мы не приблизились к нужным мне люкам.

Тут я открыл кабину пилота, забрал свои и бывшего пилота этого истребителя вещи, тестер и мобильный ремонтный комплекс, без которых я бы в принципе не смог проникнуть на линкор, загерметизировал кабину обратно и, оттолкнувшись от истребителя, дал ему команду.

«Вперед!»

Линкор. Капитанская рубка. Главный пост операторов слежения. Несколько минут спустя

– Капитан, один из наших кораблей ведет себя странным образом, – обратился молодой лейтенант из группы слежения к находящемуся на капитанском мостике седовласому полковнику.

– Что у вас там? – спросил тот в ответ.

– Я проверил: еще несколько минут назад этот истребитель передавал сигнал бедствия и сообщение о том, что на его борту находится травмированный или недееспособный пилот, и судя по курсу он направлялся к ближайшей верфи, готовой его принять. Однако сейчас этот истребитель ведет себя неадекватно. Он летит по странному касательному курсу, направляясь к одному из наших кораблей.

– Установите связь с его пилотом, – распорядился капитан линкора.

– Выполнено. Канал связи настроен.

И на общую панель главного экрана было выведено изображение лица пилота в скафандре.

– Пилот, с вами говорит глава экспедиционного корпуса граф Тренг. Назовите себя.

Однако в ответ раздался дикий истеричный смех. И истребитель, резко развернувшись на месте, устремился прямо в направлении доков, куда сейчас заходили на посадку звенья тяжелых истребителей.

– Что с ним? – удивленно посмотрел капитан.

– Звездная болезнь, – уверенно ответил их глава медицинской службы, – видимо, сказался стресс от прошедшего боя. Сейчас через пару мгновений медицинские приборы проанализируют состояние пилота и нейтрализуют его.

Однако прошло уже достаточно времени, а ничего подобного не происходило. Пилот с диким смехом гнал свой истребитель вперед.